Можно не про Украину? Но тоже важно, и тоже касается всех. Потому что «цэ Европа», а из Европы до Азии рукой подать.
C евреями вообще сложнее: у них постоянные неприятности. Почти как у русских – считай, не считай, все равно собьешься
Франция. Париж. Лето 2014-го. От силы семьдесят лет после окончания Второй мировой, на парижских улицах (в разгар туристического сезона) проходят очередные пропалестинские манифестации по поводу конфликта в секторе Газа. Битые стекла, раскуроченные автомобили и витрины магазинов. Лозунги и крики, которые уже невозможно затушевать политкорректностью: «Смерть евреям!».
Обескураженные репортеры в новостях; дикторы, опускающие глаза; политические деятели, глаза поднимающие, сверлящиe взглядом нацеленные на сенсацию камеры. Все более внятно формулируется сильно запоздалое признание: израильско-палестинский конфликт – всего лишь претекст к подобного рода призывам.
Рьяные дебаты на телевидении и в печати. Позволить себе открыто тыкать пальцами в не прикрытый политкорректной фигой срам могут только бывшие министры и не обузданные принятым ныне этикетом философы, с некоторых пор поменявшие ориентацию слева направо.
Их имена ничего не скажут непосвященному не французскому читателю. А вот их мнение очень скоро может пригодиться там, где сейчас не ждут.
«Радикальный ислам – злo XXI века. Нам следует принимать своих врагов всерьез, поскольку следующей мишенью будем мы».
Слава политкорректности и ее «хероям»: уже около тридцати лет и в Соединенных Штатах, и в европейских столицах упорно проводят опаснейшую из политик– «я глух и нем» – по отношению к джихаду.
Подавляющее политкорректное большинство креативных интеллектуалов и гламурных политических «бездеятелей» представляет населению эту идеологию как некую вариацию фольклора. Фальсификация приторная и опасная. Потому что там, где «они» приходят к власти, на дверях христиан появляется арабская буква «нун» («назаретянин»), как когда-то желтая еврейская звезда зажигалась в Европе на одеждах меченых ею жертв.
От подобной аллегории те политические деятели, кто в настоящий момент «при исполнении», открещиваются. «Ну что вы, как можно! Просто у них такие обряды, такие обычаи. Нужно понять, принять и уважать. Ничего страшного. Не драматизируйте! Обыкновенный фольклор. «Бамбарбия кергуду», помните? Если вы откажетесь, они вас зарежут. Шутка!»
В последнее время, правда, мне иногда случается возомнить себя Жанной Д'Арк: слышны голоса! Честное слово, слышны. Вот послушайте:
«Мы должны осознавать особые обязанности перед восточными христианами в целом, будь то в Ираке, в Египте, в Сирии. Когда христиан атакуют там, атакуют нашу европейскую цивилизацию в целом. Мы предоставляем им «гуманитарную помощь». Этого явно недостаточно. Не бывает гуманитарных решений политических вопросов. Решения могут быть только политическими».
Во время пропалестинских манифестаций 27 июля вышеупомянутые фольклористы устроили намаз прямо на площади Республики (нате вам!). Читайте: там, где есть мусульмане, земля принадлежит исламу. Радикальному, само собой. Для справки, групповые уличные молитвы запрещены французским законодательством.
Тем не менее французское законодательство никоим образом не распространяется на фольклор. До сих пор, во всяком случае, применялись добродушные увещеваньица и вялые устрашеньица типа «будете шалить – оставим без сладкого!».
Результат: «Мы на распутье: необходимо выбирать между нацией (когда-то французской) и коммунаторизмом».
Когда президент Олланд попытался протолкнуть право на голосование для иностранцев во Франции, он четко обозначил свои предпочтения: выбрал второе. Подобная инициатива, однако, разрушает фундаментальный принцип республики – право голосовать дает только гражданство. Пока вот не получилось, но обойдут с другой стороны и будут пробовать еще много, много раз.
Как весь левый блок, нынешний президент очень, ну очень хочет нравиться «униженным и оскорбленным», чей фольклор начинает серьезно возмущать «коренное население», которое, к недовольству либералов у власти, еще теплится. А это, между прочим, голоса! Уйма голосов! Не те, конечно, что у Жанны д'Арк, но на выборах сгодятся.
Еще один результат: сегодня почти все синагоги и еврейские школы во Франции находятся под охраной полиции.
Вдумайтесь: школы под охраной полиции. Знаете почему? Слышали о все учащающихся случаях, когда вооруженные фанатики врываются внутрь и расстреливают детей? Не где-нибудь в Ираке, в Египте, в Сирии. Во Франции. В Париже. Совсем недавно. И много раз.
Знаю, знаю, столько событий вокруг, столько информации, войны уже почти повсюду, жертвы смешались с обломками новостей. За всем не уследишь.
И потом, с евреями вообще сложнее: у них постоянные неприятности. Почти как у русских – считай, не считай, все равно собьешься.
Или вы не еврей? Я тоже нет. Но если еще совсем немного подождать с опущенными глазами, «я глух и нем – я сытно ем», то очень скоро придется заносить в Красную книгу все остальные конфессии.
Потому что, как тонко отметил знаменитый ученый (не британский, французский, ныне покойный, но все чаще цитируемый) Клод Леви-Стросс, радикальный ислам – это прежде всего радикальная аллергия на любое отличие от самого себя, любую несхожесть, просто другого. Просто потому, что он другой – не делает, не думает, не верит, не живет, как ты.
Потому что радикальный ислам ни в коем случае не признает себя наследником всего предыдущего религиозного опыта человечества, но исключительностью, призванной объявить недействительным все остальное. Конец цитаты.
Прорвав блокаду политкорректности, один отчаянный современный философ буквально на днях заявил, что евреи и христиане совершают ошибку, продолжая беззаботно жить по собственному усмотрению, не заботясь о срочной смене религиозных убеждений...
Потому что Европа на пороге. На распутье. На карнизе. Кому как больше подходит. И очень скоро придется очень грубо выбирать – между активным меньшинством, желающим исламизировать Европу, и теми, кто еще пытается сделать европейским сам ислам. И кого в данный момент вовсю бичуют «исламофобией» – лучшим средством дискредитации, ассимилирующим любую критику радикального ислама с расизмом.
Вы скажете: а нам-то что? Где постелили, безмятежные европейцы, там и пускайте слюни. У нас своих забот в оборот.
Не Украина, конечно. Франция. Цэ Европа. Но тоже недалеко. Можно сказать, под боком.
Значит, тоже касается всех.