Инициатива депутата Гудкова, который теперь в «Справедливой России», и коммуниста Илюхина о разрешении прослушивать телефонные разговоры людей, которые могут быть знакомы, либо являются родственниками террористов, либо подозреваются в террористической деятельности.
Происходящее на Украине – конфликт между президентом, парламентом и премьер-министром, утвержденным тем же парламентом. Украинские события дают однозначный ответ на вопрос, возможно ли на постсоветском пространстве существование парламентской республики. И этот ответ негативный.
Поэтому очевидно, что вариант, при котором Путин в том или ином виде остается во власти, допустим в должности премьер-министра, – скорее всего, не очень реалистичен. Это не значит, что его не будут пытаться реализовать. Но это означает, что идея парламентской республики в России, даже учитывая наличие теоретического большинства, пока «Единой России», а в следующем парламенте «Единой» и «Справедливой России», маловероятна. Противоречие парламентской республики в том, что у эмоциональных славян это приводит к кровопролитию.
По большему счету ныне действующая элита приходит к мысли о необходимости «закрыть» страну, сделать некоторый китайский вариант
Какие еще есть варианты будущего обустройства власти у ныне правящей элиты, чтобы ее не настигла кара народная за феноменальный уровень дилетантства?
И что интересно – сочетание в правящей элите двух начал.
Первое – высокопрофессиональное, объективно реформаторское, которое представлено, в частности, Германом Оскаровичем Грефом, Дмитрием Анатольевичем Медведевым, Сергеем Борисовичем Ивановым.
Второе – это облако, которое тянется в том числе и вслед за ними, это силовики, люди, которые де-факто управляют российской экономикой, которые захватили все командные высоты и во многом превратились в олигархов, тесно облепив как президента, так и членов его администрации. Хотя многие из них одновременно и олигархи, и члены администрации. Не по формальному статусу, а по реальному влиянию на те или иные компании. Вот как им быть? Обратите внимание, изменения, которые происходят в стране, неожиданно стали приводить к тому, что народ не очень доволен. Мы рассказываем народу, что он должен быть доволен. А он задает неправильные вопросы: и о 53 олигархах, и о засилье питерцев. Что интересно, Питер подарил как высокопрофессиональных людей, так и большое количество в высшей степени бездарных управленцев среднего звена, которые засели во все органы власти и которые ничем иным, кроме как своей истеричностью, не прославились.
Бездарная кадровая политика, наблюдающаяся, например, в наборе лимоновцев на кадровые позиции. Непосредственно Высший арбитражный суд возглавляет человек, который бесспорно является блестящим юристом. Антон Александрович Иванов, хочу напомнить, сдавал экзамен, когда утверждался на должность, и его ответы были одними из лучших за всю историю существования комиссии. То есть уровень квалификации самого Антона Александровича как юриста, а не как судьи не вызывает ни малейшего сомнения. Но слишком серьезны вопросы к его человеческим и деловым качествам. Как к менеджеру к нему слишком много вопросов. Каким образом в его структуру затесалось такое количество малопрофессиональных людей? Я уж не говорю о том, что они лимоновцы, поэтому там и идеологические сдвиги. Не будучи способными разрешить проблемы внутри этой структуры цивилизованными методами, они прибегают к методам откровенно иным, недопустимым в демократическом цивилизованном и любом другом обществе. И эта метода характерна для большей части людей, пришедших из Питера. Клановое давление. Но что это обозначает?
Когда это переносится на всю систему государственного управления, то система перестает искать лучших. Она перестает востребовать профессиональные кадры, она перестает обучать кадры и выставлять их на местах. Нет. Она начинает действовать по принципу месье Зурабова: «если вы меня снимете, будет еще хуже». Поэтому вся страна играется в загадку: «Снимут Зурабова или не снимут Зурабова?» Вместо того чтобы задать вопрос: «Куда делись деньги, которые направлялись на эти проекты?»
