Ольга Славникова: Мы - страна опущенных рук

В минувшем декабре Ольга Славникова, лауреат «Русского Букера» за 2006 год, выпустила новый роман под названием «Легкая голова». Главный герой книги попадает в неслыханную ситуацию: от него требуют, чтобы он покончил с собой, поскольку его существование угрожает физической стабильности мира. Накануне вручения премии журнала «Знамя», которую принес автору этот роман, Ольга Славникова рассказала газете ВЗГЛЯД, каким проблемам посвящена книга с таким странным, на первый взгляд, сюжетом.

Многие не прочь засучить рукава и, скажем, спасти Россию. Но никто не знает, как это сделать

ВЗГЛЯД: Ольга, в новом романе вы ставите героя перед фатальным выбором, предполагающим либо его собственную смерть, либо ускоренный конец света. Чем навеяна такая коллизия и почему этот сюжет появился именно сейчас?

Ольга Славникова: Дело в том, что сейчас наступает время тотальной безответственности. Большинство из нас – хорошие люди, в общем-то, готовые помочь ближнему. А многие даже не прочь засучить рукава и, скажем, спасти Россию. Но никто не знает, как это сделать, и попытки, предпринимавшиеся некоторыми людьми (а мне такие люди известны), всегда заканчивались большим обломом. Мы – страна опущенных рук. Вот мне и захотелось выстроить такой сюжет, в котором от героя действительно что-то зависит. То есть не что-то, а очень многое.

ВЗГЛЯД: Ваш герой отказывается жертвовать собой, для него выше личные интересы. Получается как бы история про человека, который не хочет быть мессией. А это, в свою очередь, похоже на полемику с одним из основных мифов масскульта, ведь в каждом третьем голливудском фильме герой спасает мир. Как вам такое прочтение?

О. С.: Оно отчасти правильно. Герои массовой культуры принимают мессианскую роль с готовностью. Так же, кстати, поступали и наши Павки Корчагины. А если взять живого человека, а не персонажа, которого играет голливудский актер? Пойдет ли он на это? Многие болтают о том, что бы они сделали, если бы оказались в президентском кресле или получили бы еще какие-нибудь исключительные возможности. Каждому представляется, что если бы у него была власть, то уж он обязательно устроил бы все лучше, чем остальные. Но люди, как правило, прячутся в кусты, когда дело доходит до решения реальных задач.

ВЗГЛЯД: Название романа буквально описывает фантастическую особенность персонажа: его голова ничего не весит. Голова, не подчиняющаяся законам гравитации, – это, похоже, метафора свободомыслия. Но по сюжету, именно эта физическая аномалия создает угрозу глобального катаклизма. В этом легко усмотреть намек на то, что принцип абсолютной свободы – вещь опасная.

О. С.: Так об этом и роман. Когда начались 1990-е, нам казалось, что свобода – абсолютное благо, что она решит все наши проблемы. Но когда человек свободен, то он ведь свободен быть не только героем, полезным членом общества, хорошим семьянином. Он также свободен быть сволочью, на всех плевать, защищать только себя и никого другого. И на самом деле свобода высвобождает в нас гораздо больше дурного, чем хорошего, потому что именно дурное лежит на поверхности.

ВЗГДЯД: И что же делать?

О. С.: Свобода Индивида Обыкновенного должна иметь ограничения. Она, собственно, их и имеет – есть Гражданский и Уголовный кодекс, есть Конституция. Мы в нашей стране так долго не могли быть частными лицами, что свобода стала синонимом счастья. Мы и самиздатовскую литературу читали ради глотка свободы. Но мгновенное ее обретение не привело к тем прекрасным последствиям, о которых мы мечтали, и, возможно, нам был нужен более плавный переход к новому устройству.

Сейчас я с горечью начинаю думать, что степень ограничения свободы со стороны общества прямо зависит от того, насколько это общество развито. То есть нельзя слепо доверять человеческой природе. Может быть, правы китайцы, которые проводят либерализацию очень осторожно и постепенно. Я была осенью в Пекине, и меня поразила одна вещь: там гораздо меньше пробок, чем в Москве. И знаете почему? Потому что у них автомобили с четными номерами выезжают по одним дням, а с нечетными – по другим. Если у тебя один автомобиль, то ты имеешь право выезжать только каждый второй день. С нашей точки зрения, это возмутительно: как это я не могу поехать на своей машине, я же ее купил, я свободный человек! Зато в Пекине по сравнению с Москвой трафик свободнее, несмотря на то что ездят там не так хорошо, квалификация водителей оставляет желать лучшего.

ВЗГДЯД: Но Китай Китаем, а ведь на Западе тоже нет никакой анархии: европейцы, требующие свобод для себя и других, одновременно все время требуют чьи-то свободы ограничить.

