Несколько дней назад я стояла в очереди к кассе в магазине «Перекресток». Она доросла до семи человек, когда я заметила табличку: «Если в очереди больше четырех человек, звоните по такому-то телефону».

Сами по себе маркеры «донос», «стукач» не должны вгонять в ступор

Почему бы не позвонить? Тем более что я действительно тороплюсь и очередь меня задерживает. Тем более что, помня чудовищные хвосты, выпиравшие из продуктовых магазинов конца восьмидесятых – начала девяностых, я с детства с трудом переношу очереди.

Я позвонила по указанному телефону, и вежливый молодой человек записал адрес магазина, мое имя, номер телефона (ах, как это неприятно, когда все вот так конкретно!) и пообещал решить проблему, немедленно связавшись с директором. Видимо, он действительно ее решил: еще прежде, чем я подошла к кассе, рядом открылась другая.

И я не почувствовала никакого удовлетворения. Наоборот, я стала думать: может быть, эта кассирша улучила время пообедать, а я ее выдернула. И может быть, ей из-за меня сделали замечание... Неприятные мысли.

А потом я вспомнила другой случай. Это было летом 2015 года в сидячем вагоне поезда, следовавшего от Казани до Москвы. Никто не любит сидячие вагоны, но тот был особенно гадким – из-за подвыпившего проводника.

Время от времени он, благоухая, проходил между рядов и отпускал не очень связные игривые реплики. Был второй час ночи, когда проводник на полной громкости включил ноутбук и стал смотреть запись развлекательной передачи.

Полный вагон народу – люди сидели и молчали. Все – кроме одной пассажирки, нервно заявившей, что сидячим вагоном она ездит каждый месяц, но такого безобразия никогда не видала. Минут десять она изобличала проводника в пьянстве и требовала жалобную книгу.

Проводник ей на это отвечал, что он вообще не пьет, а только и исключительно принял лекарство от болезни почек, и пытался подсунуть какую-то ведомость грузового вагона.

Cами по себе маркеры «донос», «стукач» не должны вгонять в ступор (фото: Кокорекин А.)

Это продолжалось, как мне тогда казалось, томительно долго. Пассажиры не спали и молчали. По вагону пополз шепоток про «нечего скандалить». И в этот момент проводник окончательно потерял берега.

Он сказал пассажирке буквально следующее: «И все, кроме вас, довольные. С мужем, небось, развелись, а на мне срываете».

Только в этот момент – не раньше! – у меня лопнуло терпение. Промолчать сейчас – значило бы согласиться, что я тоже «довольная». Я встала с пассажирского кресла, подошла и сказала, что если он сейчас же не даст женщине жалобную книгу, я пойду с ней к начальнику поезда и подтвержу каждое слово.

Проводник вякнул «подождите» и, захватив еще двух страждущих из числа пассажиров, уполз курить в тамбур. Там он излил им душу – слышно было каждое слово – «тебе мужик не дает, а ты на мне срываешь».

Мы с пассажиркой развернулись и прошли насквозь раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь спящих вагонов. Проводник тащился по пятам и повторял, что прямо теперь готов всячески извиниться. Но мы дошли и разбудили начальника поезда, для которого, судя по реакции, наше заявление не стало полной неожиданностью.

В сидячий вагон прислали другого проводника.

Мне до сих пор неловко вспомнить, как благодарила меня та пассажирка. Она благодарила меня за поддержку – а ведь из всего нашего спящего вагона только она одна и была права.

Молчать – или «стучать»? К сожалению, для нашего общества этот вопрос часто звучит именно так.

Не могу утверждать, когда это началось, но несомненно, что нас дополнительно покорежила реплика Довлатова про «кто написал четыре миллиона доносов», которую годами сладострастно таскают по соцсетям. Вбейте в поисковик – их тьмы, и тьмы, и тьмы…

Хотя, казалось бы, зачем? Может ли каждый из нас заподозрить в доносительстве своих дедов? Если да – то это, вероятно, проблема, но – личная. Если нет – то какое отношение к нам имеет довлатовская казуистика?

А вот какое: размазывание ответственности. «Все мы серенькие, все замаранные, никто не имеет права быть правым…» А ведь это гадость. Этакий патриотический вариант либеральной пропаганды покаяния: никто не должен каяться, потому что плохонькие – все.

Ведь это скверно: в болоте «плохоньких» могут прятаться настоящие чудовища, и не кинь в них камня, раз сам не без греха…

Госчиновник N берет взятки по миллиону долларов? А ты не смей обвинять N, раз уж ты сжал в потном кулачке бумажку «благодарности» в пятьсот рублей. Он взяточник – но ведь и ты взяточник!

И вроде все логично. Конечно, у N зарплата в пятьсот тысяч рублей (предполагается, что она-то и отвадит его от взяток), а у тебя – пятнадцать тысяч… Но ведь он взяточник – и ты взяточник. Так не смей показывать на бревно в глазу N, если еще не выгреб из своих глаз все соринки. Разве не прекрасный механизм управления?

Думаю, каждый мой читатель хоть раз да видел статью, где доказывается, что, мол, государство будет коррупционным, пока лично ты, гражданин X, суешь врачу или учителю смятую купюру. Вот, мол, какие мы все одинаково виноватые. И доносы сами пишем, и взятки даем.

А кто-то дает от незащищенности и берет от бедности. Нет, не все одинаковые.

Как не одинаковы и доносы. И нет универсального рецепта – промолчать или донести. Его просто не существует, и что бы вы ни выбрали, может получиться так, что вы будете собой недовольны. Я хочу доказать лишь одно: сами по себе маркеры «донос», «стукач» не должны вгонять в ступор. Здесь действительно есть пространство для осмысленного выбора.

Наконец, не надо думать, что этакие метания свойственны только русской душе, измученной Достоевским (патриотическая версия) или «неизбывным рабством» (либеральный вариант).

Так, весной 2011 года в Лондоне лепили листовки «Стоп доносительство», которые призывали людей не сотрудничать с полицией, не помогать полицейским разыскивать убийцу пятилетней девочки.

А вот британская статья начала 2015 года, которая называется «Когда мы стали нацией полицейских информаторов?».

В ней автор с некоторым даже ужасом осознает, что его сограждане не убеждают подвыпившего человека не садиться за руль – а готовы прямо сообщить полиции, что он намерен это сделать. Автор потрясен: когда мы такими стали?!

Нет, я не хочу, чтобы мы стали такими.

Но мне очень хочется надеяться, что мы не утратим способность различать оттенки. Что нами не смогут управлять с помощью ярлыков «ябедничать стыдно» (это вдалбливается с детского сада!), «четыре миллиона доносов», «вы сами взяточники»… Далеко не всегда они побуждают сохранить достоинство – иногда они просто «платок на роток», хомут для толпы.

Трудно разобраться?

Да, и к тому же «каждое сказанное вами слово может быть использовано против вас». Но все же если в воздухе пахнет не доблестью, а банальным конформизмом, не нужно прикидываться партизанами.