Избирательный штаб Джона Кеннеди изобрел то, что стало обязательной частью американской политической культуры, а именно – телевизионные дебаты. Если б не те дебаты, оформленные как вызов республиканцу Никсону, не быть бы Джону президентом.
Кто есть Кеннеди в глазах среднего американского избирателя в 1960-м? Мальчишка, выскочка, мажор. Не то Никсон – «хитрый лис», опытный дипломат, вице-президент, рассудительный резонер, отнюдь не стар, но «старой закалки». Те, кто слушал дебаты по радио, отдавали победу Никсону. Но телезрители (в первую очередь женщины) предпочли Кеннеди – молодого, красивого, энергичного, белозубого, обаятельного. Настоящую голливудскую звезду, на фоне которой «господин вице-президент» смотрелся вспотевшей канцелярской крысой. Таким не дают «Оскара» даже за роли второго плана. К ногам таких, как Кеннеди, несут алмазы каменных пещер.
Его отец – мультимиллионер Джозеф Кеннеди – сам мечтал стать президентом. Подвели симпатии к нацистам и неосторожно брошенная фраза: евреи, мол, сами виноваты. Реализовать погубленную мечту было отписано отпрыскам. Старший – летчик-герой Джозеф – погиб в небе над Англией. Второй по старшинству – капитан торпедного катера Джон – заслужил лишь две медали за храбрость, зато и отделался травмой позвоночника. Родительские деньги несли его наверх – через телевизор к звездам и полосам. «Мы продадим его как стиральный порошок», – якобы говаривал папа. И ведь продали.
Никсона удалось опередить всего на сто тысяч голосов. Считается, что никогда с тех пор телевизионные дебаты не меняли исхода президентских выборов в Америке. И в то же время менее харизматичный кандидат никогда впредь не одерживал победы над более харизматичным. Политическая реальность преломилась через голубой экран, и Кеннеди стал первым героем новой эры (из тех, кому удалось занять Белый дом не понарошку).
Он был не раз «первым» и многократно «самым».
Самый молодой президент. Самый богатый президент. Первый из католиков. Первый из родившихся в XX веке. Первым дал интервью прессе СССР (ему, герою экрана, положено). Список можно продолжить, но самым любимым президентом Кеннеди так и не стал: согласно опросу Gallup, занимает почетное второе место (после Рейгана), причем занимает его безосновательно. Правление JFK пришлось на период экономического спада, но главное – Кеннеди в принципе нельзя назвать успешным президентом. Немудрено: ничего не успел, зато умудрился направить во Вьетнам первых солдат. За ним, за покойником, всё потом доделывал вице-президент Линдон Джонсон. И хорошее доделывал, и плохое.
Именно Джонсон отменил сегрегацию чернокожих, к чему Кеннеди не знал, как подступиться. Сломав через колено Конгресс, снизил налоги. Развернул борьбу с бедностью под вывеской «За великое общество». Довел до ума программу высадки на Луну «Аполлон». Изгнал коммунистов из Бразилии и Доминиканы. Превратил войну во Вьетнаме из геополитической занозы в полноценную мясорубку. Внедрил «Медикер» – систему медицинского страхования для увечных, пожилых и неимущих. Уже Обама доделывает её за Джонсоном прямо сейчас, в режиме реального времени.
При этом, в отличие от Кеннеди, народной любви Джонсон не снискал. Бедность не торопилась отступать. Безработица тоже упорствовала. Свобода и равенство для чернокожих обернулись свободой громить и бунтовать. Из Вьетнама шли гробы. И даже программа «Аполлон» не поспевала к сроку. Проклинаемый и нелюбимый, Джонсон отказался баллотироваться на второй срок. А имени Кеннеди всё нипочем. Став президентом надежды, он не стал президентом-разочарованием. «Обама ему наверняка завидует», – глумятся в интернете американские правые.
Если же оценить фигуру JFK трезво, в каждом элементе его биографии прослеживается двойственность, подчас эта двойственность близка к категории «ложь» и понятию «предательство». К счастью для памяти покойника, чаще приходилось предавать плохих парней.
Кеннеди избирался, в том числе, на деньги мафии – старых приятелей отца, поднявшегося на бутлегерстве. Говорят, мафия даже подтасовала результаты праймериз в его пользу. Однако во времена JFK количество обвинительных приговоров против боссов организованной преступности, их консильери, подручных, солдат и соучастников возросло в восемь раз. Могла ли его убить мафия? Могла, есть такая версия.
Кеннеди избирался, в том числе, голосами расистского Юга (помог бренд Демпартии и вице-президент Джонсон – свой человек в Техасе). Став президентом, поддерживал запрет сегрегации и трепал по плечу Мартина Лютера Кинга. Могли ли его убить ультраправые? Да, есть такая версия.
Кеннеди послал солдат в Залив свиней и заставил Хрущева убрать ракеты с Кубы. Однако старая гвардия и антикоммунисты как американского, так и кубинского происхождения кляли его за соплежуйство и нерешительность, мол, мальчишка ведет великую страну в пропасть. ЦРУ, ФБР, антикастровская фронда – могли? Могли и эти.
Кеннеди не гнушался поддержки ультраправого маньяка Гарольда Ханта – самого богатого человека в мире, прежде открыто рукоплескавшего Гитлеру. Этот нефтяной король, которому JFK уже из Белого дома пригрозил тюрьмой за неуплату налогов, потом себе шею от досады царапал. Мог? Запросто. Есть и такая версия.
