Понятия «лучший» и «худший», безусловно, относительные. Так, приз зрительских симпатий предсказуемо достался итальянскому фильму «Присутствие великолепия», хотя он явно не лучший, просто наиболее легкий, жанровый и – да, зрительский (ему же была отведена роль фильма, который раскрывает тему геев; не раскрыть тему геев в программе современного кинофестиваля решительно невозможно). А вот «Дверь» живого классика Иштвана Сабо вообще не получила наград: высказыванием об ответственности, социопатии и доброте, которую в современном мире подменила воспитанность, зритель не проникся, а критикам слишком хорошо видно, что маэстро сейчас не в лучшей форме.
С «худшими» фильмами еще сложнее. Например, «Вишенка на гранатовом дереве» Чэня Ли почти невыносима для широкой публики, но лишь потому, что полностью погружена в национальную специфику (по меркам КНР это едкая, почти диссидентская сатира). В свою очередь иранец Рахбар Ганбари снял «Взрослея вместе с ветром» так, как снимали только на «Узбекфильме» и только в семидесятых: мальчику нужно пасти овец, а он хочет учиться, девушка любит бедного пастуха, а замуж выходить велят за богатого и т. д. Однако наивной доброты и искренности в этом фильме столько, что ругать его совсем не хочется, да и сравнивать его лучше не с «Узбекфильмом», а с картинами Нико Пиросмани.
ПОБЕДИТЕЛИ
«Отбросы» (Тиндж Кришнан, Великобритания) – главный приз, приз за лучшее исполнение мужской роли (Эдди Марсан)
Отставной военный пьет и постепенно теряет человеческий облик. Подобрав на улице чернокожую бродяжку, обретает новый смысл жизни и бросает пить. Очень скоро бродяжка подселит в его квартиру еще и своего бойфренда, превратив пристанище в притон, а жизнь ветерана – в ад. «Лучше бы пил» (с).
#{image=642294}Случайность это или нет, но данный в меру выразительный и не в меру душещипательный фильм трудно воспринимать иначе, нежели как метафору миграции в Европу неавтохтонных народов с юга. Сперва были боль, честная работа и благодарность к хозяевам. Потом хозяевам буквально сели на шею, потребовав от них поделиться и потесниться (преступность и наркотрафик прилагаются), а хозяева и пикнуть не могут, не позволяют воспитание и сытый желудок, полезная агрессивность утрачена вовсе. Индийское происхождение режиссера говорит нам, что все-таки случайность. Впрочем, у людей высокого социального статуса и богатой личной культуры национальное часто стирается, преобразуясь в общемещанскую солидарность. Тем более корень бед режиссер видит не в гнилой природе пришлых народов (это неправда и расизм), а в их почти детской инфантильности (недаром дети более жестоки, чем взрослые). Наконец, ничего приехавшим уже не грозит, нравы сейчас вегетарианские, и чернокожая бродяжка гордо вышагивает по улице, улыбаясь самой себе и чувству выполненного долга.
Награждение фильма главным призом фестиваля вызвало много споров, как и приз Эдди Марсану за лучшую мужскую роль. Газета ВЗГЛЯД к числу хулителей «Отбросов» и лично Марсана присоединяться отказывается, но замечает: если уж кого и награждать за этот фильм, то Тома Стёрриджа, сыгравшего бойфренда главной героини. Он – один из самых перспективных актеров британского кино, запомните это.
«Орда» (Андрей Прошкин, Россия) – призы за лучшую режиссерскую работу и лучшее исполнение женской роли (Роза Хайруллина), приз ассоциации NETPAC
#{image=642292}Четырнадцатый век, Сарай, воняет. Джанибек, известный по летописям как «добрый», убивает Тинибека и посылает гонцов в Москву к князю Ивану: если митрополит-чудотворец Алексий не вылечит ханшу Тайдулу от слепоты, Русь ждет разор, а Москву – пожарища. Читавшие учебник по русской истории знают, что у Алексия все получится. Но перед тем, по версии Прошкина, митрополиту придется пройти через самоотречение, искус сомнением и невыносимые муки в духе Мэла Гибсона. Крест-то нести тяжело, о том многие слышали.
