За то, что пошел на уступки Эритрее для заключения мирного договора. Тем самым он закончил войну, длившуюся 20 лет.
Членам Норвежского нобелевского комитета, который вручает премию мира, часто приходится выслушивать критику в свой адрес, поскольку всегда найдутся недовольные их решениями. Награда есть у таких неоднозначных фигур, как Ясир Арафат, Михаил Горбачев, Корделл Халл, который обрек сотни беженцев на гибель во время Холокоста, а также Барак Обама – критики утверждали, что его наградили больше за слова, чем за деяния.
Но в этот раз вопросов к решению комитета должно быть минимум. Главными конкурентами Абий Ахмеда Али в этом году были молодая экоактивистка Грета Тунберг, едва ли не кричащая на мировых лидеров в попытках обратить их внимание на проблемы изменения климата, премьер-министр Новой Зеландии Джасинда Ардерн, после массового убийства в Крайстчерче объявившая войну расизму и распространению оружия в стране, а также вождь бразильского племени Каяпо Раони Метуктире, борец за сохранение лесов Амазонии. Но если заслуги по защите климата или лесов можно отметить в любое время, а новозеландский случай мелковат, то вот прекращение войны подходит прекрасно – в первую очередь в качестве примера для других наций.
Абий Ахмед кажется идеальным лауреатом – молодой и энергичный политик лично высаживает в стране деревья, поскольку в Эфиопии дефицит лесов, отстаивает права женщин – половину министерских постов в своем правительстве отдал им, активно борется с коррупцией, амнистирует политзаключенных и разбирается со старыми конфликтами.
Война
Когда-то Эритрея была в составе Эфиопии. После Второй мировой войны бывшая итальянская колония вошла в так называемую Федерацию Эфиопии и Эритреи под управлением эфиопского императора. После многолетней борьбы за независимость повстанцы добились своего – в 1993 году, после референдума, Эритрея стала-таки независимой. Несколько лет соседи даже жили дружно. Только вот демаркации границ толком не проводили, что и стало причиной для новой войны. Всего спорных зон было три.
В апреле 1998 года близ находящегося в одной из них городка Бадме были убиты несколько эритрейских чиновников. В результате правительство страны решило атаковать полицейских и солдат эфиопской армии, находившихся в тот момент в городе. Еще через несколько дней начались полноценные боевые действия, продлившиеся два года. Жертвами конфликта в итоге стали около 90 тысяч человек. Формально Эфиопия победила и заняла спорные территории, но этим все не закончилось.
В декабре 2000 года в Алжире стороны подписали мирный договор, согласно которому ООН должна была создать специальную комиссию. Ее задачей было определить границу между Эфиопией и Эритреей. Через три года доклад был готов – спорные зоны делились примерно поровну. Бадме, к примеру, отходил Эритрее. Эфиопам этот вариант не понравился, а эритрейцы пойти на уступки были не готовы. Так ситуация и подвисла – на 20 лет.
Все это время границы были закрыты, дипломатические отношения заморожены, между странами не было связи, не летали самолеты. На границах и в спорных районах стояли военные. У миллионов людей попросту не было возможности увидеться с родными. New York Times приводила историю эфиопа Асбетехи Тесфайе, который, отправившись в мае 1998 года навестить друзей в Эритрею, остался там на 20 лет. «Я хотел сесть на обратный автобус на следующий день. А потом услышал, что все дороги заблокировали, и никто не сможет попасть ни в Эфиопию, ни в Эритрею», – говорил он.
Конфликт отрицательно сказывался и на экономике. Обе страны даже близко не входят в число мировых лидеров по уровню ВВП, а это противостояние только усугубляло их и без того незавидное положение. У Эфиопии нет выхода к морю, а Эритрея из-за спонсирования сомалийских террористов находилась под санкциями, не дававшими ей в полной мере использовать свои порты в Красном море.
Мир
Абий Ахмеду потребовалось всего четыре месяца, чтобы решить проблему. Он пришел к власти в апреле 2018-го, а уже в июле поехал в Эритрею и смог договориться с многолетним президентом страны Исайясом Афеверки о полноценном мире. Соглашение содержало четыре ключевых пункта:
- Военное положение между Эфиопией и Эритреей снимается.
- Страны обязуются содействовать в политической, экономической, социальной, культурной областях, а также по вопросам безопасности.
- Дипломатические, транспортные, торговые и телекоммуникационные связи возобновляются.
- Демаркация границ (согласно Алжирскому соглашению 2000 года) вступает в силу.
Уже к сентябрю того же года положение резко выправилось – между столицами полетели пассажирские самолеты, начали ходить автобусы, открылись посольства, заработала сотовая связь, в эритрейские порты начали заходить эфиопские суда.
«Наверное, примерно так чувствовали себя люди во время Первой и Второй мировых войн, когда возвращались к своим семьям после многих лет разлуки и неопределенности. Не было ни дня, чтобы я не думал о своей матери. Я никогда не думал, что этот день настанет», – говорил Тесфайе.
Единственные, кого мог не устроить мирный договор, – жители пограничных регионов, переданных Эритрее. Многие представители этноса тиграи, которые в основном и живут на этих территориях, недолюбливают эритрейские власти – в частности, президента Афверки. Подобные настроения породил долгое время руководивший Эфиопией премьер-министр Мелес Зенауи, тиграи по национальности. И сейчас наблюдатели действительно опасаются возможной гражданской войны в Эфиопии – но не из-за мирного соглашения, а из-за реформ Абий Ахмеда.
Новый премьер объявил масштабную борьбу с коррумпированностью чиновников – сотни человек уже лишились своих должностей, десяткам предъявили обвинения по делам о взяточничестве, мошенничестве. И вроде все хорошо, только вот в Эфиопии элита по большей части состоит из представителей тиграи (всего их около 6% от населения страны), а Айбий Ахмед – из оромо (34% населения). Так что ущемленные тиграи уже вовсю устраивают протесты и кричат об этнических чистках. Чем все это обернется в итоге – пока непонятно.