Его идеальный в глазах публики брак с Жаклин, их блестящий союз, скрепленный трагической смертью двоих детей, – даже он был двуличен. Нация, покоренная слезами на лице президента, предпочитала лишний раз не вспоминать о том, что JFK «горячий кролик» и что Жаклин с трудом переживала его любовь к чужим юбкам. Могла ли? Нет, не могла. Типун вам на язык.
#{interviewpolit}Молодость, здоровье, энергия – всё это тоже ложь. Сейчас-то известно, что застарелая травма позвоночника не давала спать по ночам и президента-картинку обкалывали обезболивающим. Нации наплевать. Она любила его не за это. А за что – сказать не берется. Не может сформулировать до конца. Но признает, что половину феномена обеспечили люди, с которыми Кеннеди свела планида.
Дуайт Эйзенхауэр, уходящий президент. Старый солдат, не знающий слов любви. Строгий дед всея Америки в устаревшей фетровой шляпе. Больше никакой шляпы, никакой кабинетной пыли. Поменьше роликов о том, как нам спастись от ядерного взрыва. Молодость расправляет плечи, гонит параноиков прочь и настежь распахивает окна навстречу солнцу, ветру, будущему. Необходимость терпеть уважаемых старперов и ждать от них подвоха теперь в прошлом, нация светится оптимизмом в ожидании перемен. Кеннеди – это другая Америка. Но лишь на контрасте с Эйзенхауэром видно, насколько она другая.
Жаклин Кеннеди, супруга. Икона стиля, на которую молятся женщины. Пульсирующий комок ума и энергии, перед которым пасуют мужчины. Единственная первая леди со статуэткой «Эмми» в кармане (получила её за экскурсию по Белому дому для CBS; ранее она же превратила Белый дом из бюрократической конуры в произведение искусства – сокровищницу исторических диковин). Телезвезда недосягаемой величины. Недосягаемой даже для мужа – человека, чья слава во многом следствие телевизионной эпохи. После визита во Францию пресса шутила, что восхитительную Жаклин сопровождал «какой-то парень». «Сопровождал, и счастлив от этого», – парировал парень, улыбаясь в тридцать два белых зуба.
Ли Харви Освальд, убийца. Биография, роскошная по американским меркам – и по американским же меркам демоническая. Отставной морской пехотинец, бежавший в СССР. Жил в Минске, резал вены, работал токарем. Женился на русской. Вернувшись на родину, слал рабочие приветы товарищу Кастро. Купив винтовку, устроил всей нации кошмар на улице Вязов. Что убил именно он – сомнений мало. Что действовал в одиночку и вне какого-либо заговора – сомневаются многие. Более семидесяти процентов американцев в официальную версию трагедии не верят. И эти сомнения – часть «феномена Кеннеди». Как и личность убийцы – коммуниста-подпольщика, ненадолго пережившего свою жертву.
Кто еще? Мэрилин Монро, разумеется. Возможно, с ней Кеннеди все-таки не спал, но «Happy Birthday, Mister President» она ему все-таки спела. Не было в Америке (и видимо, уже не будет) кумиров, столь безусловных и неоднозначных одновременно. Легендарный красавец, непродуктивный в качестве главы государства. Легендарная красавица, лишенная очевидного актерского дара. Пузыри поколения. Големы поп-культуры, взявшие страну в тиски глянца. Они должны были быть вместе. И пригласить третьим Элвиса, что по чистому недоразумению не вписался в эту компанию держащим свечку.
«Феномен Кеннеди» – это сочетание роскошного мужчины на экране, веры в «лучший новый мир», интригующего мотка легенд и слухов, ранней смерти, избавившей кумира от необходимости платить по счетам. Всё это вместе, но – не по отдельности.
Сотканный из противоречий президент – единый символ новых надежд и в то же время – ностальгический символ гламурной Америки, что пикникует в вечерних нарядах на лужайке перед своим уютным домом (не обязательно – Белым). Той Америки, которой еще удавалось замалчивать проблемы в пользу сохранения духовных скреп. Той Америки, что не считала возможным очернять чем-либо телевизионную картинку, оставляя скандалы, пессимизм и вообще чернокожих на прокорм газетчикам.
Но Кеннеди не просто человек из телевизора. Он – последний президент, которому голубой экран позволял быть идеальным тупо в силу того, что в те времена телевизор отвечал преимущественно за развлекуху. Да, его роль в американской истории не соответствует его реальному вкладу в страну, но оспаривать эту роль бесполезно. Никогда больше Юг не будет голосовать за демократов. Никогда больше кликуши не призовут загнать негров за флажки. Никогда больше нация не доверит свою судьбу скучным ворчащим старикам в фетровых шляпах. Никогда больше местные политики не рискнут манкировать картинкой. Пусть Кеннеди еще не новая жизнь, но он – открытка о ней. Он её предбанник.
На момент избрания самого молодого президента хиппи, битники, уличные либералы, пацифисты, фрики, наркоманы, пропагандисты свободной любви, «весь этот рок-н-ролл» еще учились в начальной школе. Но их выход на авансцену был уже предрешен. Заслуженного старика Эйзенхауэра, что мог бы постучать шваброй в потолок и утихомирить расшалившуюся молодость, вовремя сдали в утиль. Последний солдат старой закваски Никсон подавился чижиком. Чтобы вернуть страну на консервативные рельсы, республиканцам понадобился Рейган – настоящий голливудский актер, который знал все эти штучки. Отныне и впредь президент США обязан занимать нишу где-то между Пентагоном и «Битлз», неизменно следя за прической.
Во второй половине XX века очаровать всю страну непросто, не разочаровать – почти невозможно. Единственное исключение остается на совести президентской охраны.