Шекспировская мощь Хайруллиной (Тайдула) и сочная, нарядная, изобретательная работа Прошкина искупают все недостатки фильма, точнее, один-единственный: его пропагандистский характер (в спонсорах, кстати, Газпром). Русь – «хранимая Богом родная земля» – заслонила Европу от азиатского варварства и мерзости (гной, сало, инцест, братоубийство, отрубленные пальцы, немотивированное насилие), а помог нам Господь – не какой-нибудь, а именно православный, пришлые монахи-католики не то что ханшу исцелить, коня себе достать не могут (крайне важно, что ханша Тайдула и ослепла-то после того, как русскому безвинному рабу отрубили голову, глаза не выдержали). Православной церкви сейчас крайне необходима пиар-поддержка (особенно в интеллигентских кругах), и «Орда», пожалуй, лучшее из того, что можно было соорудить для этих целей. Другое дело, что выстраивать Сарай-Бату и смаковать варварство у Прошкина получается гораздо лучше, чем разговоры за благолепие, а истязаемый судьбой Алексий в своей немногословной проповеди убедителен еще и потому, что ведет её не из окна «Мерседеса». Чаще всего время работает на пользу репутации, и потому в высоких моральных качествах средневекового митрополита Алексия сомневаться не приходится. Но по репутации ныне живущих совсем другие часы тикают – наручные.
ВЫБОР ГАЗЕТЫ ВЗГЛЯД
«Все копы – ублюдки» (Стефано Соллима, Италия) – приз ФИПРЕССИ, приз жюри российской кинокритики, приз Федерации киноклубов РФ
#{image=642278}Говорят, в Африке туриста от расиста отделяют два дня пребывания. Еще говорят, что два–три месяца полевой работы превращают полицейского в наци. Все они: полицейские, наци, мигранты (плюс футбольные фанаты и несимпатичные политики) – варятся в одном котле под надзором бывшего телеоператора Соллимы, насмотревшегося на прототипы своих героев через камеру CNN и CBS. О ворохе социальных проблем, затронутом в этом фильме, обычно пишут колонки – «я думаю вот что». Но Соллима сделал не колонку, в которой факты подстраивают к уже готовой позиции, он сделал репортаж с несколькими героями, которых все эти темы касаются лично. Один защищает мигрантов от бритых молодчиков в то время, когда его сын уже здоровается «по вене». Другой выселяет людей из домов по приказу муниципалитета, ожидая, когда эта участь постигнет его собственную мать. Третий лучше всех знает, что им, омоновцам, необходимо держаться друг друга, несмотря ни на что, но к чему приводят круговая порука, пренебрежение к закону и неразборчивость в методах, мы имеем счастье наблюдать на примере собственной экс-милиции.
Понятно, что громкий тезис в названии был дан для того лишь, чтобы потом его опровергнуть. Полицейским просто не повезло оказаться между многими парами баррикад: между властью и недовольными избирателями, между мигрантами и скинхедами, между фанатами «Катании» и фанатами «Палермо». У них неблагодарная работа, их презирают все – по факту и за методы, но они слишком давно в этом бизнесе, чтобы действовать иначе. Где-то рядом с ними примостился Соллима и, делая вид, что экранизирует книгу, бесстрастно фиксирует общий процесс. Если вы вдруг не понимаете, за что многие так ненавидят мигрантов, вам сюда. Если хотите разглядеть человеческое лицо за каской космонавта-омоновца, вам тем более сюда. Одного жаль: этот довольно честный по политкорректным меркам Европы фильм на русский взгляд выглядит чересчур оптимистично, и лозунг «Полиция с народом, кончай служить уродам» проканает лишь в первой своей части. С народом? С народом, конечно, они и сами – народ. Кончай служить? Разбежались, у них ведь тоже семьи, у них ведь тоже дети есть.
