Причем если диалектическое, расширительное, по аналогии etc. толкование попервоначалу исполняется с долей известного притворства, когда толкователь, вроде бы не будучи идиотом, на публике твердо изображает из себя такового – «А мы что? А мы ничего, мы просто так невинно хотели», – то затем довольно быстро имитация полной невинности перестает рассматриваться как необходимая, сменяясь большим прямодушием.
Следите за ними, и если кто не послушает, то в первый раз побейте, а во второй – убейте
Идея легализовать постоянный палаточный лагерь оппозиции в Москве на Кудринской пл. (б. Восстания) изначально базировалась на положении закона, относящего к числу муниципальных полномочий устроение праздников и фестивалей, под каковой фестиваль хотели подвести оккупайные мероприятия. Когда дело не пошло и постановления принять не удалось, у муниципальных депутатов креативного класса, а равно и у креативных активистов без мандата явилась новая идея. Поскольку устав Пресненского районного собрания относит к муниципальным полномочиям сохранение местных традиций, к числу таковых – и в полном, как им представляется, соответствии с законом – освободители решили причислить поклонение декабрьскому вооруженному восстанию 1905 г., сделав таким образом из красных дружинников (боевиков, проще говоря) местночтимых святых.
Муниципальный депутат т. Ткач, сперва неудачно пытавшаяся провести формулировку с фестивалем, указала, что теперь планируются «Народные гулянья, которые бы проходили в форме дискуссий о славных традициях Пресни. Сейчас молодежь мало знает о революции 1905 года в России, о ее причинах и последствиях». Ее сподвижник, белоленточный (или теперь уже красноленточный, все перепуталось) активист т. Развозжаев, пошел еще далее: «Пресня – легендарный район. Ради сохранения традиций имело смысл построить там баррикады, устроить перфоманс. Многие горожане пришли бы нас поддержать».
Подлежащая сохранению или, по меньшей мере, почтительному воспоминанию традиция включала в себя: а) стачку систем жизнеобеспечения (электричество, вслед за ним водопровод и уличное (это в декабре) освещение, каковая стачка сопровождалась прямым вооруженным принуждением боевиков по отношению к рабочим, не желавшим бастовать; б) грабежи складов и частных квартир; в) убийства чинов полиции, в том числе и уголовной, в том числе и непосредственно на дому; г) убийства офицеров-парламентеров в ходе переговоров; д) использование боевиками мирных обывателей в качестве живого щита; е) широкое использование бомбометания и поджогов публичных зданий.
Газета «Известия Московского Совета рабочих депутатов» от 10 декабря 1905 г. давала общепонятную инструкцию: «Из дворов стреляйте, бросайте камнями в казаков, потом перелезайте на соседний двор и уходите... Каждый офицер, ведущий солдат на избиение рабочих, объявляется врагом народа и становится вне закона. Его, безусловно, убивайте... Всех высших чинов до пристава включительно при всяком удобном случае убивайте. Околоточных обезоруживайте и арестовывайте, тех же, которые известны своей жестокостью и подлостью, тоже убивайте... Дворникам запрещайте запирать ворота. Это очень важно. Следите за ними, и если кто не послушает, то в первый раз побейте, а во второй – убейте... Наша ближайшая задача, товарищи, – передать город в руки народа. Мы начинаем с окраин, будем захватывать одну часть за другой. В захваченной части мы сейчас же установим свое, выборное управление... Мы докажем, что при нашем управлении общественная жизнь потечет правильнее, жизнь, свобода и права каждого будут ограждены более чем теперь».
И по количеству жертв, и по ожесточению сторон, и по числу участвовавших в городских боях, и по степени расстройства всего городского хозяйства, и по общей опасности для мирных обывателей все это в десятки раз превосходило события 3–4 октября 1993 г. в Москве, а продолжалось без малого две недели в декабре.
До сих пор ответом на напоминания о том, до чего в итоге можно доиграться и чему отечественная история дает печальные примеры, немедленно следовала нервная реакция. «История-де никогда не повторяется, не пугайте нас аналогиями etc.» Когда помнящие историю и не желающие ее повторения в конце концов оставили попытки вразумить посредством напоминаний – за полной бесполезностью таких попыток, о «славных традициях» (с) и о полезности их «сохранения» (с) заговорили с другой стороны, причем в совершенно апологетическом духе.
В таких случаях принято констатировать: «Ты сказал», т. е. «Никто вас за язык не тянул».