При чем тут Зурабов? Уровень его как профессионала уже ни для кого не является вопросом. Де-факто ему поставили неуд все – от президента до парламента. Народ давным-давно этот неуд нарисовал в качестве пеньковой веревки и куска мыла. Но при всем этом Зурабов остается на должности. Почему? Да, ответ правильный: потому что он друг друзей, потому что он находится внутри структуры. Потому что кто-то наивно дует в уши реформаторов, что если тронут Зурабова, то это бросит тень на реформаторов. Кто-то дует в уши, что если приструнить и навести порядок внутри Высшего арбитражного суда, то это бросит тень на младореформаторов. Конечно, это вранье. Но эта попытка привязать окружение к лидерам является характерной для России. Таким образом осуществляется круговая порука, когда за ошибки подчиненных заставляют расплачиваться человека, который с ними знаком. И говорят: «Ну ты же их привел к власти, значит, ты за них отвечаешь, и за все глупости, которые они делают, тоже». Власть начинает дергаться. Власть, не будучи способной выдержать критику, конечно, фактически выдавливает всех тех, кто ей неугоден, из зоны видимости. При этом те, которые критикуют, крайне слабы, потому что реальной оппозиции в стране нет. Потому что люди настолько разуверились в возможности изменения хоть чего-то в нашей стране, что перестали активно заниматься политикой и отдали политику на откуп, если угодно, маргиналам. Это не те люди, которые выходят выражать свое недовольство на Марше несогласных, а те граждане, которые являются организаторами – зачастую недешевыми организаторами – данных мероприятий. Поэтому инициатива о прослушивании телефонов исходит даже не от «Единой России», а от бывшего чекиста Гудкова и бывшего прокурорского работника господина Илюхина. И того и другого я хорошо знаю и отношусь лично к ним с большим уважением. Я понимаю, что движет их помыслами – может быть, абсолютно искреннее желание помочь деятельности оперативных служб по пресечению террористических актов. Но де-факто они выражают чаяния правящего класса, контролирующего все происходящее в народе, в том числе и телефонные разговоры. Контролируется абсолютно все! Вычисляют неугодных, неблагонадежных. Это означает, что по большему счету ныне действующая элита приходит к мысли о необходимости «закрыть» страну, сделать некоторый китайский вариант. Добиться того, чтобы мы с вами прекратили и мыслить свободно, и разговаривать свободно, доверили себя полностью власти. Этакая ошибка декабристов: вы нам доверьтесь, мы все сделаем, а когда будет хорошо, мы вас позовем. Но проблема в том, что хорошо не получится.
Вариант, при котором Путин в том или ином виде остается во власти, допустим в должности премьер-министра, – скорее всего, не очень реалистичен |
При этом за счет многослойности системы этого порочного круга информация, поставляемая на самый верх, крайне искажена. Исходя из чего решения, которые может принимать тот или иной государственный деятель, оказываются далекими от тех, которые реально необходимы. Манипуляция мнением Путина, манипуляция мнением людей, находящихся рядом с Путиным, выглядит совершенно очевидной по тем результатам, которые мы наблюдаем в стране. И можно сказать только одно: это же надо, насколько необычно выглядят кадровые назначения в России! За каждым кадровым назначением мы видим, какой клан из противоборствующих в окружении Путина продвинул своих людей и тем самым продвинул ту или иную идеологию в продлении нахождения у власти питерцев. Такой подход приводит только к одному – к стагнации и к невольному скатыванию от демократических идеалов к идеалам крайне от это далеким. Из России Китай не построить. Не выстроить полицейское государство, потому что и полиции-то в России нет, так как умудрились развалить полностью, не выплачивая необходимое содержание структурам МВД. Но тем самым поставили незадолго перед думскими и президентскими выборами страну перед очень жестким выбором: что делать? Хорош ли Путин? Да, наверняка хорош. Но Путин здесь является двигателем, который работает, – мотор работает, работает, а до колес-то ничего не доходит, потому что все передаточные звенья внимательно выслушивают президента, но делают что-то свое, в своих собственных интересах, в интересах своих маленьких кланов, заботясь о своем будущем. С другой стороны, подают Путину информацию, что «ой, в стране неспокойно!», пугают Путина, пытаясь воздействовать на его решения: «Ой, нельзя уходить! Ой, надо делать третий срок! Ой, надо смотреть парламентскую республику! Ой, надо делать то, делать се. Ой, надо закрыть страну!» Для чего? Чтобы обезопасить себя и свои более чем странные делишки? Удастся ли закрыть страну при желании? Ну, через большую кровь – да, через большую подлость – да. Нужно ли это делать? Ответ однозначный: нет!
Если сейчас не будет нового идеологического посыла, который должен исходить с самого высокого уровня, с уровня президента, если не будет перетряхиваний, в том числе и на самых высоких государственных должностях, чтобы к власти пришли не просто кланово близкие, а высокопрофессиональные люди, то о будущем нашей страны можно говорить только в очень и очень печальных тонах. Вот так.