«Голая бухта» (Аку Лоухимиес, Финляндия)
#{image=642280}Чернокожего мигранта шантажируют скинхеды, а его девушка мечтает свалить «из этой вашей Финляндии». Над русским тихоней издеваются в школе, а его мать заводит интрижку с охотником – владельцем изрядного боезапаса. Старшеклассница мечтает стать неординарной знаменитостью и сдуру заявляет на кастинге, что готова на все. Отец-одиночка борется с лишним весом, мать-одиночка – с раком. Бюргер среднего возраста изменяет жене со служанкой. Мальчик очень любит свою собаку, ему тоже не повезло с родителями. Статусный гость из США объясняет финским партнерам, как промоутировать счастье. Калейдоскоп историй, связанных между собой лишь личным знакомством некоторых героев, местом жительства («Голая бухта» – буквальный перевод названия одного из районов Хельсинки) да тем еще, что почти в каждой квартире телевизор транслирует новомодное реалити-шоу, где все кишки, все эмоции наружу – как и у героев фильма. Еще они пытаются любить, найти любовь, быть любимыми...
«Голая бухта» подкупает не тем, что полосата как зебра или как жизнь, а тем, что она как жизнь честна. Подчас Фортуна – бессердечная сука, и у хороших людей всё может сложиться очень плохо, а у плохих, напротив, хорошо. Будь Лоухимиес представителем «новой русской волны» (или будь он чуть помоложе), фильм скатился бы в беспросветную чернуху. Но режиссер сумел нащупать те самые оптимистичные нотки, благодаря которым многие из нас, падая, все-таки встают и идут дальше в поисках своего счастья. И пускай перемена настроения связана всего лишь с тем, что в северные широты наконец-то пришло лето, а оптимистичные нотки написал совсем не Лоухимиес, а Робби Уильямс.
«Последняя сказка Риты» (Рената Литвинова, Россия) – приз газеты «Коммерсантъ Weekend»
#{image=642296}Двухчасовой бенефис Литвиновой (она не только режиссер, сценарист, продюсер, но и исполнитель главной роли, а на третью строчку в титрах – после Кузиной и Друбич – поместила себя из ложной скромности, не по погонам) может вызвать как восхищение, так и отвращение. Собственно, как и сама Литвинова; оценки ее личности и ее творчества у многих полярны, перемирие невозможно, истины нет, да и не надо. Очень сложно объяснить, почему этот фильм тебе понравился, как и сложно рекомендовать его с чистым сердцем даже знакомым людям, но, согласитесь, повезло скорее тому, кто сумел получить от культурного феномена эстетическое удовольствие, чем тому, кто вынужден исходить на его счет ненавистью и желчью. Дело даже не в том, что о вкусах не спорят, а в том, что ты волен либо принимать, либо не принимать предложенную тебе игру, болеть с происходящего на экране или восхищаться этим. Но в сцене, где Литвинова танцует и открывает рот под фонограмму Земфиры*, объективно хочется встать и потребовать, чтобы в зрительный зал торжественно внесли наркотики.
В этой произвольной сюрреалистической фантазии Литвинова играет самое Смерть: примеряет черный кокошник, таскает с собой повсюду чучело хорька, советует всем перекурить и, войдя в образ работницы провинциального морга, морально готовит безнадежно больную пациентку к отходу в лучший мир. Рената Муратовна многому научилась от Киры Муратовой, её герои тоже чавкают, несут высокопарную чушь, навязчиво повторяя свои реплики (то есть показывает людей не по киношному непричесанными), однако мизантропия Литвиновой чуть более светлая по сути своей. Это не Достоевский, ушедший в поп-культуру, а изрядно поумневший Гришковец. Хотя местом действия является как раз больница, наша Богиня не столько препарирует социум, сколько использует его как источник вдохновения и – одновременно – как среду для культурологического эксперимента. Что характерно, социум откликается. В середине картины Смерть произносит длинную и отвлеченную тираду (полфильма – это ее длинные и отвлеченные тирады), где есть слова «ужасный город, ужасный мэр, ужасная власть». Договорить Смерти не дали – зал взорвался аплодисментами.
