Северная Осетия, пожалуй, единственный регион на Кавказе, где царит удивительная атмосфера спокойствия. Не то чтобы в других регионах страшно жить. Но здесь как-то особенно тихо, по-европейски размеренно и культурно. Идешь по улицам Владикавказа, смотришь на людей и думаешь: эти люди пережили Беслан, но на их лицах нет ни агрессии, ни зла. Они готовы всем прохожим пожелать счастья, здоровья и долгих лет жизни.
Миротворцы не могут отвечать на обстрелы грузин даже в целях самообороны, потому что ответный удар придется на жилые кварталы осетин
Мы сидим в кафе с бывшим чиновником, а ныне общественным деятелем Аланом Багиевым. Он рассказывает историю народа, его обычаи. Южные осетины – кударцы – отличаются от северных только диалектом, говорит он. В остальном – тот же народ, с теми же традициями, языком.
– Если все же Цхинвали ввяжется в войну с Грузией, отсюда пойдут на подмогу? – интересуюсь я у него.
– Думаю, да. Если это случится завтра, то уже сегодня выстроятся несколько тысяч патриотично настроенных ребят, которые поедут в Южную Осетию.
Боевая готовность сторон
Тревожные новости из соседнего региона расходятся очень быстро, а в последние дни еще и часто. Со стороны Грузии стреляют каждую ночь. В минувшие выходные в бой вступили минометы и гранатометы: два человека погибли, 11 были ранены. Любопытно, что за час до обстрела грузинские офицеры, входящие в состав объединенного штаба Смешанных сил по поддержанию мира (ССПМ) от Грузии, никому ничего не сказав, внезапно покинули территорию штаба и уехали в грузинское село Тамарашени, тоже расположенное поблизости от Цхинвали. «Они отключили мобильные телефоны, и мы не могли с ними связаться во время обстрела», – сказали газете ВЗГЛЯД в штабе.
Впрочем, грузинская сторона утверждает, что обстрел спровоцировали сами осетины. «Наши представители не покидали территорию, – заявили корреспонденту газеты ВЗГЛЯД в штабе грузинских миротворцев, – мы просто вынуждены были ответить на огонь, который велся по нам».
Между тем, по данным, полученным из информационного центра Смешанной контрольной комиссии по урегулированию грузино-осетинского конфликта (СКК), грузинские войска подтянули к зоне конфликта тяжелую технику и около 8 тыс. солдат и офицеров. Вооруженные силы непризнанной республики насчитывают 3 тыс. человек плюс 15 тыс. резервистов. Имеется 87 танков, 95 орудий (из них 72 гаубицы) и минометов, 23 реактивных «Града», 180 бронемашин, три вертолета Ми-8.
Тротиловая начинка грузинских спецслужб
Грузия хочет показать, что миротворцы ситуацию не контролируют (фото: ИТАР-ТАСС) |
От Владикавказа до Цхинвали три часа езды на автомобиле по горной, но хорошей дороге. Последняя ее часть – самая сложная, это объездная трасса, которая была прорезана сразу же после начала войны в 1990-х годах. Это грунтовая дорога, по которой вместо 15 минут, как было бы по асфальту, приходится ехать больше часа, непрерывно глотая пыль.
Последние события ужесточили пропускной режим в Цхинвали. Пограничники не хотят меня пускать.
– Я журналист, мне нужно проехать в Цхинвали, – говорю я крепкому высокому парню, крутя у него под носом потрепанным удостоверением.
– Не можем. У вас нет аккредитации, – отвечает он, но, судя по выражению лица, в общем-то не против.
– Я не представляю никакой угрозы, поверьте.
– Да я верю. Но грузинские спецслужбы засылают нам таких журналистов…
Я представила себя глазами пограничника: молодая девушка, в платье, на высоких каблуках, с маленькой дамской сумкой. Никаких тебе рюкзаков или кроссовок. Ни фотоаппаратов, ни диктофонов. Российский паспорт и дагестанская прописка. Шпионка? Скорее всего, хотя лицо, может, и внушает доверие.
Машины на этом участке идут медленно. Стоят подолгу. Каждая из них проходит тщательный досмотр пограничниками. За это время мне удается разговорить крепкого погранца Сослана. Чтобы убедить его, что я не засланный казачок, рассказываю, как приехала и зачем, где училась, где работаю и другие интересные факты собственной биографии.
– А расскажите мне еще про проделки грузинских спецслужб? – вдруг спрашиваю я.
– Когда границу еще не закрыли, была торговля между нами. Например, покупают наши ребята у них машину. Все, расплатились, по рукам, до свидания. Через некоторое время контрольный звонок: как машина, все в порядке, едете? И через пару секунд взрыв.
По рассказам Сослана, грузины начиняли взрывчаткой все что могли. К примеру, его друг купил у них диски на колеса своего автомобиля. Диски ему продали с шинами. Но, поскольку случаи взрывов стали распространенным явлением, парень решил перестраховаться и отнес шины в конец огорода. Сам поднялся домой и ждал контрольного звонка. Дождался. «Ну что, как диски?» – спросили продавцы. «Да все в порядке, вот стоят рядом со мной, сейчас буду устанавливать на машину», – не успел договорить осетинский покупатель, как в огороде прогремел взрыв.
«Необъявленная война ведется каждый день»
Колонна машин стала потихоньку продвигаться вперед. Сослан скрепя сердце отпустил меня в Цхинвали. В столице Южной Осетии глубокая ночь. Ночную тишину время от времени нарушают далекие выстрелы и гул уборочных машин. Цхинвали – вполне живой город. Днем в воскресенье по центральным улицам гуляют молодые мамаши с детьми, много молодежи.