Нам часто говорят, что «если Путин захочет»... Есть очень трагичная история – о существовании Российской академии правосудия. Это серьезная тема, и я готовлю отдельную передачу по ней, провожу целое расследование. Там происходят фантастические события. Есть несколько прямых указов президента, постановлений правительства, немало распоряжений, в том числе подписанных вице-премьером Жуковым, – и, с другой стороны, полный отказ от выполнения условий и требований. Потому что Российскую академию правосудия возглавляет человек, неугодный лично руководителю Высшего арбитражного суда. Но должность руководителя академии зависит не только от главы Высшего арбитражного суда, но и от руководителя Верховного суда и коллегии. У Верховного суда претензий нет, у господина Лебедева, у коллегии – нет, а у господина Иванова – есть. При этом претензии немотивированны – он не может объяснить, почему так. Сам он и не объясняет, не приходит, он не общается с людьми, а присылает молодого человека, который зачитывает письмо судьям, заседающим в Коллегии, проявляя тем самым феноменальное неуважение к судейскому корпусу. Ну чего их уважать, они же не свои, не питерские. Но главное в другом – нарушается монополия питерцев на юридическое образование в Санкт-Петербурге. Российская академия правосудия имела наглость открыть филиал в Питере, поэтому директор этого филиала ходит в бронежилете, на него были покушения, ему устраивались «стрелки»... Можете себе представить – в Питере! На юриста! Нравится? Давление идет сумасшедшее, потому что, видите ли, они имели наглость открыть отделение для студентов, где цены будут ниже, чем на платном отделении юрфака СПбГУ. Мало этого, они еще и здание получили в центре Питера. Это уже вообще хамство. Объявлена война на уничтожение внутри юридического сообщества. Война, о которой никто не знает и ничего не слышал. Война, которую де-факто поддерживают питерские ставленники в Москве, пытаясь снять ректора для того, чтобы порешать все в своих интересах. Опять идет война за финансы, за грязные деньги...
Вы помните конфликт в Южном Бутове? Эту несчастную семью Прокофьевых? Тогда в самом начале все встали на ее защиту |
Поскольку мы народ максималистов, то часто впадаем в крайности и представляем Путина неким добрым царем... Я против этого. Я всегда говорю о том, что даже при наличии воли у Путина нет возможности ее реализовать. По крайней мере, этого пока не видно. Ко мне приходил на передачу «Воскресный вечер» Игорь Шувалов и рассказывал, какой процент реализации постановлений президента, насколько слаба исполнительская дисциплина. Крайне слаба!
Как ее усилить? Создать полицейское государство? Надо отметить, что действительно появляются симптомы полицейского государства, в частности прослушка и все прочее. Хотя многие верят в то, что их телефоны не прослушивали и раньше? С другой стороны, если легализовать прослушку, то она может являться основанием для свидетельских данных в суде, но там юридический аспект есть очень сложный... В «образце демократии» – Соединенных Штатах Америки регулярно шумят скандалы, связанные с прослушиванием личных телефонов. Но там хоть шумят... А мы же это легко проглотим и смолчим.
Раньше нам говорили, что мы ради демократии потеряли великую страну – Советский Союз. Но где эта самая демократия? В чем она у нас проявляется? В том, что у нас существует политический класс, абсолютно оторванный от жизни и интересов всего остального населения страны, зато очень близкий к интересам чиновничьего класса? И этот класс окружил президента таким плотным, непробиваемым кольцом, что уже вряд ли когда-нибудь голос народа будет им услышан! Голоса простых россиян, голоса журналистов, которые пишут и говорят не за деньги, а за совесть, – все тает в околопрезидентском тумане. Меня целый год кормят рассказами о том, что вот-вот сейчас президент меня примет. Вот-вот прямо сейчас. И мне говорят: «Ты поэтому там поаккуратней». Я к этому уже отношусь как к анекдоту и разводу. Говоря по-современному, этот «баян» вызывает лишь смех. Мне кажется, что если президент захочет меня найти, то это можно сделать за две секунды... Я же не генеральный прокурор и не президент Республики Карелии...
