Санкционное давление на Россию, апогей которого мы наблюдаем сейчас, привело к возрождению давно забытого политического феномена – «дипломатических войн», объектом которых становятся те, кто в силу самой профессии не просто призваны представлять страны в зарубежных государствах, а купировать развитие конфликтности на глобальных и региональных уровнях международных отношений. В условиях, когда мы становимся свидетелями нового вида антироссийских санкций – дипломатических, конечная цель которых, судя по всему, в «обнулении» связей с Москвой недружественных стран, пришло время проанализировать тот богатый инструментарий применяемых против нашей страны агрессивных действий, ранжировав их в зависимости от глубины воздействия на имеющуюся дипломатическую инфраструктуру.
Выдавливание России из институтов многосторонней дипломатии
Вынужденный выход России из Совета Европы в 2022 году, сопровождаемый закрытием постоянного представительства в Страсбурге, не просто подводит черту под более чем 25-летней историей участия нашей страны в разработке уникальных конвенционных механизмов, а фактически ставит крест на идее единства правового и гуманитарного пространства континента. Аналогичный же упреждающий отказ от дальнейшего участия России в Совете ООН по правам человека не просто обесценивает все достижения реформы «правозащитного» направления деятельности всемирной организации, но и выступает в качестве первого успеха группы недружественных стран в реализации опасного политического плана, цель которого – лишить Россию права вето в Совете Безопасности ООН, что чревато самыми разрушительными последствиями для всей современной архитектуры международных отношений.
Разрыв двусторонних отношений
С одной стороны, заявление Микронезии о разрыве отношений с Россией, безусловно, носило ритуальный характер – в силу незначительности влияния наших двусторонних связей на глобальную дипломатию. С другой, в условиях, когда единственной доселе страной, пошедшей на столь радикальный шаг, означающий, что государства находятся на пороге войны, стала Грузия, связи с которой с 2008 года поддерживаются через секции интересов, открытых при посольствах Швейцарии в Тбилиси и Москве, нет никаких гарантий, что уже в ближайшем будущем этот печальный список не пополнится новыми государствами.
Понижение уровня дипломатических отношений
В соответствии с основным дипломатическим документом – Венской конвенцией о дипломатических сношениях 1961 года – эта процедура не просто означает формальное понижение статуса главы дипломатической миссии с уровня посла до посланника или поверенного в делах, а фактически предполагает отъезд «первого лица» диппредставительства, что наиболее наглядно проявилось в случае с Литвой, дополнившей его объявлением о закрытии генконсульства РФ в Клайпеде. Аналогичные действия были предприняты и властями Латвии, также понизившими уровень дипотношений, а на следующий день уведомившими в одностороннем порядке о прекращении работы генконсульств РФ в Даугавпилсе и Лиепае. Таким образом, действия прибалтийских республик создают опасный прецедент, которым могут воспользоваться и другие недружественные страны, ведь постепенный разрыв связей с Украиной (2014 год) и НАТО (2015 год) тоже начинался с «обезглавливания» дипломатических миссий.
Арест дипломатической собственности
Главным объектом этого вида противоправных санкционных действий являются, как правило, не дипломатические, а консульские и иные учреждения, обладающие меньшим уровнем привилегий и иммунитетов, а значит – в меньшей степени защищены международным правом и двусторонними соглашениями. Наиболее явно это проявилось в 2016–2018 годах, когда США незаконно арестовали объекты российской дипломатической собственности и другие арендуемые дипломатами помещения: генеральное консульство в Сан-Франциско, резиденция генерального консула в Сан-Франциско, генеральное консульство в Сиэтле, резиденция генерального консула в Сиэтле, торгпредство России в Вашингтоне, отделение торгпредства России в Нью-Йорке, служебные помещения для проведения протокольных мероприятий и резиденции персонала (так называемые посольские дачи) в штатах Нью-Йорк и Мэриленд. В этой связи весьма тревожным выглядят недавние сообщения о занятии властями Варшавы здания, находящегося в российской дипломатической собственности.
Высылки дипломатов
Объявление сотрудников российских дипломатических миссий persona non grata («нежелательными лицами»), сопровождаемое требованием покинуть национальную территорию в течение ближайших нескольких суток, стало излюбленным элементом санкционного воздействия недружественных стран в конце 2010-х – начале 2020-х годов. И хотя самыми распространенными до сих пор остаются точечные высылки, осуществляемые с завидной регулярностью, самыми крупномасштабными примерами выдворения российских дипломатических представителей стало соответствующее решение США (48 человек) и Великобритании (23 человека) в 2018 году на фоне скандала вокруг отравления в Солсбери. Их примеру уже в 2021 году последовала Чехия (18 человек), а в 2022 году – Польша (45 человек), Нидерланды (17 человек), Бельгия (21 человек), Германия (40 человек), Франция (30 человек), Италия (30 человек), Испания (27 человек).
