Главным практическим результатом встречи переговорных групп России и США в Эр-Рияде стала договоренность о взаимном назначении послов, восстановлении численности посольств и возобновлении нормального дипломатического процесса.
Ряд источников утверждают, что следующим послом США в Москве станет 69-летний Ричард Бойс Норланд, пока занимающий должность спецпредставителя президента США по Ливии. Норланд – карьерный дипломат и сын дипломата, работал еще в СССР во времена перестройки, а также в Грузии, где в 1993 году отвечал за мирное урегулирование в Южной Осетии и Абхазии по линии ОБСЕ, бывал в Цхинвале, говорит по-русски.
Позднее он еще раз вернулся в Грузию – уже послом. Тбилисские политологи утверждают, что именно Норланд содействовал процессу мирной передачи власти от клики Михаила Саакашвили к партии «Грузинская мечта», которая управляет Грузией до сих пор, но уже в статусе нелояльной Западу силы.
Дональд Трамп в период своего первого президентства назначил Норланда послом в Ливии, а затем и своим спецпредставителем, что указывает на личное доверие к дипломату.
О политических взглядах и личных предпочтениях Норланда ничего не известно. Но, если судить по официальной биографии, он не был замешан в сомнительной деятельности типа службы на Балканах в 1990-х годах.
Правда, есть данные, что кандидатуру Норланда собиралась предложить еще администрация Джо Байдена. Если это действительно так, то, что Трамп при таких вводных не стал его кандидатуру дезавуировать, тоже показательно. В любом случае агреман остался в Москве.
Фамилия Норланда в качестве возможного посла действительно всплывала несколько месяцев назад, но движения в этом вопросе не было, поскольку вся взаимная дипломатическая деятельность была фактически заморожена. С конца 2016 года из США выдворены сотни российских дипломатов, а оставшиеся вынуждены работать в крайне стесненных условиях. Администрация Барака Обамы ввела беспрецедентные ограничения на передвижения по стране и конфисковала несколько посольских и консульских зданий.
Естественно, Россия была вынуждена отвечать зеркально. Посольство США в Москве также понесло критичные потери и приостановило большую часть своей деятельности, включая выдачу виз. Это повлекло за собой обрушение человеческих связей и гуманитарных контактов, прекратились все до единой двусторонние программы вплоть до водолазных учений по спасению экипажей подводных лодок.
Возобновление нормальной дипломатической работы только на первый взгляд выглядит мелочью на фоне тех масштабных проблем, которые возникли в отношениях России и США. Но это, во-первых, то, что можно было осуществить прямо сейчас, поскольку не требовало дополнительных политических согласований. Во-вторых, это практический результат, который создавал для дальнейших переговоров положительную атмосферу.
В-третьих, возвращение послов сильно упростит рутинную сторону чрезвычайных переговоров и всего дипломатического процесса вокруг них.
В-четвертых, возобновление выдачи виз способствует ускорению политических процессов. В годы «посольских войн» отказ во въездных документах был инструментом давления. Вводились ограничения даже на использование дипломатических паспортов, что для мировой практики нонсенс. Например, американцы ставили препоны российским дипломатам, приезжающим в США по линии ООН.
Есть мнение, что с восстановлением штата посольств может возобновиться и широкомасштабная деятельность московской станции ЦРУ, но и этот вопрос можно решить путем переговоров.
Конечно, установить предельную численность резидентуры не представляется возможным хотя бы из-за практики глубокого прикрытия. Приехавший в страну сотрудник разведки может длительное время никак себя в этом качестве не проявлять, выполняя сугубо дипломатические обязанности и ведя обычный образ жизни. Такую агентуру часто используют для проведения операций особой сложности, поскольку они могут выпасть из внимания контрразведки.
Более того, ЦРУ сейчас существует в основном на бумаге: многие сотрудники «выведены за штат», и ходят слухи о том, что агентство могут расформировать, придумав на его руинах новые структуры.
Такие моменты российской стороной учитываются, но в целом эти детали не должны помешать восстановлению нормальных дипломатических отношений между странами.
Однако смены политического курса со стороны Вашингтона во всем этом нет, и искать его преждевременно. Восстановление дипломатии – это просто возвращение к нормальности после того, как «демократические» администрации Белого дома (Обамы и Байдена) эту нормальность разрушали.
Кроме того, после фактической ликвидации USAID и некоторых других подрывных центров либерализма американское посольство в Москве вряд ли вновь превратится в тот рассадник антироссийской деятельности, каким оно было раньше. Уйдут в прошлое и коллективные «походы в посольство» деятелей внесистемной оппозиции. Нормальность дипломатической деятельности несовместима со вмешательством во внутренние дела страны пребывания путем подкормки уличной фронды.
Кстати, посол Норланд ранее ни в чем подобном замечен не был даже в период его работы в Москве в горбачевские времена. Правда, тогда царила странная атмосфера так называемого нового мышления, но и
за время своей последующей карьеры Норланд занимался в основном разрешением кризисов, включая военные.
В Афганистане в американской миссии в Мазари-Шерифе, например.
Возвращение послов и возобновление дипломатической работы в первую очередь показатель вменяемости и профессионализма американских контрагентов. Внушает оптимизм также отказ от догмата либеральной идеологии и романтических порывов насадить по всему миру «демократию».
Если есть проблема, ее надо решать. А дипломатия – это основной инструмент решения внешнеполитических проблем. Если этот механизм перестал работать, его надо смазать и перезапустить, а не разбирать окончательно на лишние детали.
Пока новая администрация США именно так и поступает, а к вопросу посольств отнеслась прагматически. Это всего лишь начало. Но это хорошее начало.