По делу о покушении на журналиста Олега Кашина*, по данным Следственного комитета, были допрошены десятки человек. Некоторые из них после допроса высказывали свое мнение о непрофессионализме следователей и процитировали нелицеприятные слова последних. Газета ВЗГЛЯД попросила рассказать о своем допросе заместителя руководителя отдела «Общество» газеты «Коммерсантъ» Дмитрия Ждакаева.
Я попытался объяснить, какая из версий мне кажется наиболее приоритетной, меня выслушали и записали мои слова в протокол, который я подписал
ВЗГЛЯД: Дмитрий Сергеевич, расскажите, пожалуйста, про ваш опыт общения с людьми, которые занимаются расследованием покушения.
Дмитрий Ждакаев: Мне позвонил следователь и попросил меня подъехать. Повестки я не дожидался – считал своим долгом рассказать все, что знаю, кроме того, хотелось поделиться своими выводами.
В понедельник пришел на допрос. Небольшой, немного тесноватый кабинет на двух человек, заставленный коробками, насколько я понял, с вещдоками. Допрос вел молодой следователь Следственного отдела по Центральному округу Москвы (сейчас дело передано в управление по расследованию особо важных дел).
ВЗГЛЯД: У него можно было заметить личное отношение, эмоции в связи с делом, которым пришлось заниматься?
Д.Ж.: Не могу сказать, что сотрудники СКП были доброжелательно или, напротив, раздраженно настроены. Все было достаточно корректно. Единственное, что я заметил, – похоже, существует очень серьезный контроль. Когда следователь вел допрос, его вызвал к себе какой-то высокопоставленный начальник, предложил ему устранить какие-то недоработки в обвинительном заключении по совсем другому делу и дал совсем мало времени. Когда потом ему позвонил уже руководитель, насколько я понял, следственной бригады, и следователь сказал «Я не могу, мне надо заключение переписать», тот ответил: «Нет, все дела в сторону, я договорюсь, занимайся только этим».
ВЗГЛЯД: Что интересовало следователя?
Д.Ж.: Традиционный круг вопросов: интересы, задания редакции, которые он выполнял, о ком писал, с кем общался за пределами редакции, на чем передвигался по городу и т.д.
Меня также попросили назвать основные версии и мое отношение к ним, что я и сделал. Таких версий три: Химкинский лес, отношения с молодежными движениями и Турчак. При этом, на мой взгляд, первые две версии гораздо менее заслуживают пристального рассмотрения, чем третья.
ВЗГЛЯД: Вас не просили остановиться поподробнее на чем-то из того, что вы рассказывали?
Д.Ж.: Нет, какой-то особенной реакции на что-то из того, что я говорил, я не увидел. Мне также задавали вопросы об отношении Олега к наркотикам, алкоголю, гомосексуализму и т.д., про возможную финансовую подоплеку этого всего.
ВЗГЛЯД: То есть бытовую версию следствие еще не исключило?
Д.Ж.: Мне показалось, что эти вопросы были заданы для проформы, потому что я сразу сказал, что это невозможно, и разговор об этом больше вообще не заходил.
ВЗГЛЯД: Насколько серьезно, по вашим ощущениям, следователь отнесся к рассказанному вами?
Д.Ж.: Я попытался объяснить, какая из версий мне кажется наиболее приоритетной, меня выслушали и записали мои слова в протокол, который я подписал.
ВЗГЛЯД: В нем оказалось отражено все, что вы считаете важным?
Д.Ж.: Я рассказывал в течение двух часов, а протокол – это два листочка бумаги, где были занесены совсем краткие выжимки – самое важное, на взгляд следователя, и самое важное, на мой взгляд.
ВЗГЛЯД: Что-то отметилось во время допроса особенно?
Д.Ж.: Они мало понимают в той проблематике, которой им по воле случая выпало заниматься. Когда я рассказывал про круг обязанностей Олега, про круг его интересов, в том числе и политических, упоминал, условно говоря, нацболов, меня спрашивали: «А кто такие нацболы?» Я говорю: «Это сторонники незарегистрированной партии Лимонова». Меня спрашивают: «А кто такой Лимонов?» Я не сказал бы, что все совсем плохо, но определенное, скажем так, невладение тематикой присутствовало.
ВЗГЛЯД: В СМИ цитировались реплики следователей про «овоща Бекетова» и тому подобные...
Д.Ж.: Нет, ничего такого я не услышал, здесь не надо грешить. Повторюсь, все было абсолютно корректно. Единственное, что здесь можно сказать, – небольшое невладение, скажем так, общественно-политической ситуацией.
ВЗГЛЯД: У вас успело сложиться какое-то личное впечатление о работе следователей по этому делу?
Д.Ж.: Мне трудно давать оценку, но если говорить о впечатлении, мне не показалось, что допрос велся, что называется, «для отписки». Вопросы задавались, в принципе, вполне логичные. Попытка понять была.
ВЗГЛЯД: По вашим личным ожиданиям, как дальше будет развиваться дело?
Д.Ж.: Мне кажется, что основной массив информации будет, так или иначе, структурирован в определенном направлении.
Сейчас делом занимаются другие люди. Уже во вторник на допрос ходил наш коллега Андрей Козенко, по его словам, следователи, которым передано дело, допрашивали его около 12 часов, и эти люди знают все, что надо, и более того: и что такое Twitter, и кто за кем, за что и т.д.
* Признан(а) в РФ иностранным агентом