Для россиян все китайцы на одно лицо и одну национальность. В реальности всё сложнее. Да, титульный народ – ханьцы – составляет почти 92% населения страны, однако в ней живут десятки миллионов граждан из числа национальных меньшинств, включая те, кого КНР не может (а точнее, не хочет) грамотно интегрировать в состав единой китайской гражданской нации.
Этими ошибками уже воспользовались американцы, увидев в национальной политике Китая прекрасный инструмент для борьбы против глобальных лидерских амбиций КНР.
Китайские власти считают себя мудрой обезьяной на горе, безопасно наблюдающей за тем, как два тигра дерутся в долине. Пекин абсолютно устраивал тот факт, что львиная доля американского внимания уделялась сдерживанию Москвы и что именно Россия была назначена на роль «главного врага» Соединенных Штатов.
При Дональде Трампе Вашингтон начал концентрировать свое внимание на КНР (вводить санкции, устраивать торговые войны), а китайцы грешным делом подумали, что это временно, что Трампа и его администрацию нужно просто пересидеть. Пересидели, даже призвали отпраздновать это событие. И скоро Пекин с удивлением поймет, что по китайскому вопросу в Штатах полный консенсус среди демократов и республиканцев (что по нынешним меркам редкость).
И те, и другие считают, что КНР является главным врагом Соединенных Штатов в борьбе за сохранение мирового лидерства. Именно Китай, а не Россия, создает альтернативные западным институты глобального управления (тот же Азиатский банк). Именно Китай, а не Россия, перешел от разговоров о суверенитете в интернете к созданию суверенных интернет-медиа. Именно китайские, а не российские, хай-тек-компании бросают вызов американским в глобальном масштабе. Наконец, именно китайский, а не российский, рынок стал настолько притягательным для американских компаний, что те вынуждены под него подстраиваться.
Разница между демократами и республиканцами по китайскому вопросу лишь в методах давления на Пекин. Трамп предпочитал бить в лоб, Байден же возьмет курс на коллективное, вместе с союзниками, обкладывание КНР по всем фронтам и тотальное давление. В том числе и по правозащитным вопросам, где критика может материализоваться в виде серьезного репутационного и материального ущерба для Пекина. Пример такого вопроса – проведение очередной пекинской Олимпиады в феврале 2022 года.
Накануне стало известно, что коалиция из 180 международных организаций выступила за тотальный бойкот зимних Игр в Пекине по причине нарушения прав человека в Китае – в частности, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР), где власти подавляют права местных мусульман-уйгур и отправляют их в специальные лагеря для «переобучения».
Поскольку Международный олимпийский комитет (МОК) их не услышал, активисты обратились напрямую к правительствам национальных государств. А американские власти их не просто слышат, но и сами за них говорят.
Уйгурская тема не раз поднималась еще при Трампе, бывший госсекретарь Майк Помпео даже обвинял КНР в геноциде жителей СУАР. Ситуация в этом регионе действительно очень сложная, причем «хороши» обе стороны.
Жители Синьцзяна в массовом порядке ненавидят ханьцев, некоторые из них ведут чуть ли не городскую герилью.
Проблема китайского правительства в том, что оно избрало совершенно неверный подход к работе с национальными меньшинствами. Из-за «великоханьских» настроений и/или из-за страха повторить судьбу развалившегося СССР, Китай фактически отказался от политики их интеграции в китайскую нацию, взяв курс на их ассимиляцию и «размывание».
Грубо говоря, от уйгуров требуют быть не китайцами, а ханьцами – то есть покушаются не только на их стремление к самоопределению, но и на саму идентичность. И чем больше уйгуры демонстрируют свою неприязнь к китайцам, тем плотнее закручиваются гайки – и тем больше поводов у врагов Китая поднимать уйгурскую тему на информационный щит.
Ряд республиканских сенаторов уже выдвинули резолюцию с требованием перенести зимние Олимпийские игры из Китая в другую страну. Что же касается команды Байдена, там говорят, что пока не планируют отказываться от участия в Играх, но с явным удовольствием перехватывают уйгурский вопрос у республиканцев.
В СМИ раскручивается информация не только о специальных «трудовых лагерях» для уйгуров, но и о массовых изнасилованиях женщин в этих лагерях. Власти США и других стран требуют доступа в объекты международных наблюдателей, а власти КНР называют «лживыми» все заявления и репортажи об изнасилованиях и все свидетельства о том, что в лагеря отправляют не только антикитайски настроенных людей, но и родственников тех активистов, кто уехал из страны и защищает права уйгур на зарубежных площадках.
Педалирование и стимулирование уйгурской темы позволит Соединенным Штатам создать напряжение и на китайском «заднем дворе» – в Средней Азии, где живут родственные уйгурам этносы-единоверцы и откуда КНР получает значительные объемы потребляемых ею энергоресурсов.
Среднеазиатские народы и так уже относятся к КНР весьма негативно из-за ряда исторических моментов и хищнических (по мнению местных) методов ведения бизнеса. Теперь к списку претензий добавились репрессии против родственников и даже сограждан.
Западные правозащитники регулярно рассказывают о гражданах, например, Казахстана, которые приезжают к членам семьи в СУАР и попадают в эти лагеря.
Если все среднеазиатское пространство превратится из просто антикитайского во враждебный к КНР регион, в лучшем случае Пекин получит массовую поддержку синьцзянских повстанцев (не сепаратистов, не недовольных, а уже именно повстанцев) по ту сторону границы. В худшем же он может распрощаться со Средней Азией как с надежным поставщиком ресурсов и транзитным пространством для торговли между КНР и Европейским союзом.
Последствия могут быть и более глобальными. Раскрученная тема «геноцида» мусульман в СУАР может поставить жирный полумесяц на попытках Поднебесной закрепиться в мусульманском мире (например, на том же Ближнем Востоке и в Северной Африке). И неважно, сколько денег Пекин вливает в экономики исламских стран, превращаясь для лидеров многих из них в своего рода Мекку, которую обязательно надо посетить – ведь мусульманскую солидарность еще никто не отменял.
Для примера КНР может посмотреть на отношения Советского Союза с мусульманским миром до и после начала Москвой войны в Афганистане.
Но еще лучше посмотреть на пример современной России. На то, как она интегрирует мусульманские регионы, как создает (не так быстро, как хотелось бы, и не так равномерно, как должна – но создает) из всех жителей страны гражданскую нацию «россияне». Нацию, где есть разная кровь, разное вероисповедание, разные политические предпочтения, но при этом единую в осознании России как своего дома и своей Родины.
Именно поэтому вялые попытки американцев раскачать этнический сепаратизм в РФ (на Кавказе, в Поволжье или в Сибири) остаются вялыми. И если китайские власти считают себя по-настоящему мудрыми, то должны идти по пути, схожему с российским.