В Таджикистане продолжаются аресты представителей оппозиционных группировок и партий, которых связывают со странной историей то ли мятежа, то ли неудавшегося бегства бывшего заместителя министра обороны республики генерала Абдулхалима Назарзоды. Причем на этот раз волна арестов накрыла и Партию исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) – крупнейшую и старейшую оппозиционную систему в республике, подпольно основанную еще при советской власти и легализованную в перестроечное время. ПИВТ была едва ли не главным мотором гражданской войны 1992–1993 годов, разрушившей страну практически до основания. Конфликт стоил жизни десяткам тысяч человек, сотни тысяч стали беженцами, при этом Таджикистан почти полностью покинуло многочисленное русскоязычное население. От последствий этой войны страна не оправилась до сих пор – слишком многое в ее укладе все еще определяется ее последствиями.
Недаром Рахмон на недавнем заседании глав государств ОДКБ в Душанбе говорил о том, что ИГИЛ уже совсем близко к границам СНГ и ОДКБ. Эту позицию открыто поддержал и Владимир Путин
Именно там, в последствиях и результатах гражданской войны, зарыты корни происходящего сейчас. Объединенная таджикская оппозиция (ОТО) состояла не только из ПИВТ, но и из множества разрозненных группировок, которые не приняли своего поражения и, как следствие, заключения окончательного мирного соглашения в 1997 году в Москве. Множество мелких отрядов продолжали вооруженное сопротивление в труднодоступных горных регионах чуть ли не до 2009 года. Например, отряд Мулло Абдулло даже в 2011 году пытался поднять мятеж, опираясь на территорию Афганистана, но все эти всплески быстро подавлялись правительственными войсками. Подавляющая же часть ОТО, включая и его основу – ПИВТ – после заключения мира легализовалась через специально созданную Комиссию по национальному примирению (КНП), которую возглавил Саид Абдулло Нури – лидер ПИВТ, признанный авторитет исламского движения Таджикистана, диссидент советского времени.
С его именем отчасти связывают и начало гражданской войны, хотя, конечно же, причин для возникновения этой кровавой бойни было заметно больше и они, мягко говоря, разнообразнее, чем отсылки к попытке построить исламское государство. Изначально конфликт носил характер межклановой борьбы внутри еще советской, печально известной среднеазиатской системы государственного управления. Лишь к концу перестроечного времени в него вмешалась и ПИВТ с идеей построения исламского государства* (кстати, на базе не экстремистского в современном понимании, а «чистого» ислама, но с местным колоритом), и откровенно криминальные структуры.
КНП – и это случай уникальный – действительно смогла за несколько лет работы стабилизировать ситуацию в стране путем компромиссов и взаимных уступок. Были внесены изменения в конституцию, проведены выборы президента, меджлиса и местных органов власти, легализована деятельность политических партий, несколько ослаблена клановая система, усилена роль государства. Но одним из принципов национального примирения была 30-процентная квота для представителей бывшей ОТО на занятие государственных должностей, включая силовые структуры и местные органы власти. В той или иной форме, с поправкой на время и персоналии, эта квота сохранилась до сих пор.
#{smallinfographicleft=751158}Именно по этой причине Абдулхалим Назарзода до своей недавней гибели в перестрелке с президентским спецназом носил генеральские погоны и трудился заместителем министра обороны. Теперь утверждается, что он был тайным членом ПИВТ, хотя по закону сотрудники силовых структур не могут принадлежать к каким-либо политическим партиям.
В марте этого года ПИВТ впервые после окончания гражданской войны не прошла в парламент. За последние годы ее влияние в принципе резко упало, как и политические возможности. А ведь все эти годы ПИВТ служила своего рода громоотводом – легальным пристанищем для умеренного крыла исламской оппозиции, которое уже давно свыклось с существованием светского государства и не было готово (или способно) к мятежу.
Тем не менее само существование ПИВТ, как и устаревшей системы квотирования государственных должностей для бывших боевиков и активистов ОТО времен гражданской войны, представляется правительству Эмомали Рахмона потенциальной угрозой. На эти системы, по мнению Душанбе, вполне может опереться как на внутренний рычаг любая откровенно экстремистская сила. Сейчас под ней воспринимается, без сомнения, ИГИЛ. Недаром Рахмон на недавнем заседании глав государств ОДКБ в Душанбе говорил о том, что ИГИЛ* уже совсем близко к границам СНГ и ОДКБ. Эту позицию открыто поддержал и Владимир Путин.
После поражения на парламентских выборах ПИВТ последовательно подвергалась разгрому. Опираясь на тот факт, что в районах ее ячеек не существовало, а наличие и работа оных – это требования местного закона о политических партиях, суд принял решение о лишении ПИВТ партийного статуса. При этом ряд чисто административных исков фактически разорил ПИВТ, она лишилась офиса, типографии, газеты, прочего имущества. Нынешний глава партии Мухиддин Кабири вообще покинул Таджикистан.
И вот теперь в аэропорту Душанбе снят с рейса на Алма-Ату его первый заместитель Саидумар Хусайни. Также арестованы еще один заместитель главы ПИВТ Махмадали Хаит, член политсовета Вохидхон Коссидинов, глава ученого совета, богослов Зубайдуло Розик, глава отдела партии по районам республиканского подчинения Рахматулло Раджаб, советник главы партии по правовым вопросам Зарафо Рахмони, главный редактор партийной газеты «Наджог» Абдулкаххор Давлат. После формального закрытия газета выпускалась подпольно – на квартире Давлата, где сотрудниками ГКНБ было изъято все соответствующее оборудование. По сути, ПИВТ больше нет.