Уникальным примером высылки, сопровождаемой закрытием ряда дипломатических представительств, стало анонсированное 5 апреля 2022 года решение властей Эстонии о выдворении 14 российских дипломатов и прекращении работы генконсульства РФ в Нарве, а также канцелярии консульского отдела посольства РФ в Тарту. Отметились власти Словении, выслав 33 сотрудника посольства и Российского центра науки и культуры, а также Хорватии, сократившие штат росзагранучреждения на 18 дипломатов и 6 представителей административно-технического персонала с целью выравнивания численности дипломатического представительства в Москве и Любляне/Загребе соответственно.
Отказ от продления дипломатических виз
Еще в конце 2021 года посол РФ в США Анатолий Антонов обратил внимание на весьма изощренный способ постепенного сведения к минимуму российского дипломатического присутствия в США – отказ от продления дипломатических виз для действующих сотрудников наших дипломатических миссий (посольства в Вашингтоне, генконсульств в Нью-Йорке и Хьюстоне) и затягивание процесса оформления замен в рамках дипломатической ротации. Отсюда становится понятной и практика регулярных нарушений американскими властями своих обязательств как государства, принимающего на своей территории штаб-квартиру ООН, когда persona non grata объявляются уже сотрудники постоянного представительства при ООН и СБ ООН в Нью-Йорке, как в случае с высылкой 12 российских дипломатов 1 марта 2022 года.
Давление на сотрудников миссий
Давление происходит путем затягивания процесса расследования дел, связанных с нарушением Венской конвенции о дипломатических сношениях. Инциденты, связанные с нарушением дипломатического права, происходили и ранее, однако после 24 февраля 2022 года их количество и разнообразие стали расти почти в геометрической прогрессии. Среди самых громких – нападения на посольства РФ в Ирландии и Нидерландах, регулярные акции вандалов против российских диппредставительств в Эстонии, атака на Российский центр науки и культуры во Франции, а также намеренный таран неизвестным водителем ограды посольства РФ в Румынии.
В дипломатии одним из ключевых столпов остается принцип взаимности, в соответствии с которым на любое агрессивное действие необходимо отвечать какими-то зеркальными мерами. В результате в отношениях между Россией и группой недружественных стран образуется дополнительная область конфронтации, которая как минимум не дает никакой добавленной стоимости для ее инициаторов, а как максимум ускоряет процесс разрушения ткани межгосударственных связей, восстанавливать которые гораздо сложнее, чем разрушать в интересах сиюминутного политического пиара. Понимая это, некоторые государства (в частности, Австрия) ограничиваются точечными высылками либо (как, например, Канада) и вовсе воздерживаются от таких ненужных акций, чтобы сохранить свое дипломатическое присутствие в Москве.
Еще одной сложностью, с которой сталкиваются представители органов внешнеполитических связей, является распространение мифов о дипломатической профессии, подавляющее большинство которых сводится к одной из двух ложных предпосылок: представлении об ограниченном влиянии дипломатов на процесс принятия политических решений как в своей стране, так и в государстве пребывания, либо техническому статусу дипломатических агентов, зачастую сводимому к изображению дипмиссий как аналогу МФЦ за рубежом.
Однако не стоит забывать, что дипломаты – это не просто чиновники, отстаивающие какие-то абстрактные интересы страны в непростых политических условиях, поддерживающие диалог и добивающиеся конкретных результатов с самыми неуступчивыми партнерами, а еще и сотрудники, обеспечивающие поддержание торгово-экономических связей страны даже в условиях санкций или любых других рестриктивных мер, а также просто люди, помогающие оказавшимся за рубежом гражданам РФ, попавшим в сложные жизненные ситуации.
Их невидимый невооруженным глазом ежедневный труд как раз и позволяет сохранить хотя бы тот взаимоприемлемый минимум, отталкиваясь от которого главы государств или их представители на переговорах могут выходить на самые сложные политико-дипломатические компромиссы. Недаром в практике международных отношений следующим за разрывом дипломатических отношений шагом, как правило, становится объявление войны.
Жизненно важным является поддержание связей со всеми иностранными государствами вне зависимости от их размеров и численности населения, ведь даже самые, на первый взгляд, «бессмысленные» из них могут в нужный момент оказаться наиболее ценными в решении самых разных – политических, дипломатических, торговых, экономических, культурных и даже гуманитарных – задач.
Недальновидность курса на использование дипломатов как объектов санкционного давления можно проиллюстрировать на примере заблудившейся в горах экспедиции, члены которой подумывают о том, чтобы избавиться от своего проводника, руководствуясь желанием приберечь иссякающий паек. А о том, что некому будет потом помогать им искать обратный путь к спасению, они не думают.