Трансляция открытия Олимпийских игр в Пхенчхане не привлекла внимания россиян. Ее рейтинг (процент зрителей от общего числа жителей крупных городов России) составил 2,6%, а доля (процент от общего числа телезрителей в данный момент времени) – 14%. Всего это шоу посмотрели только 5 млн человек – это более чем в четыре раза меньше, нежели в 2014 году, когда Игры проходили в Сочи.
Безусловно, у этого есть объективные причины. Например, трансляция началась в середине рабочего дня. Но данные мониторинга и телевидения, и печатных СМИ свидетельствуют о резком снижении интереса к когда-то главному спортивному событию планеты.
Для сравнения: доля аудитории сочинских Игр составила 69,4%, рейтинг – 32,9%. Лучше, чем в случае с Пхенчханом, смотрели и открытие Игр 2010 года в Ванкувере. Тогда доля достигала 53%, несмотря на то, что часовой пояс Ванкувера тоже не является вполне удобным для Европейской части России.
Причины утраты интереса понятны: на Играх нет российской сборной, есть только «олимпийские атлеты из России». При этом признанные чемпионы не допущены, в итоге энтузиазм наших олимпийских болельщиков упал до самой низкой за последнее десятилетие отметки.
Большой спорт – это прежде всего большие деньги. С одной стороны, средства на подготовку спортсменов и организацию соревнований тратят государства, с другой – частные рекламодатели. Падение интереса к Олимпийским играм – это неизбежное снижение рекламных бюджетов. И речь идет не только о России. Игры в Пхенчхане оказались менее популярными, чем якобы «допинговые» сочинские, также и в США с их колоссальным рекламным рынком. По данным Adweek, трансляцию из Сочи смотрели на 11% больше американцев, чем из Пхенчхана. В абсолютных цифрах это 31,7 млн и 28,3 млн человек соответственно.
Получается, что рекламодатели теряют деньги по всему миру. И виноваты в этом не только «допинговые» спортсмены, но и Международный олимпийский комитет со своими двойными стандартами по применению медикаментов (6000 доз лекарства от астмы для норвежских лыжников) и отказом от презумпции невиновности в случае российских спортсменов.
Сам МОК также абсолютно убыточен. По итогам прошлого года его убытки составили свыше 99 млн долларов, сообщает портал Inside the Games. Также в отчете говорится, что МОК получил от Национального олимпийского комитета (НОК) США по программе помощи дотации в 91,6 млн долларов. Этот объем превышает суммарные показатели всех остальных национальных комитетов, чей общий вклад – 77,9 млн долларов.
Сексистское правило «кто девушку ужинает, тот ее и танцует» давно считается дурным тоном в межполовом общении. Но в случае с МОК все очевидно. Разумеется, «международные» олимпийские деятели вынуждены выполнять волю своего главного спонсора, что и делают в рамках собственного понимания. Например, осуждают решение международного суда об отмене пожизненной дисквалификации российских спортсменов – и приветствуют решение того же суда о том, что недопуск признанных невиновными спортсменов на Игры вполне соответствовал процедуре.
Не обошлось и без популярной нынче поддержки «камингаутов»: глава комиссии спортсменов МОК Анджела Руджеро приветствовала решение американского фигуриста Адама Риппона признаться в своей гомосексуальности.
«Многообразие МОК – это то, к чему мы стремимся, это наши олимпийские цели. Это тот сигнал, который мы посылаем миру, так что можем только приветствовать такие поступки: это фантастика», – заявила она.
Собственно, это то, во что выродилось олимпийское движение на исходе второго десятилетия XXI века: спортивные новости никому не интересны. Интересны только заявления о чьей-либо гомосексуальности, сообщения о допинге (неужели вы думали, что в Пхенчхане обойдется без допинга?) и прочие «скандалы, интриги, расследования».
Проблема в том, что Олимпийские игры – это спорт, это преодоление, это честные соревнования. А то, во что они превратились, не интересно не только гражданам России, лишенным возможности болеть за собственную сборную, но и американцам, на чьи деньги МОК уничтожил главные олимпийские принципы.