Альбом «Д. И. Хармс – СТО» – это новый проект, уникальный альбом графики известного художника Андрея Бильжо, посвященный 100-летию Даниила Хармса. Твердый переплет, суперобложка, 100 листов новой графики Бильжо, новая трактовка стихов Хармса, подарочное издание с автографом автора – настоящий подарок для тонких и умных людей. Стихи Хармса изображены в виде рисунков, выполненных в неповторимом стиле выдумщика Бильжо. Издатели делают это не только для преданных классике гуманитариев, но и для любителей оригинальных литературных арт-проектов.
Праздник веселых шарад
Альбом «Д. И. Хармс – СТО» |
17 января, ближе к юбилею, в Театральном центре им. Мейерхольда на фоне феерического слайд-шоу, созданного из графических работ, увеличенных до монументальности, Бильжо прочтет стихи Хармса. Состоится литературный фестиваль, где звезды российской культуры и литературы будут поздравлять Бильжо и читать Хармса со сцены. Читать и разыгрывать, только селебритиз, такие как Дмитрий Дибров, Роман Виктюк, Светлана Конеген, Борис Дубин, Александр Ф. Скляр, Ирина Михайловская, Елена Фанайлова, Рита Митрофанова, Вадим Абдрашитов, Андрей Гнатюк и многие другие. Не буду пока открывать самый главный секрет – сюрприз. Это будет литературно-графический спектакль – театр на бумаге, театр в пространстве театра, театр в пространстве литературы.
Сам автор альбома видит во всех этих абсурдных парадоксах глубокий смысл, выводя отечественной тушью и советским пером со звездочкой литературный памятник непонятому своей эпохой и незаслуженно рано умершему Хармсу. Сидя в клетчатой фуфайке, Андрей Бильжо завершает цикл иллюстраций и отвечает мне на вопросы о Хармсе.
«Бедный, бедный Хармс»
Художник Андрей Бильжо (фото Михаил Просмушкин/ВЗГЛЯД) |
- Андрей, какой личностью для Вас предстает сегодня писатель Даниил Хармс?
- На протяжении уже долгого времени я занимаюсь ироническими вещами, поэтому меня привлекает абсурд как способ осмыслить эту жизнь. Для Хармса же абсурд был методом выживания. Большинство его стихов написаны от первого лица, поэтому можно не быть знатоком его биографии, чтобы понять нравственные метания, сложные отношения с женщинами и противоречивость этой личности в целом. Также, как это ни странно, абсурд Хармса еще и крайне религиозен. Меня поражают его стихи, посвященные Богу. Я люблю Хармса именно за его искренность.
- Ваша методика иллюстрирования тоже довольно абсурдна. Часто встречаются нарушения пропорций, гиперболически преувеличенные части тела… Вы как-то вырабатываете в себе этот графический гротеск?
- Я нигде и никогда не учился рисовать профессионально, хотя увлекаюсь рисованием еще со школьных лет. Так счастливо сложилось, что свой стиль я нашел сам или, может быть, стиль нашел меня, и больше мы с ним не расставались. Моя графика минималистична, но в наш век технологий нет ничего сложнее возврата к примитивному лубку без объема и перспективы. Такими я и рисую людей: простых, черно-белых, почти нагих и всегда правдивых. Думаю, Хармс тоже стремился к этому.
- Среди Ваших иллюстраций можно встретить какой-нибудь известный рассказ Хармса?
- Нет, в альбоме «Д. И. Хармс – СТО» будут представлены только его стихи самых разных периодов. От ранних романтических произведений до поздних, где писатель предчувствует трагический финал своей жизни. Но в эту книгу я не стал включать стихи к Богу. Все-таки не хотелось мешать все в одну кучу, поскольку религиозная лирика существенно отличается от большинства стихов Хармса, это я решил еще давно.
Альбом «Д. И. Хармс – СТО» |
- Кстати, а давно ли к Вам пришла эта идея – создать иллюстрации к творчеству Хармса?
- Эта идея пришла ко мне много лет назад. Я очень медленно и тщательно шел к этой теме. Однажды мои рисунки увидели Андрей Гнатюк и Борис Бергер, и Борис предложил мне сделать альбом на тему Хармса. Далее все пошло довольно стремительно: весь этот год я посвятил себя работе над иллюстрациями. Я рисовал очень много, переезжая то в Венецию, то обратно в Москву...
- Почему именно Венеция?
- В Венеции я бываю довольно часто. И иногда там живу, чтобы никто не отрывал от работы. К тому же мне нигде так чудесно не работалось, как в Венеции. Именно там сделаны лучшие работы, возможно, даже под влиянием Тинторетто. Я оставил в России отечественную тушь. Английская, китайская, итальянская тушь – хороши, но ведут себя довольно капризно и не дают той линии, того необходимого штриха. В работе было много производственных отходов. Потом наконец мне прислали тушь из России. В результате каждый получившийся графический лист я ценил, как настоящий шедевр.
- Как Вам работалось там?
- Поскольку вся работа делалась на одном дыхании, я практически не выходил из дома. Таким образом мне удалось оградить себя от всевозможных происшествий, посвятив себя только Хармсу. Я думаю, это тоже в некоторой степени примечательно. Каждодневная работа по много часов как днем, так и ночью. Я работал без выходных и иногда поднимался в пять утра и снова работал. Я проделал огромную работу с большим количеством отходов и черновиков. Кроме того, я тщательно отбирал стихи Хармса, не раз перечитывал его биографию. В конце концов у меня сложилось впечатление, что я знаком с этим человеком. Он жил рядом со мной на моих листах и в книгах и часто снился мне. Я чувствовал его и сопереживал его трагической судьбе. В итоге для всех работ у меня сложилась единая формула: бедный, бедный Хармс. Эту формулу я постарался уместить в каждый графический лист.
- Имели ли Вы до этого опыт иллюстрирования книг?
- Да, помимо нескольких школьных учебников по русскому языку, в 1992 году я нарисовал иллюстрации к книге Раймона Кено. Этот французский сюрреалист написал один короткий рассказ в ста стилях, подражая Гомеру, Шекспиру, классицизму, барокко… Я же попытался отразить каждый из использованных им стилей в ста своих рисунках. Я же говорил, что люблю ироничные вещи.
- Планируете ли Вы в дальнейшем продолжить работать с Хармсом? Например перейти к прозе?
- Я не люблю планировать свои действия. Если будет желание и вдохновение, я продолжу свое общение с Хармсом. Вообще же в моей голове еще живет идея адаптировать мой графический стиль к комиксам, поскольку я уже давно привык выражать реплики и мысли своих нарисованных героев при помощи так называемых «пузырей». Хотя вся эта терминология мне не нравится. Для себя я называю это не комиксом, а театром на бумаге. В данном случае я режиссер пьесы, посвященной Даниилу Хармсу.