Жителю Цхинвали ветерану педагогического труда Георгию Харебову 76 лет. В его глазах тревога и скорбь. «Мы не успеваем от одного происшествия прийти в себя, и опять что-то новое. Это уничтожение малого народа, – сетует старец. – Мы пытаемся наладить с грузинами отношения – и что? Чем они нам отвечают? По российским каналам передавали, как грузины говорили, что их обстреливали миротворцы из осетинских сел, теперь кому поверит зритель? У грузин возможностей больше, больше выходов на Европу. И всем они доказывают свою версию, и им, грузинам, верят. А мы-то маленький народ, мы окружены со всех сторон, сколько лет мы живем в блокаде и экономической, и информационной, дороги закрыты… Нашу правду никто не знает, нашу боль не видят. И грузины нас мало-помалу и уничтожают, как они делали на протяжении последних лет, да и всего ХХ века».
Георгию Харебову вторят и в СКК. Смешанная контрольная комиссия по урегулированию грузино-осетинского конфликта была создана Дагомысским соглашением о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта 24 июня 1992 года. Тогда под документом подписался сам Эдуард Шеварднадзе. А сейчас грузинская сторона игнорирует все попытки остальных представителей СКК – Северной и Южной Осетии, а также России – сесть за стол переговоров.
– В последний раз мы встречались в октябре прошлого года в Тбилиси, но встреча была безрезультатной, – говорит в беседе с корреспондентом газеты ВЗГЛЯД сопредседатель СКК от Северной Осетии Мурат Тхостов. – А без участия одной стороны, в данном случае грузинской, как вы понимаете, сборы комиссии бессмысленны.
Если грузинская сторона за стол переговоров не садится, значит не очень-то и нужно. По словам Тхостова, Грузия сейчас преследует другую цель.
– Кажется, что такой вот тактикой мелкой пакости грузинская сторона намерена посеять панику среди населения Южной Осетии, – объясняет Тхостов, – они рассчитывают на то, что жители станут уезжать, и тогда они возьмут под контроль территорию. То есть принцип такой: либо вы подчиняетесь, либо вы уходите.
Сейчас обстрелы с грузинской стороны направлены на мирных жителей и миротворцев. Кстати, сами миротворцы не могут отвечать на эти обстрелы даже в целях самообороны, потому что ответный удар придется на жилые кварталы осетин. На это, по словам Тхостова, грузины и рассчитывают.
– Расчет на то, что осетины поведутся на эту провокацию, глупый, – уверяет Тхостов. – Южная Осетия не будет реагировать на эти провокации. А грузинской стороне не мешало бы сесть с нами за стол переговоров, потому что в опасности не только жители Южной Осетии, но и грузинских сел на границе.
Бывший премьер-министр Южной Осетии, а ныне председатель Северо-Осетинской региональной общественной организации «Гражданская инициатива» Олег Тезиев уверяет, что самые опасные участки границы расположены к юго-западу от Цхинвали.
«Это местность, где нет гор, здесь плоскость, и бронетехника может проехать спокойно, – объясняет он и показывает эти участки на большой карте региона, что висит на стене его кабинета. – Пока нет необходимости включения Северной Осетии, поскольку у Южной хватает и сил, и техники. Если северные осетины и пойдут воевать, то это будет крайний случай. Сейчас объявленной войны нет, но необъявленная ведется каждый день».
Очень холодное лето
Впрочем, если этот крайний случай наступит, то у кударцев есть не только братья-иронцы (северные осетины), но и союзники – Республика Абхазия. Сейчас она так же, как и Южная Осетия, подвергается регулярным диверсиям со стороны грузинских спецслужб. Вечером 6 июля в открытом кафе в районном центре Гали, на востоке Абхазии близ границы с Грузией, прогремел взрыв. По последним данным, погибли четыре человека, шестеро ранены. Среди погибших – исполняющий обязанности начальника отдела службы госбезопасности Джансух Муратия, переводчик миссии ООН Ахра Лагвилава, военнослужащий Погранслужбы СГБ Абхазии Сухран Гумба и местная жительница Иветта Тория.
Жители обеих республик уверяли меня, что Абхазия всегда найдет поддержку в лице адыгского населения Северного Кавказа (кабардинцы, адыги, абазины, черкесы), а Южная Осетия – со стороны Северной Осетии.
– Это очевидно показала война 1992–1993 годов, – объяснил в беседе с корреспондентом газеты ВЗГЛЯД министр иностранных дел Абхазии Сергей Шамба. – Только тогда все это было неофициально, а сейчас есть официальные договоренности об оказании военной взаимопомощи. Последние события в Южной Осетии и Абхазии – это очередная попытка Грузии и ее сторонников (точнее было бы расставить акценты наоборот) вытеснить Россию из этого региона.
По словам Сергея Шамбы, Грузия и те страны, которые ее поддерживают, хотят показать, что миротворцы ситуацию не контролируют, а значит, нужно менять формат миротворческих сил в регионе.
«Тбилиси не скрывает того, что хочет вывести миротворческий процесс из-под эгиды ООН в ведение Евросоюза, где у России нет серьезных рычагов влияния, – говорит министр. – Это касается не только Абхазии, но и Южной Осетии, где ситуация накалена до предела. Грузинская сторона делает все для дестабилизации обстановки. Но результаты могут быть неожиданными для Тбилиси».
…На пляжах Сухуми практически нет отдыхающих. Но местные жители говорят, что виной тому не общественно-политическая обстановка, а всего лишь очень холодное лето.