Обсуждение новой волны санкций, которые США собираются ввести против России, совпало с еще одной новостью из Америки – Демократическая партия выдвинула кандидатом в губернаторы штата Вермонт трансгендера.
Это немолодой 62-летний мужчина с крупными, грубоватыми, абсолютно мужскими чертами лица. Он наряжается в юбку и женскую блузку и выступает под женским именем Кристина. Большую часть жизни «Кристина» прожил в качестве обычного мужчины, женатого, имеющего детей, что наводит на мысль о том, что открытое провозглашение себя «трансгендерной женщиной» (в 2015 году) связано скорее не с тяжелым душевным расстройством, а с вполне продуманной политической стратегией – «партия сказала надо», «когда страна прикажет быть трансгендером – у нас трансгендером становится любой».
Пресса пишет о политической карьере «Кристины» с большим одобрением, старательно называя этого мужчину именно «трансгендерной женщиной».
Впрочем, подлинное ли это расстройство или его симуляция – мы в любом случае наблюдаем систему, в которой для продвижения и карьеры полезно демонстрировать симптомы тяжелейшего конфликта с реальностью, даже реальностью собственного тела.
Конечно, со стороны это производит впечатление тяжелого безумия, но в каждом безумии есть своя логика. Идеология нужна не для описания реальности, а для управления сторонниками. Чтобы быть принятым за своего, человек должен совершить некий акт отречения от очевидности и здравого смысла. «Я вижу, что это мужчина; с таким лицом и сложением его просто невозможно принять за женщину. Но Партия говорит, что это женщина; следовательно, я торжественно провозглашаю и исповедую, что это – женщина».
Люди, которые не хотят разоружиться перед Партией и видят в «Кристине» просто переодетого мужчину, будут политически маргинализированы, а в некоторых штатах окажутся даже перед угрозой наказания.
Вера в то, что русские эффективно вмешиваются в американские выборы, со стороны кажется смехотворной и крайне унизительной для американской демократии. Но выражать ее вслух так же необходимо, как выражать веру в то, что «Кристина» – женщина. Это знак лояльности. Человек, который скажет «Да что за бред, в самом-то деле?!», проявит нелояльность и похоронит свою карьеру.
Это отлично работающий механизм для внутриполитической консолидации. Но этот же механизм приводит к подрыву способности влиять на поведение других стран – в частности, при помощи санкций.
Дело в том, что любая попытка изменить поведение других людей, пытаясь причинить им вред, требует двух условий. Оппонент должен верить, что вы причините ему существенный вред, если он не сделает так, как вы хотите. С другой стороны, оппонент должен верить, что, поступив так, как вы требуете, он этого вреда избежит.
Как говорят налетчики в американских боевиках, «nobody moves – nobody dies» («никто не пошевелится – никто не умрет») – правдоподобное обещание, что, покорившись, вы переживете эту ситуацию живыми и здоровыми, так же важно в навязывании своей воли, как и угроза смерти.
С точки зрения политики санкций оппонент должен верить не только в то, что ему могут причинить вред, но и в то, что, приняв требования, стоящие за санкциями, он этого вреда избежит.
Формально такие требования озвучиваются – «прекратить вмешательство в американские выборы», «больше не применять химическое оружие», «прекратить поддерживать режим Башара Асада», «вернуть Крым под власть Украины».
Однако фактически возможности покориться и избежать вреда не существует – в силу сложившихся особенностей американской политики. Если я ввожу против вас санкции, требуя, чтобы вы перестали воздействовать на меня с помощью секретного биоизлучателя КГБ, покупать в «Пятерочке» и сообщаться с инопланетянами, то, в принципе, вы можете из всего перечисленного перестать покупать в «Пятерочке». Но вы понимаете, что от моих грозных санкций вас это вряд ли спасет, потому что биоизлучатель КГБ и инопланетяне остаются, поскольку они вызваны процессами в моей голове, над которыми у вас нет власти.
Таким образом, мотив к тому, чтобы прогибаться под мои санкции, у вас отсутствует: лучше-то вам от этого не станет. Напротив, чтобы прогнуться, вы должны признать себя инопланетным агентом влияния с биоизлучателем наперевес – что, видимо, поощрит меня потребовать допустить в вашу квартиру комиссию с целью поиска рептилоидов под кроватью. Отказ это сделать будет очевидно воспринят как несомненное доказательство вашего заговора с рептилоидами и повлечет суровую, но справедливую кару. В этой ситуации упираться и отвергать любые мои требования будет не только единственно разумной, но единственно возможной политикой.
Более того, в ситуации, когда западная медийная и политическая элита известна своей привычкой фабриковать обвинения против своих оппонентов и создавать предлоги для напряженности (или даже войны) буквально из воздуха, вы в принципе не можете обещать ей исправиться и вести себя хорошо.
«Химическое оружие Саддама Хусейна», «Виагра Каддафи», совсем недавняя «Зариновая атака в сирийском городе Дума», которая поставила мир на грань столкновения между ядерными державами, показывает, что грандиозные кампании обвинения, охватывающие и прессу, и политические круги, полные благородного негодования, ярости и гнева, могут быть сфабрикованы в любой момент – а потом, когда оказывается, что за ними стоял прямой обман, это не влечет для обманщиков никаких сколько-нибудь серьезных последствий.
В ситуации, когда вас в любой момент самым непредсказуемым образом могут обвинить в чем угодно, вы, конечно, не можете дать никаких гарантий, что в самое ближайшее время не совершите каких-нибудь неслыханно гнусных злодеяний. Ведь это решаете не вы, а ваши обвинители.
Это делает любые попытки прогнуться и уступить бессмысленными – поэтому санкции не работают и не могут сработать.
В итоге санкции могут привести (и уже приводят) к последствиям, едва ли желанным для тех, кто их вводит. У нас очень долго говорили об «углеводородном проклятии» – ситуации, когда Россия могла жить за счет продажи топлива, покупая технологии и все, что нужно, за границей. Предыдущие этапы санкционного конфликта привели к росту сельскохозяйственного производства. Дальнейшие санкции еще более оживят наукоемкие производства.В этой ситуации очень важно не поддаваться гневу и желанию как-то наказать американскую политическую элиту. Крики «Это война! Мы смело в бой пойдем!», которые можно наблюдать у нас в социальных сетях и некоторых медиа, тут вряд ли уместны. Лимит на буйных вычерпан той стороной, нам придется быть мудрыми, спокойными и очень осторожными. Не наша задача – наказывать буйных, наша задача – минимизировать вред, который они могут принести – нашей стране и всему миру.
Нам предстоит жить в условиях санкций, беречь и развивать страну и пытаться налаживать диалог с той частью американского общества, которая к этому способна.