О. С.: Именно, и политкорректность, которую в России уже отчасти соблюдают, но над которой пока хихикают, – это ведь тотальное ограничение свободы слова.

ВЗГЛЯД: Кстати, как вы думаете, она у нас все-таки приживется?

О. С.: Думаю, что с трудом, но приживется, и это не сделает нас лучше. Ведь что приятно в нашем российском сообществе? Искренность. Почему мы любим поговорить по душам? Потому что нам это удается. А если политкорректные ограничения начнут по-настоящему работать, то не будет той душевности, которая многих здесь спасает от безумия: нельзя будет употреблять определенных слов и так далее. Возникнут такие ограничения, которые, в отличие от многих других, как раз вряд ли нужны. Если сейчас герой романа (даже не автор!) может употребить слово «чурка» не в отношении дров, то политкорректность сделает это невозможным. То есть проза утратит краски. Появятся перспективы для контроля со стороны адептов феминизма, а феминизм – по-моему, совершенно ужасный проект. Тотальное гонение на белого мужчину – это чудовищно. И вообще, я люблю говорить то, что я думаю.

ВЗГЛЯД: Вернемся к «Легкой голове». Герой книги – не только человек либеральных взглядов, но и обладатель характерной профессии – рекламщик, креативщик. Не кажется ли вам, что такой персонаж – фигура скорее из пелевинских 1990-х, а герой нашего времени занимается чем-то другим?

О. С.: Героев нашего времени несколько, и герой моего романа – один из них. Посмотрите, сколько вокруг рекламы. Когда вы смотрите фильмы по телевизору, вас не раздражают рекламные паузы? Меня лично раздражают. Кто-то ведь всю эту рекламу делает. Тех, кто этим занимается, очень много.

ВЗГЛЯД: То есть вы думаете, что облик нового поколения во многом определяется этим родом занятий?

О. С.: Конечно. Во-первых, в этой области неплохие заработки. Во-вторых, как я уже говорила, мы живем в эпоху безответственности, а реклама – это очень безответственная сфера, поскольку качество креатива и качество рекламируемого товара – совершенно разные вещи. А в-третьих, сейчас вообще все превращается в рекламу, это сегодня самая распространенная форма социального месседжа. К нам чаще всего обращаются с рекламой, даже если напрямую это не объявляется.

ВЗГЛЯД: И все-таки похоже, что облик российских 2000-х едва ли не в большей степени определяется деятельностью людей, специализирующихся на политическом пиаре, участвующих в государственных проектах, а также создающих новый, отчасти идеологизированный масскульт.

О. С.: Так ведь эти люди, по сути, тоже занимаются рекламой. Как говорит мой персонаж в начале романа: интересно, кто из политиков сейчас будет моим шоколадом? Йогурт, писатель и политик продаются по одной технологии.

ВЗГЛЯД: А кто еще, по-вашему, годится на роль актуального современного героя?

О. С.: Думаю, что это мог быть лидер протестного электората. Умный, циничный, понимающий, что как устроено, использующий людей в своих политических интересах – а все-таки временами поддающийся идеалистическим порывам, которые и были в нем изначальными.

ВЗГЛЯД: Из текста «Легкой головы» практически не извлекается авторская оценка происходящего, непонятно, как автор относится к эгоистичному выбору своего персонажа. Такая неопределенность выдержана намеренно?

О. С.: Мне кажется, что авторское отношение понять как раз можно. Я своего героя люблю и очень ему сочувствую. Он не перестает быть человеком от того, что он – представитель «офисного планктона». Он тоже хочет жить. Мне в нем особенно импонирует то, что он не боится спецслужбистов, требующих от него самоустранения. Не боится настолько, что даже пытается развести их на деньги. Такое бесстрашие – черта нового поколения, мы-то все пуганые.

ВЗГЛЯД: Герой «Легкой головы» оказывается в положении человека, которого обвиняют во всех бедах мира, заставляют отвечать за огромное количество негативных явлений. Нет ли здесь аллюзии на текущие политические реалии?

О. С.: Дело не только в том, что у нас во всем оказываются виноваты президент или премьер, или, наоборот, их оппоненты, а народ никогда ни в чем не виноват. Нам вообще очень нужен кто-то, кого можно было бы обвинить. Вот раньше обвиняли, например, евреев. Была мысль, что Россию продали, и у людей возникал вопрос, где их доля. Мы ищем виноватых, и тот факт, что они обнаруживаются, сильно облегчает нашу жизнь, придает ей смысл, такие вот мы подлые. Роман еще и об этом. Такая ситуация восходит, в частности, опять-таки к 1990-м, когда народ призывали покаяться. А каяться в том, чего ты не делал, – такой же грех, как не каяться в грехах, которые ты действительно совершил.