Спортсменов-невозвращенцев стало больше, чем при СССР

«Лукашенко сохранил в Белоруссии всё лучшее от СССР. Например, побеги спортсменов с соревнований за границей», – шутят сейчас в Сети, имея в виду скандал вокруг бегуньи Кристины Тимановской. Она в прямом смысле сбежала от белорусских властей – через японскую полицию и с прицелом на переезд в одну из стран ЕС. Сама спортсменка хотела в Австрию, но уже согласилась на Польшу. Там она должна воссоединиться с мужем и сыном, которые спешно покинули Минск.

В Советском Союзе подобной опции, кстати, не было. Спортсмены составляли лишь малую часть невозвращенцев, но им, как и всем остальным, приходилось полностью обрывать связи и с Родиной, и семьей. А в случае, если невозвращенец был военнослужащим, к членам его семьи вплоть до 1961 года применяли «контрреволюционную» статью Уголовного кодекса СССР.

В большинстве случаев статусных невозвращенцев пытались вычеркнуть из советской истории: их фамилии убирали из справочников и, вслед за обструкцией, подвергали забвению. Так было и с многократным чемпионом СССР по шахматам Виктором Корчным, и с двукратными олимпийскими чемпионами в парном катании Олегом Протопоповым и Людмилой Белоусовой. Отказ последних возвращаться с гастролей ледового балета в Швейцарии стал шоком для спортивного чиновничества СССР, так как генсек Брежнев был большим поклонником фигурного катания.

Случались и другие знаковые побеги – и у нас, и у соседей по соцлагерю. В 1956 году, после подавления Венгерского восстания странами ОВД, из австралийского Мельбурна отказалась возвращаться половина сборной Венгрии, состоявшей из 80 человек. В годы холодной войны в таком «праве выбрать свободу» никому не отказывали, за исключением прыгуна в воду Сергея Немцанова – на Олимпиаде-1976 в Монреале он влюбился в американку и попросил политического убежища, но его все-таки отправили домой как не достигшего совершеннолетия.

В наши дни по эту сторону границы казалось, что сам феномен спортсменов-невозвращенцев ушел в прошлое, то есть инцидент с Тимановской – это нечто экстраординарное. На самом деле он не уникален даже по меркам Олимпиады в Токио. Ранее тяжелоатлет из Уганды Джулиус Секитолеко попытался избежать отправки на родину и остаться в Японии на правах нелегального мигранта. Он мотивировал это тем, что жизнь на его родине тяжелая, во что легко верится. Тем не менее спортсмену было отказано в убежище – в Японии предельно строгие иммиграционные законы, беженцев там почти не принимают.

Секитолеко – типовой представитель невозвращенцев XXI века. Основную их часть составляют атлеты из стран Черной Африки, прибывшие на международные соревнования. Предсказуемый рекорд в этом смысле установила Олимпиада в Лондоне 2012 года: на родину решили не возвращаться порядка семидесяти спортсменов и тренеров из Гвинеи, Республики Конго, Кот д'Ивуара, Судана, Эритреи, Эфиопии и других государств из числа беднейших в мире.

Команда Камеруна по боксу из семи человек стала невозвращенцами в полном составе.

Чаще всего британские суды разрешают желающим остаться. Со стороны их бегство кажется экономической миграцией: мол, атлеты решили воспользоваться выпавшим им шансом и резко поднять свой уровень жизни. Зачастую так оно и есть, а для судей это основание для отказа. Но надо понимать, что список наиболее бедных африканских стран и тех, где установились наиболее одиозные политические режимы, во многом совпадает.

Например, упомянутым выше Камеруном вот уже 40 лет правит «железная рука» 88-летнего президента Пола Бийя, побеждавшего на выборах с результатом 99,98% голосов. Столько не получала даже КПСС на выборах в Верховный совет – ни при Сталине, ни при Хрущеве, ни при Брежневе (советский «рекорд» поставлен в 1979 году – 99,9% голосов).

