Когда-то, давным-давно, на территории, где была то одна страна, то такая же, но совсем другая, действовал закон. Он мог кому-то не нравиться, но он был. Он был дура, но он был Лекс. Он не разбирал, кто тут шибко коммунист, а кто шибко верующий, – на попятную он шёл разве что при виде секретарей обкомов и детей генералов КГБ.
Вот на каком основании ко мне подвалит банда людей, которые не то что Библии – азбуки не поняли?
Так вот, когда-то было время, когда в тюрьму сажали за занятия спортом, например каратэ. И что только несчастным каратистам не приписывали: и «пропаганду насилия», и «пропаганду индивидуализма и западного образа жизни».
Это продолжалось несколько лет подряд, но потом, со второй волной увлечения каратэ (видимо, с подачи Лубянки), от каратистов отстали. И расплодилось их полным-полно. У нас, в редакции «Ъ», с подачи главного была секция, у меня были друзья, которые не могли говорить ни о чём, кроме как о каратэ. И половина их рассказов была о том, что вот они вчера шли такие, никого не трогали – и тут на них напали. Я слышал это миллионы раз и поначалу даже сопереживал, как-то морально поддерживал. Но потом стало понятно, что мы ходим по одним и тем же улицам и в одинаковом состоянии после работы: когда выпимши, а когда – нет. Но вот почему-то мои аматеры-каратисты всё время совершенно случайно попадают в какие-то ситуации. И, собственно, гибель нашего местного Брюса – Талгата Нигматулина – только подчеркнула странную закономерность. И вот интересно: каратист – человек-оружие (впрочем, обладатель других боевых искусств типа Мирзоева – тоже), то есть что-то вроде заряженного пистолета. Или обладатель оружия скрытого ношения: он тоже – абсолютно подсознательно! – источник конфликта. И тоже кровавого. Это не противоречит моей убеждённости в том, что настоящее гражданское общество должно иметь возможность вооружаться. Но тот факт, что люди с пистолетом в кармане будут чаще попадать в конфликтные ситуации, неоспорим.
Но во времена, когда милиция занимается своей непосредственной работой, а не поборами с киосков, ограничивать права любителей вступать в конфликты есть кому. И поэтому был закон о добровольных дружинах. Были подзаконные акты, которые тайком описывали взаимоотношения со стукачами, то есть добровольными помощниками. И так далее. Если бы, не дай бог, какому-то бездельнику захотелось бы организовать дружину и начать патрулировать улицы под тем или иным лозунгом, то такой патруль «ночного дозора» дошёл бы ровно до первого ментовского патруля. В этом есть глубокая мудрость – право на насилие принадлежит государству. И каждый придурок, который пытается его присвоить, должен сидеть в тюрьме.
Думаю, для оправдания своей агрессивной позиции (которую, конечно же, тут принято называть «защитой» того и сего) он сам по ночам рисует свастики на синагогах и ещё какую-нибудь хрень на и без того разрушенных православных храмах. Уж больно давно тут не было истинно православных – некому ручками ремонтировать бывшие свинарники и базы механизаторов.
Гораздо приятней ходить, выпятив пузо с крестом и заодно с отцовскими наградами на чёрной майке T-Shirt, и раздавать указания: вот ты – пойди юбку длинную надень, а ты чего простоволосая припёрлась в общественное место? А ты какой-то ваще на иудея похож.
Тут как раз самый главный дал точную подачу в ворота иудеев – поехал поклоняться мощам умученного дитяти Гавриила. До сих пор не подвергнутого деканонизации. Ну, у поляков свои особенные отношения с любителями христианских младенцев, а нашим – для того чтобы показать следующего врага. И вот в голове у этого орла одна убогая мысль, не способная понять все многообразие культуры и жизни в принципе, потому что он был лузером и остается таковым. Если ему сказать, что Лев Толстой был отлучен от церкви именно православным синодом, он только возрадуется: значит, за дело. А чо?
И вот эти люди пытаются что-то там втюхать людям типа меня – людям, которые и книжки читали в жизни, и ещё и в армии служили, где нас учили сворачивать голову врагу без применения автомата Калашникова и БТР. И что?
И таких – людей моего поколения – полно. Но господа дружинники мечтают встретить какого-нибудь очкастого либераста-иудея типа Мити Ольшанского. Они не ждут отпора. Когда они его получат, они сразу побегут в ментуру – с криками, путаясь в соплях. И вот обстановочка сложилась в обществе такова, что ментура уже с пропылесосенными мозгами не знает, что делать: то ли антифашистов винтить за экстремизм по отношению к СС, то ли вставать на защиту православных дружинников, невесть откуда взявшихся. И мы понимаем, откуда дует ветер: не было бы молчаливого поощрения всем этим « дружинникам» – они бы намочили штаны бродить тут по территории. Это как с националистами, которых вдруг тут насадили сверху. И не надо глазки прятать: не было бы поощрения сверху – не было бы у вас никаких Хасис. Сыграли игру? Начинаете новую, ещё более опасную? Флаг вам в руки. Но тогда хотелось бы поимённо знать зачинщиков.
Ведь как было с 1905-го по 1917-й? Когда в ответ на погромы и «дружины» черносотенцев, выступавших, конечно же, за традиционные ценности и за посконность и домотканность, на которые покушались, возникли боевые отряды по ту сторону черты оседлости. И понеслось...
Ну кто ещё не наступал на эти грабли? Или всё-таки рулят троечники и Гапоны?..
Источник: «Трибуна Общественной палаты»