Саласпилсский атомный реактор был построен в 1961 году, а спустя 12 лет реконструирован. Тогда Латвийская ССР следовала в авангарде научно-технического прогресса Советского Союза, объекту нашли обширное применение.
«То в волосах «зазвенит», то под ногтями...»
Инженер Валдис Гаварс вспоминает: «Мощность у него была в тысячу раз меньше чернобыльской, но были времена, когда на нем одновременно работало по 250 человек – из Союза и из-за границы. Вырабатывал он не электроэнергию, а сильное излучение, которое ученые использовали для разных опытов. Полет фантазии нам практически не ограничивали. Правда, из живых организмов облучали только микроскопические – всякие инфузории и бактерии. Сегодня исследовательских реакторов такого профиля в мире около шестидесяти».
В частности, реактор использовали для облучения семян перед посевом. «Скажем, у сахарной свеклы это давало прирост урожая на 20% – облучение размягчало оболочку семян, и они легче всходили. Также гамма-лучами стерилизовали тончайшие медицинские дренажные трубки для больницы Страдыня в Риге – нагревать их нельзя (деформируются), а химия сквозь них не проходит. Исследовали еще такой эффект: после облучения материалы быстро стареют. Скажем, свежая дощечка приобретает свойства двухсотлетней. Мы подвергали облучению резонирующие дощечки с Рижской фабрики по производству пианино – звук получался потрясающим. Наверное, могли бы наладить производство скрипок Страдивари, но как-то никому это в голову не пришло», – рассказывает инженер.
Имеются, впрочем, и куда менее приятные воспоминания. «В лабораторный Саласпилсский реактор постоянно лазили – вставляли-вынимали эти самые образцы, что-то там подкручивали, регулировали... То радиоактивный конденсат у них откуда-то вытечет, то аэрозоль вылетит, – свидетельствует публицист Юрий Алексеев, некогда работавший на этом объекте лаборантом. – Я за свою жизнь побывал на восьми атомных электростанциях, в том числе и на Чернобыльской после аварии. И кроме одного раза, всегда выходил оттуда «чистеньким». А работая лаборантом на Саласпилсском реакторе, каждый второй день не мог пройти радиационный контроль с ходу. То в волосах «зазвенит», то под ногтями... Ученые-физики, работавшие на нашем реакторе, к тридцати годам уже светили убедительной лысиной (волосяные мешочки радиация убивает в первую очередь). Любой специалист по ядерной безопасности АЭС сошел бы с ума, увидев «безопасность» нашего Саласпилсского реактора...»
Как бы там ни было, после распада СССР научно-техническая отрасль Латвии погрузилась в глубокий упадок, 19 июня 1998 года реактор был остановлен. Год спустя правительство утвердило концепцию его демонтажа, а при вступлении в Евросоюз пообещало выполнить это «домашнее задание». Однако воз и ныне там.
На днях издание NRA («Независимая утренняя газета») обнародовало заключение Госконтроля, содержащее, в частности, такую фразу: «Все, что можно было сделать халатно и поверхностно, ликвидаторы Саласпилсского ядерного реактора сделали».
«Неправильно объявленные конкурсы, расчеты, основанные на данных десятилетней давности, удорожание в размере более 2 млн евро и хроническая неспособность договориться между собой. А самое худшее в том, что рядом с Ригой находится опасный радиоактивный объект, а ответственные органы не имеют представления, как от него избавиться... Строительного проекта нет, денег тоже недостаточно», – бьют тревогу журналисты.
Так что же все-таки случилось?
На то, чтобы остудить использованное ядерное топливо, ушло немало лет – этот процесс протекает медленно. Только в декабре 2007 года министр охраны окружающей среды Латвии Раймонд Вейонис (ныне – президент страны) и руководитель Росатома Сергей Кириенко (ныне – первый заместитель руководителя АП РФ) в Москве подписали соглашение о вывозе в Россию урановых стержней, что вскоре и было сделано. За это Латвия обязалась заплатить примерно 420 тыс. евро.