Местные происламские источники удивлены не столько подобному развитию событий, сколько «странному», по их мнению, поведению лидеров ПИВТ. Если события в Вахдате действительно были мятежом, а за генералом Назарзодой и его группировкой стояла ПИВТ, то логично было бы либо сразу поддержать мятеж (исламские источники используют термин «восстание»), либо перейти на нелегальное положение, либо, в конце концов, сбежать, не дожидаясь разгрома. Но лидеры ПИВТ ждали почти месяц, после чего вдруг в один день ломанулись на первый попавшийся самолет.
А ведь не факт, что группа Назарзоды была единственной.
Есть, однако, версия, что мятеж Назарзоды был чередой случайных событий и не был запланирован, по крайней мере на это время. За несколько дней до мятежа начались аресты бывших боевиков ОТО, служивших по квоте в 25-м отдельном горно-стрелковом батальоне, который ранее находился в подчинении Назарзоды. Дополнительно были задержаны двое приближенных бывшего полевого командира ОТО Мирзы Зиёева (Мирзо Джага), ранее близкого к Назарзоде и поднявшего мятеж в горах в 2010 году, но разгромленного. По должности генерал имел доступ к информации об их задержании. Да и вообще был прекрасно осведомлен о «ползучей чистке» вооруженных сил от бывших боевиков ОТО.
Никто и никогда не верил в то, что в период с 1997-го по 2000-й, когда КНП закончила свою работу, ОТО действительно сдала все находившееся в ее распоряжении оружие. В последнее время ходили упорные слухи об участии Назарзоды и других бывших боевиков в нелегальной торговле оружием с Афганистаном, что, скорее всего, неправда. Многие из арестованных (а первые задержания начались еще 4 сентября) были в курсе того, что именно в доме Назарзоды хранится часть трофейного оружия и несданного арсенала ОТО. Получив информацию об их аресте, генерал либо просто запаниковал, либо был умело, по-восточному спровоцирован. Многие его действия выглядят спонтанными и нелогичными, как и поведение его родственников и телохранителей. Если мятеж и планировался, то явно не в это время и не в Рамитском ущелье или районе Вахдата. А теперь уже с Назарзоды не спросить, как дело было.
#{ussr}Что до ПИВТ, дело даже не в юридическом и физическом устранении легальной части исламского движения, а в том, что ПИВТ теперь скомпрометирована прямой связью с экстремизмом и вооруженным мятежом. Население Таджикистана на дух не переносит ничего, что связано с войной – настолько всем врезались на память кровавые события гражданской, когда людей вырезали кишлаками и целыми лагерями беженцев. Так называемая исламско-демократическая оппозиция в республике теперь ассоциируется исключительно с очагом экстремизма, а практически все, кто до 1997 года был врагом светского государства, либо арестованы, либо уничтожены, либо бежали за границу. Такой расклад поддержали и Россия, и США, и, что особенно удивительно, Евросоюз. Китай отмолчался, но Пекин в принципе делает вид, что не участвует ни в каких событиях на Ближнем Востоке и в Средней Азии.
Разгром ПИВТ, помимо всего прочего, будет означать еще и разрушение системы «национального примирения» образца 1998–2000 годов. За ненадобностью. Можно предположить, что это скорее положительно скажется на обстановке в республике вне зависимости от того, были ли бывшие члены ОТО и ПИВТ «спящей ячейкой» экстремизма и потенциальным рычагом дестабилизации.
Возможно, что со стороны Душанбе такое изощренное уничтожение ПИВТ и легализованных участников гражданской войны было ударом на опережение. Операция предшествовала сессии ОДКБ в Душанбе и совпала с резким обострением ситуации вокруг ИГИЛ и Сирии. Даже если все происшедшее было длинной цепочкой случайностей (такое и впрямь бывает), то закончилось для Душанбе хорошо. Да, по труднодоступным районам до сих пор бродят отдельные банды, но они там с 1997 года бродят и серьезной угрозы для общей обстановки в регионе не представляют, хотя, конечно же, раздражают. Но это уже дело техники. Таджикистан – полноправный член ОДКБ, и если сам вдруг не справится, есть коллективные силы быстрого реагирования, региональное командование и – в конце концов – российская военная база, все еще наиболее мощная военная сила в регионе.
В Таджикистане существует и иная оппозиционная сила, серьезно отличающаяся от исламской. Это Конгресс конструктивных сил, в который входят несколько организаций преимущественно проевропейской ориентации. Формально в ККС входила и ПИВТ, но наиболее влиятельной считается партия «Ватандор» («Патриот») во главе с Дододжоном Атовуллоевым, бывшим журналистом, многолетним эмигрантом, обладателем политического убежища в Германии, постоянным автором российских либеральных СМИ и вечным гостем телеканала «Дождь». Именно ККС и его основа – «Ватандор» – проводники западного влияния, которое, впрочем, в Таджикистане практически ничтожно. Постоянный самопиар Атовуллоева создает видимость политической активности, хотя на практике в Таджикистане даже нет реально действующих отделений его организаций.
К таким организациям, как ККС, в Душанбе относятся настороженно, но без опаски, хотя Атовуллоев сейчас поддержал ПИВТ, что, в принципе, для него естественно. Его позиция вкратце сводится к тому, что мятеж Назарзоды – это разборки внутри правительства Таджикистана, которое по сути своей есть зло, а детали не важны, в том числе геополитические детали. Термина ИГИЛ Атавуллоев не знает, но зато на нескольких языках отлично выговаривает словосочетание «европейские демократические ценности». Вряд ли таджикское правительство пойдет на то, чтобы распространить репрессии и на подобные организации. ПИВТ и бывшие боевики ОТО были практически единственным раздражителем, который к тому же действительно опасно примыкал к экстремистским очагам.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