НЕ ТРАТЬТЕ ВРЕМЯ
«Гольфстрим под айсбергом» (Евгений Пашкевич, Латвия-Россия)
#{image=642282}Фильм снимался долгих 12 лет, но важно не это, а то, что снимал его как будто бы Георгий Юнгвальд-Хилькевич – первостатейный пошляк и худший мейнстримовый режиссер СССР, чего не дает признать лишь всенародная любовь к мушкетерам (впрочем, после «Сокровищ кардинала Мазарини» нация приблизилась к этой мысли). Собственно, «Гольфстрим» тоже немножечко «Мушкетеры», только здесь не пыром по яйцам бьют, а разговаривают разговоры сильно подвыпивших старшекурсников с философского факультета. Восьмидесятнический наивняк, товарное количество безрадостной эротики и выпирающий из кадра апломб делают зрелище невыносимым, а попытка режиссера выпендриться со светом и ракурсом буквально в каждом кадре (чтоб не хуже, чем у Тарковского!) – перегружает ленту бессмысленными красивостями, как губернаторскую жену бижутерией. При этом работа Пашкевича, безусловно, достойна глубокого академичного анализа на тему: как заставить играть столь вычурно и неестественно не самых плохих актеров отечественного кино.
«80 миллионов» (Вальдемар Кшистек, Польша)
#{image=642268} Восьмидесятые, «Солидарность» на коне, Лех Валенса – третье слово польских детей (после «мама» и «папа»), сопротивление пытается спасти профсоюзную кассу от кровавой гебни, основано на реальных событиях. Двадцатый век наградил восточноевропейское кино ощутимой родовой травмой, и фильмы о недавних вехах своей истории братья-славяне снимают с такими серьезными лицами, что даже страшно. Вальдемар Кшистек все это, видимо, понимает, поэтому попытался придать своим «Миллионам» намеренно развлекательный характер авантюрного детектива, но неожиданно для себя скатился в полный водевиль. Несмотря на то что в фильме обильно представлены и подлая жестокость властей, и индивидуальные человеческие трагедии, и реальный страх перед советскими танками, смотреть его без смеха невозможно. А вы попробуйте посмотреть без смеха на неловкое, но вполне джеймсбондовское мельтешение «Фиатов» и «Трабантов» в коммунальном аду (это Вроцлав позавчера, а, казалось бы, российская провинция сегодня) и на то, как злые чекисты пытают польских патриотов русской водкой. Фамилия самого злобного чекиста, кстати, Собчак. На фразах типа «Собчак, курва пердолена!» зал заметно оживлялся.
«Адское пламя» (Ли Сан У, Южная Корея)
#{image=642270}Будучи страной патриархальных нравов и побежденной уличной преступности, Республика Корея сублимирует свою агрессию в кино, раз от разу ища эстетизм в человеческой мясорубке и сплетении не всегда красивых, но неизменно потных тел. В «Адском пламени» крови не то чтобы много (большую часть времени в кадре вообще ничего не происходит), а та, что есть, вызывает не ужас и не шок, а безмерную брезгливость, из которой морали не выжмешь. История про монаха, совратившего одну девушку, убившего другую и влюбившегося в третью (между прочим, сестру второй), сродни грубоватой атеистической пропаганде – многочисленные религиозные припадки малахольных ощутимо давят на череп, но это еще не самое неприятное. Очень скоро в кадре появятся и говно, и кусочки мозга на кафеле, и сцена инцеста с умственно отсталой матерью, и в конце концов ты начинаешь страстно желать, чтобы все это побыстрее закончилось, чтобы в зале включили свет, а тебя выпустили на свежий воздух.
* Признан(а) в РФ иностранным агентом