Однако котел реактора остался на месте, равно как и металлические емкости с радиоактивной водой, прежде использовавшейся для охлаждения устройства. Демонтаж этого оборудования предполагалось произвести в течение пяти лет начиная с 2009 года, но из-за мирового финансового кризиса решили подождать до 2011 года. В итоге работы так и не начались – правительство не смогло обеспечить им бюджетное финансирование (на все про все требовалось 8 млн евро) ни в 2011 году, ни позже. А стоило бы.
«Грязная бомба» под Ригой
«Из большого количества радиоактивных материалов можно сделать «грязную бомбу». А здесь их большое количество», – признает администратор реактора Янис Рудзитис.
По его словам, опасность представляет не только вода, но и сам корпус реактора, а также его «начинка», подвергавшаяся облучению. Все это необходимо разделить и хранить в соответствующих условиях.
В декабре 2014 года стало известно, что в реакторе обнаружили утечку. Проректор по научной работе Латвийского университета Индрикис Муйжниекс проинформировал прессу, что герметичность была утрачена в сварном шве одной из емкостей – и вода из неё попала в окружающую среду. Из-за этого в непосредственной близости от емкости немного повысился уровень содержания трития. «Слава богу и мудрости специалистов, что работы были начаты своевременно и не произошло превышения уровня загрязнения», – радовался ученый.
Его коллега – ассоциированный профессор того же университета, квантовый физик Вячеслав Кащеев уточнил, что причиной ЧП стала изношенность конструкций реактора. И указал, что за их состоянием крайне важно следить. Пока что неприятных последствий удалось избежать, но время металл не щадит – из-за коррозии сварочные швы в отдельных местах выглядят очень ненадежными.
«Это сто кубометров радиоактивной воды и отходов. Емкости могут дать течь в любой момент. Оттуда вода может уйти в грунт, создав небольшую «Фукусиму» местного масштаба», – запугивает профессор Муйжниекс.
Есть в его многочисленных интервью и такой пассаж:
«Если, не дай бог, случится ядерная катастрофа, убытки будут исчисляться сотнями миллионов».
Может показаться, что ученый поддался эмоциям и склонен преувеличивать проблему. Ничуть не бывало. «Я бы не стал преуменьшать угрозу, которую таит наш реактор, – подчеркивал бывший главный конструктор Саласпилсского ядерного реактора Зигфридс Висвалдис Мозгирс. – Если радиоактивная вода попадет в грунтовые воды – пиши пропало. Она будет представлять опасность для питьевой воды, и проследить за тем, куда эта вода пойдет, будет невозможно».
Министерство охраны окружающей среды (VARAM), в чьем ведении находится объект, регулярно напоминает правительству о необходимости профинансировать демонтаж реактора и снять радиоактивную опасность. Пока что выбить удалось всего 120 тыс. – на срочные работы, в частности на ремонт сборника радиоактивной воды. Казалось бы, VARAM в этом случае выступает как голос разума, но всё не так просто.
В 2016 году разразился грандиозный скандал: по результатам проведенной ревизии в Госконтроле заявили, что выделенные государством деньги тратились в основном на премии для сотрудников VARAM, на покупку лицензионных компьютерных программ, на экипировку для инспекторов и приписанного к учреждению судна.
«А как спастись?»
Сейчас, по словам очевидцев, в помещениях особо опасного объекта царит опустошение, в стенах видны трещины. Очевидно, что затягивать с решением вопроса больше нельзя, и в 2018 году необходимую для демонтажа сумму высчитали заново, сократив почти вдвое – до 4 млн 576 тыс. евро.
Минувшей весной Бюро по надзору за закупками объявило конкурс, победитель которого должен будет ликвидировать реактор не больше чем за 60 месяцев. Никакой информации о возможных претендентах с тех пор не появилось. Похоже, связываться с реактором никто не пожелал.
Сами жители Саласпилса к «грязной бомбе» под боком относятся по-разному, по крайней мере латвийская пресса приводит прямо противоположные мнения. «Мы живем рядом. Естественно, беспокоимся. А как спастись?» – говорят одни. «Нам не страшно. Сколько лет тут живем, ничего не боимся», – бодрятся другие. Но признают: чувство полной безопасности у них появится только тогда, когда остатки «адской машины» окончательно ликвидируют.