У «Центра» длинный послужной список. Более 20 дисков. Выступление на легендарном «Музыкальном ринге». И как минимум два общенациональных хита: «Все наше навсегда» и «Привет тебе», которые до сих пор крутят радиостанции. Именно Шумов был продюсером первого альбома «Звуков Му». Именно на его дисках можно услышать голос Жанны Агузаровой после ее ухода из «Браво».
Меня включили в черный список не за красивые глаза. Однажды я сказал, что думал, когда слетели тормоза
После записи своего лучшего альбома «Сделано в Париже» Шумов переехал на жительство в Калифорнию. Но от дел не отошел. Работает с фантастической интенсивностью. Выпускает по два–три альбома в год. Изредка наведывается на родину.
Цивилизацию ларьков и супермаркетов он начал критиковать еще в середине 90-х годов. Но тогда его песни до нас не доходили, и вообще, было не до песен с актуальными текстами. Молодые музыканты основное внимание уделяли гитарным запилам, а старые рокеры, воспитанные на Гребенщикове, находились в душевных метаниях и метафизических поисках.
Несколько слов для бывших тинэйджеров
Шумов совсем другой. Он создает сложные электронные ландшафты и насыщает их едкими концептуальными текстами. При этом прост и понятен. «Молодежь и доллар – навеки!», «Жмотство спасет мир», «Моя баба лучше твоей»… Проще этого только певица Алсу, но слушать ее почему-то совсем не хочется.
«У прошлого нет будущего» – один из самых откровенных альбомов «Центра». Здесь все сказано открытым текстом: «Как бы мне стать депутатом и самому себе назначать зарплату? Как бы мне к благам присосаться и приличным человеком казаться?..» Радикально? Более чем. Но на самом деле песня не о депутатах и вообще не о политике. Она о хватких людишках, которые при любом режиме и любом курсе доллара найдут возможность пристроиться и очень даже неплохо жить. «Непотопляемость» – так называется эта песня.
Шумов обращается к темам, к которым не принято обращаться в поп-музыке. Можно ли представить себе поп-музыканта, поющего о старости и вопросах найма на работу? Нельзя, а он поет. «Старые люди никому не нужны. Старые люди — обуза для страны. После тридцати для вас двери закрываются. Смена поколений это называется».
Понятно, что старые люди — не та тема, которая интересна тинэйджерам. А пенсионеры не слушают группу «Центр». И все-таки аудитория у таких песен имеется. Это те, кому в 1985 году было 15–20 лет. Их ведь тоже постепенно вытесняют на обочину жизни. И нынешним тинэйджерам предстоит то же самое.
Когда слетели тормоза
…Отстраненный голос, пропущенный сквозь ревербератор, внятно произносит слова. На заднем плане звучит бодрый дискотечный бит. Звякают клавиши, ухает бас. Под эту музыку можно танцевать. Нафталином здесь и не пахнет. Все очень свежо, мощно, весело. Если не вслушиваться в слова. А слова такие: «Меня включили в черный список не за красивые глаза. Однажды я сказал, что думал, когда слетели тормоза». И дальше: «Нам не прожить без черных списков, нет…»
Каждый, кто хоть немножко знаком с так называемой «корпоративной культурой», знает, что это правда. Слетели тормоза – попал в черный список. Все как при замшелом застое. Думать – думай, но говорить не смей. У прошлого, конечно, нет будущего, но настоящим оно владеет тотально.
И еще о тотальном настоящем. Ему посвящена песня «Демократия супермаркета» с незатейливыми, но злыми словами: «Демократия супермаркета. Деньги есть — покупай. Демократия супермаркета. Денег нет – гудбай».
У героя Шумова в демократическом мире позиция не самая сильная: «Я устроился в супермаркет, собираю тележки…» Одни собирают тележки, другие перекладывают бумажки. Живут в большом супермаркете. И не спят ночей из страха перед словом «гудбай».
Эстеты поморщатся – примитив. Но Шумов уже давно не занимается формальными экспериментами. Будучи одним из самых интересных современных поп-поэтов, он заслужил это право. Его концептуальные «списочные» песни «Тургеневские женщины», «Жизнь замечательных мужчин», «Алексеевы» опередили нынешнюю актуальную поэзию лет на десять. И по темам, и по приемам. Молодые авангардисты до сих пор пользуются его находками и испытывают его влияние. Но самому Шумову это уже не интересно, он пошел дальше.
Куда? От формы к содержанию. В его манифесте, опубликованном вместе с альбомом, так и сказано: «Главным в произведении современного искусства, на мой взгляд, является содержание, а форма может быть любой. Я использовал форму современной электронной музыки в своей интерпретации… От попсы альбом «УПНБ» отличает именно содержание».
Пришло время говорить прямо и по существу, считает Шумов. Будущее за теми, кому есть что сказать. Почему-то эта простая истина пришла в голову не поп-продюсерам и не маститым рокерам, тратящим жизнь на создание параллельных миров, а именно ему, электронщику-одиночке. Наверное, потому что он действительно независимый музыкант. Не зависит ни от шоу-бизнеса, ни от людей с деньгами, ни от собственного имиджа, ни от аудитории. Его альбомы уже давно распространяются почти исключительно через Интернет.
Подлаживаться не под кого и незачем. Так что когда Шумов поет: «Быдло с деньгами, с бриллиантовыми зубами, быдло с деньгами купило тебя с потрохами…» – это не про него.
Нескончаемое настоящее
В своем манифесте Шумов объясняет, о ком это. «В современном мире на все можно поставить ценник, абсолютно на все. Все делается или на заказ (поп-звезды, песни, рецензии, ТВ-программы, номинации, овации, «всенародная любовь») с заранее оговоренным количеством вливаемого в проект бабла, или выполняется конъюнктурный социальный заказ, который будет иметь гарантированный коммерческий и массовый успех. В таких реалиях единственно разумным подходом будет продолжение своего индивидуального творчества и отстаивание своей позиции. Иногда полезно просто абстрагироваться от окружающего социума, чтобы не распыляться».
Абстрагироваться сложно. Шумов и сам это понимает. Иначе не написал бы песню «А мы нет»: «Я не в силах себя контролировать, когда другие делают такие деньги… А я – нет…»
Кто-то скажет: хорошо ему издеваться, сидя в солнечной Калифорнии. Но я вас уверяю, что и в Калифорнии нравы те же с поправкой на климат. Дело не в Калифорнии, дело в типе личности. Либо ты остаешься самим собой, либо становишься приспособленцем, винтиком в демократии супермаркета.
Впрочем, о винтиках Шумов пел всегда, начиная с 80-х годов: «В интуристовском театре на сцене Иван Сусанин, а я опять на лопатках в районном универсаме». Просто потом эти винтики обнаглели. Самые бессовестные стали «быдлом с деньгами». Самые никудышные собирают тележки в супермаркетах и перекладывают бумажки.
Потому альбом и называется «У прошлого нет будущего».
Ничего по сути не изменилось. По форме – многое. А по сути – ничтожно мало, несмотря на грандиозные перемены. Так и живем – без будущего. В нескончаемом настоящем.