Поэтому судьи и встают на сторону просителей, тем более, что талантливые спортсмены – это более приятное обременение для британской короны, чем ноунейм-беженцы.

На эту тему
• CAS отклонил запрос легкоатлетки Тимановской на допуск к Олимпиаде
• Чем скандал с Тимановской обернется для Белоруссии
• Повторит ли "перестройка" на Кубе крах перестройки в СССР

Заметный вклад в общее количество невозвращенцев осуществляют также кубинцы. До 2013 года у жителей Острова свободы в принципе не было права на свободный выезд из страны. Теперь оно даровано в рамках местной «перестройки», но касается не всех категорий населения. Перспективных атлетов, например, не касается: и они продолжают разбегаться, едва оказавшись в других странах (включая, кстати, Россию, где на чемпионате мира по легкой атлетике несколько лет назад «потеряли» бегуна Орландо Ортегу).

Последняя такая история произошла с бейсболистом Сезаром Прието Эчеваррией. Он сбежал не с токийской Олимпиады, а еще до нее – с отборочных игр, проходивших в штате Флорида, где проживает много антикастровски настроенных эмигрантов.

Ранее с Панамериканских игр в Торонто «сделали ноги» половина кубинской сборной по хоккею на траве и несколько гребцов – всего 20 человек.

Эту миграцию тоже можно посчитать как политической, так и экономической – зависит от угла зрения. И случай с Тимановской из обрисованного здесь ряда не выделяется. Разница в уровне жизни между Кубой и США, конечно, более значительная, чем между Белоруссией и Польшей, но в случае «братьев-славян» она тоже существенная, а в злопамятности Александра Лукашенко сомневаться не приходится, так что после всего, что было ею сказано, Тимановская вряд ли могла рассчитывать на успешное продолжение карьеры на родине.

Такая двусмысленность снижает драматизм поступка современных перебежчиков, которые непонятно что выбирают – свободу или все-таки сытость. Так что, если выбирать историю, которая могла бы лечь в основу спортивного триллера, вне конкуренции находятся Олимпийские игры 1996 года в Атланте, где судьба свела двух знаменосцев своих сборных – боксера Джавида Омана Мухамада из Афганистана и штангиста Раида Ахмеда из Ирака. Такого накала страстей, как в их историях бегства, не знали и в советские времена.

Мухамаду на родине угрожал правящий тогда «Талибан*» (спортсмена подозревали в симпатиях к коммунистам из-за тренировок в России), а шииту Ахмеду – режим Саддама Хусейна. Точнее, старший сын диктатора – Удей, возглавлявший Олимпийский комитет Ирака.

К самому Саддаму можно относиться по-разному – в Ираке оценки его личности до сих пор радикально разнятся. Но Удея Хусейна ненавидят стабильно: он – «анфан террибль» той системы власти, которую выстроил его отец. Будучи, судя по всему, человеком, не вполне здоровым психически, он оставил о себе память как организатор безумных вечеринок, массовых изнасилований, бессудных убийств и жестоких пыток. Последние применялись в том числе как меры воздействия к тем спортсменам, кто не оправдал возложенных на них ожиданий.

Садизм и психопатия стоили Удею права считаться преемником отца – для наследования власти стали готовить его младшего брата Кусея, что по меркам арабских традиций почти немыслимо. Но в конечном счете оба были убиты при штурме особняка в городе Мосул, в рамках которого американская армия применила противотанковые ракеты. А Ахмед до сих пор живет в штате Мичиган, у него пятеро детей и работа тренера местной баскетбольной команды.

Режим Саддама Хусейна не идет ни в какое сравнение с режимом Александра Лукашенко. Но законы жанра требуют отметить и то, что Олимпийский комитет Белоруссии возглавляет старший сын президента – Виктор, и то, что он тоже усат.   

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