Политологи с некоторым смущением называют наше время «периодом авторитарной модернизации». Определение исключительно лестное: каждый, кто поддерживает нынешний политический режим, может уподобить себя соратникам Петра Великого или Александра Благословенного. С другой стороны, каждый, кому режим не нравится, имеет право вспомнить об Иване Грозном и даже об Иосифе Сталине, никаких почетных титулов не заслужившем.
Сама многочисленность этих сравнений – уже неприятный симптом. Уверенные, что модернизировать общество необходимо, мы, к сожалению, не готовы внятно определить ни стиль, ни даже направление движения. Мы хотим сделать свои общественные институты лучше – но не готовы ответить на простой вопрос: к каким образцам мы стремимся?
Народ слушает радио «Шансон», в молодости гопстопничает, в старости пьет и полагает, что кто не крал, тот не пацан
Ответ, который в 90-е, особенно в ранние 90-е, казался самоочевидным – мы хотим жить в России как на Западе, – перестал устраивать слишком многих. Потому что, приглядевшись, мы нашли на Запале слишком много такого, что нас не устраивает. И потому, что у самого Запада нет внятного ответа на вопрос, какими мы его устраиваем.
Однако современное состояние, порядок вещей, сложившийся «самотеком», устраивает нас еще меньше. Что-то нужно менять – мы устали от несовершенства наших общественных институтов.
Между тем в некоторых случаях добиться изменений к лучшему сравнительно просто. Еще Конфуций говорил, что правильно назвать явление – уже означает привести его в соответствие с идеалом. Скажем, наша милиция – рассадник коррупции и не пользуется доверием граждан. Что ж, значит, пора переименовать милицию в полицию. С соответствующими разъяснениями начальствующим и нижним чинам.
Слово «милиция» – латинский синоним «народного ополчения». Когда я вижу наших российских патрульных, особенно на вокзалах и рынках, я понимаю: это народное ополчение и есть. «Милиция с народом» – так, кажется, кричали на Майдане? Что же, каков народ, такова и его милиция. Народ слушает радио «Шансон», в молодости гопстопничает, в старости пьет и полагает, что кто не крал, тот не пацан.
Но если народ и вправду таков, то чем дальше будет полиция от народа, чем больше она будет понимать, кому призвана служить и кого охранять, тем будет лучше. Капитализм – это строй, при котором правят капиталисты. Полиция должна защищать интересы налогоплательщиков. Именно этому ее следует учить.
Потихоньку, ползучим образом процесс идет уже сейчас – в официальных документах, в речах больших чинов все реже слышишь «милиция» и все чаще «органы МВД». Но этого мало, пора называть кошку кошкой. Полицейский должен понимать, что цель и смысл его существования состоит в охране порядка и защите интересов «чистой публики». «Клиент» полицейского тоже должен понимать: прежде чем тебе отдадут честь, ты и сам должен научиться вести себя как «чистая публика». А если ведешь себя как шаромыжник – марш в кутузку.
Чтобы жить по-настоящему хорошо, не нужно переезжать в новостройку |
Рядовой полицейский должен быть не как нынче – ушастый мальчик, «одетый во все не по росту». И не расхристанный с незастегнутым воротничком и кобурой на попе краснорожий толстяк – рыночный стражник. Рядовой полицейский должен быть – городовой. Можно даже с «селедкой» на боку. И чтоб знал, что враги – воры и «сицилисты».
«Городовой, только городовой!» – помните, у Булгакова? Именно городовой нам нужен, а не, к примеру, техасский рейнджер и не лондонский «бобби» – климат не тот, не поймут-с.
Будем откровенны: наш идеал, образец, к которому стремимся, не в будущем и не за нашими рубежами. Он в нашем же собственном прошлом. Возможно, в несбывшемся, но желанном и хорошо знакомом нам, хотя и подзабытом прошлом.
Если наш идеал – Россия победившего Белого движения, если идеал этот описан Ильиным и Шульгиным, то современный Запад никак не может быть для нас образцом для подражания, разве что в важных мелочах.
Отличие России от стран Запада подобно отличию старой, не ремонтированной «барской» квартиры от новостройки с «евроремонтом». Стены в старой квартире – метровой толщины. Рамы – дубовые, вечные. На потолке лепнина. Двери в стиле модерн конца позапрошлого века. Когда-то этот стиль считался модерном, теперь это классика.
С кухни дверь ведет в маленькую комнатку с крошечным полукруглым окном. Для прислуги. На полу – в кухаркиной комнатке тоже – паркет. И какой паркет! Один этот паркет стоит дороже любой новостройки. Но кое-где в паркете дырки, последствия слишком буйных танцев. Рамы слегка рассохлись, кем-то зачем-то покрашены в грязно-белый цвет и свистят сквозняком. Кондиционер в кабинете создает прохладу, но на обоях полувековой давности, по соседству с книжными полками, со старыми книгами выглядит дико.
Кладовая забита хламом, который никогда уже не понадобится, но который выбросить не поднимается рука. Хлама так много, что для него пришлось еще построить антресоли – на которые никто и никогда не забирается, потому как что там искать? Пыль? Компьютеры постоянно приходится перезагружать, да к тому же нельзя их включать одновременно со стиральной машиной или тем же кондиционером – проводка не рассчитана на современное энергопотребление...
А в новостройке, конечно, никаких ценных пород, в окнах стеклопакеты, на кухне царствует хай-тек, да и не кухня это, а столовая с барной стойкой и редко используемой плитой. Зато – чистота, порядок, минимум вещей, никаких пыльных обоев, никаких уголков для паутины и вечности.
Чтобы жить по-настоящему хорошо, не нужно переезжать в новостройку. Разве что временно. Нужно ремонтировать старую квартиру. Так, чтобы она осталась старой. Стеклопакеты встроить в дубовые рамы. Кладовую освободить под тренажерный зал. Лепнину и паркет восстановить, а шелковые обои наклеить новые, предварительно переложив проводку. Сплит-системы спрятать в лакированный мореный дуб, чтоб не выделялись.
И знаете, что самое важное? В комнатку прислуги нужно поселить прислугу. Обязав ее выходить к хозяевам в чистом накрахмаленном белом переднике.