«...А если Китай и другие страны с огромным населением продолжат политику стимулирования рождаемости, то в середине века на планете будет десять миллиардов человек, и что мы будем с ними делать? Где взять для всех воду, еду, жилье, сырье для производства товаров? Планета будет задыхаться от вредных выбросов, войн, миллионы будут голодать и бедствовать. Мы не хотим такого будущего для человечества».
Это слова не девочки – Греты Тунберг, а российского государственного мужа – председателя ЛДПР Владимира Жириновского. В своем телеграм-канале он призывает стремиться к тому, чтобы в каждой семье был всего один ребенок. «Тогда рост населения на планете остановится: нас будет не семь миллиардов, а шесть, пять, четыре, три, два, один, может быть, 500 миллионов». «И будут жить хорошо на Земле», – заключает политик.
Логика Жириновского буквально воспроизводит логику мальтузианцев – последователей научной концепции, весьма хорошо проработанной для своего XVIII века. Однако XX век эту теорию ниспроверг: высчитывая, сколько трудовых часов потребуется на прокорм растущего населения Земли, мальтузианцы не могли предсказать, например, появление тракторов, удобрений и других завоеваний НТР, благодаря которым 3% человечества могут прокормить 97%, причем их труд будет считаться дешевым.
Не могли они спрогнозировать и демографический переход, из-за которого рост населения замедлился, остановился или обратился вспять почти во всех регионах мира – от Латинской Америки до Саудовской Аравии. В Китае, где мальтузианство стало частью государственной идеологии, и вовсе начался тяжелый демографический кризис.
В нашем, XXI веке стремительно становится модным то, что публицисты называют «неомальтузианством» – отказ от рождения детей, мотивированный «промышленным перегревом» планеты. Своя научная база тут тоже есть: дети значительно увеличивают потребление, потребление – производство, на выходе – пресловутое глобальное потепление с сопутствующими ему катастрофами.
Яркий представитель «неомальтузианцев» – упомянутая выше Грета Тунберг. Однако фиксация на этой шведской школьнице даст искаженную картину. За пропагандой «неомальтузианства» в западном мире стоят большие деньги и влиятельные лоббисты из числа людей с «зелеными» воззрениями. При этом они, как правило, глобалисты, связаны с финансовым капиталом, принадлежат к креативному классу и очень любят Джорджа Сороса.
Ларчик открывается просто: со дня на день ЦИК объявит о старте избирательной кампании по выборам в Госдуму, разрешив тем самым предвыборную агитацию. Лидер и «тягловой конь» ЛДПР эту агитацию, по сути, уже ведет, напоминая о себе избирателям с неожиданной стороны.
Если сказать, что его партия всегда ориентировалась на маргинальный электорат, нужно уточнить, что имеется в виду, поскольку в России нередко трактуют понятие «маргинал» неверно – как «отщепенец» или «представитель социального дна».
В действительности «маргиналии» – это пометки на полях книги, а «маргиналами» называли людей на стыке двух разных культур или социальных групп. Это может означать как соответствие маргинала нормам обеих культур, так и противоречия между ними.
Жириновский всегда подбирал с электорального поля неочевидные группы избирателей, не особо беспокоясь, если это противоречило имиджу ЛДПР в целом. Например, в девяностых он выступал за права секс-меньшинств, а в нулевые – с позиций радикального национализма.
Акцент тут на слове «радикального». Большинство националистов вряд ли считают Владимира Вольфовича выразителем своих интересов в принципе. Уж тем более – в той форме, в которой он это делал. Призыв обнести один из регионов России колючей проволокой сейчас трудно представить даже среди радикалов, а Жириновский позволял себе такое на телевидении.
Это всегда было прежде всего политтехнологией, которая, в свою очередь, является основой семейного бизнеса Жириновского по получению голосов и обмене их на мандаты. То же и с «зеленой», сиречь экологической повесткой, которая в России еще не стала радикальной, но уже может принимать радикальные формы. Наиболее громкие региональные протесты в РФ были именно с такой повесткой – от Шиеса до Куштау.
Выступающие против строительства мусоросжигательных заводов или любого строительства вообще в пределах природных зон вряд ли теперь ломанутся голосовать за ЛДПР. Их понимание собственных интересов почти не пересекается с проблемами «промышленного перегрева» или «перенаселенности Земли». Но месседж Жириновского обращен не к ним, а прежде всего к тем, кто не помнит о его бэкграунде, но действительно озабочен всеми этими «проблемами».
Речь прежде всего о поколении Z, или зумерах, российское «подразделение» которых, копируя повестку сверстников в странах Запада и некритично перенося их на русскую почву, уже образовало собственное «сетевое воинство». Неомальтузианство в его рядах – признак принадлежности к «своим».
То же относится к феминизму (есть даже такое подразделение, как экофеминизм). Ему Жириновский в своем мальтузианском воззвании также отвел значительную роль. А именно – раскритиковал китайское руководство за стремление превратить женщину «в производителя человекоединиц», хотя оно должно исходить «прежде всего из интересов женщин».
При этом лидера ЛДПР даже нельзя назвать спойлером. Он не столько отбирает голоса у других партий (даже экологических), сколько пытается аккумулировать голоса тех, кто очень юн, мыслит шаблонами и плохо представляет себе, кто такой Жириновский и чем он еще известен. Главным в этом разностороннем артисте внезапно становится то, что он дублирует позицию феминисток и «зеленых» по деторождению (чтобы не сказать – чадоненавистничеству). И ровесники тех, кто в девяностые или даже в нулевые «голосовал за Жирика по приколу», теперь могут поступить так же, веря, что экологическая повестка для него – не прикол.
Из этого ни в коем случае не следует, что, совращая «малых сих», Жириновский напал на «золотую жилу». Тех, кто мог бы откликнуться на его «манки», больше, чем кажется, но практика показывает, что эта возрастная и ценностная группа лиц практически не ходит на выборы в РФ. И есть обоснованные сомнения, что ее сможет заманить на участки 75-летний политик, внезапно решивший «позеленеть».
Это сомнительно даже в том случае, если за постом как бы Жириновского кроются не только политтехнология и «литературные негры» «Телеграма», а искренние чаянья ветерана политической комедии, еще в 2013 году объявившего себя вегетарианцем.