О чем надо говорить с президентом? О многом. Обо всем, что тревожит и возмущает людей. К примеру, ведь не важно, что министром обороны стал человек, бывший директором Ленмебельторга, а позже работавший руководителем Федеральной налоговой службы. Суть не в его карьерных ступеньках. А в парадоксе – у государства к нему как к главе налоговой службы претензий нет. А у людей, я думаю, – множество! Потому что такого уровня ненависти к предпринимателям, как сейчас, в стране не было никогда. Не побоюсь сказать, что даже в советские времена было легче. Сейчас предприниматели низведены до уровня хуже цеховиков. В стране стало невозможно работать. Невозможно!
И что дальше? Об этом можно возмущаться. Об этом можно говорить в теле-, радиопрограммах... А смысл? Я, к примеру, думаю, что мои телепроекты скоро закроют. И не обязательно насильственно... Да это меня меньше всего волнует. Проблема вся в том, что у нас политика перестала быть публичной. Сейчас никакой роли не играет общественное мнение. Можно сказать: «Да ладно, чего там Соловьев возмущается засильем непрофессионалов и лимоновцев в Высшем арбитражном суде? Ну кого волнует? Вот сейчас там один высокий человек снимет трубку, и все будет нормально…»
В свое время был такой Борис Николаевич Ельцин, которого я сильно не уважаю и сильно не люблю, но которого необходимо уважать и любить за то, что он четко понимал: прессу трогать нельзя и к ней надо прислушиваться. Потому что нравится пресса, не нравится, – она говорит, к сожалению, о больном. Иногда это единственная возможность сказать стране правду.
А сейчас стали относиться к прессе – и это во многом идет от отношения президента – как к чему-то продажному, ангажированному, к чему не надо прислушиваться. Нет, ребята, ни фига!
Лимоновцы от этого остаются лимоновцами. Их бездарные решения остаются бездарными решениями. Развал системы изнутри остается развалом системы изнутри, и ни один звон сверху, сбоку, снизу не поможет. Дурные члены – только вырезать, скальпелем, из системы! А то, что пресса продажна... Я считаю, что пресса у нас разная, но в большей степени не продажная. Совсем не продажная! Просто есть какая-то мания в обществе, когда люди сходят с ума и им начинает казаться, что даже прогноз погоды кто-то заказал. А на деле – все не так. Чтобы продавались все, не хватит денег всех купить... Да и следует учесть, что пресса – это часть общества, не более. Так же как женщины не все продажны. Так же как есть честные люди и среди милиционеров. Есть. Просто мы часто сталкиваемся с другими.
А пресса пытается кричать самую суть, донести до власти проблемы. Иногда она работает и на рекламу, но это вовсе не продажность. Это нормальный элемент работы прессы – прямая реклама.
Беда в том, что сейчас довлеют стереотипы – якобы о повальной продажности... И власть непоколебима в своем убеждении: вот мы сейчас за деньги задавим кого нужно. Только давайте согласимся с тем, что у власти есть и более эффективные инструменты давления – к примеру суд. Иногда это принимает форму этакого государственного терроризма...
Вы помните конфликт в Южном Бутове? Эту несчастную семью Прокофьевых? Тогда в самом начале все встали на ее защиту. После чего власть предприняла хитрые методы давления, уговоры, разговоры, переговоры, со мной в том числе, вызовы в мэрию: «А зачем, а кто проплатил?» Власть решила, что кто-то проплатил прессе за семью Прокофьевых. Что, в общем-то, нелепо. Власть не могла осознать того, что журналисты и общественники могут что-то делать не за деньги, а за совесть! Зато она, власть, реально понимала свою силу и запустила ее в действие – судебный иск и быстрая победа над адвокатом Кучереной, членом Общественной палаты. После чего – решение Зюзинского суда – Прокофьевых на улицу в обмен на полтора миллиона рублей. И все вокруг молчат: Общественная палата, Государственная дума, Мосгордума! Все забыли об этих людях! Всем на них наплевать! Потому что не надо ссориться с Юрием Михайловичем Лужковым. Аккуратней надо. Ссориться очень опасно.
Такая вот у нас демократия. Все хорошо, только не надо ссориться, это очень неприятно. И все будет хорошо. Критикуйте Америку, критикуйте Украину, но не сметь говорить о несчастной семье Прокофьевых, не сметь защищать простых людей, потому что все равно депутаты не для этого, а для того, чтобы в какой-то момент времени принять новую ставку налогов и ни перед кем за это не отвечать...
Персональный сайт Владимира Соловьева.
Все статьи и выступления Владимира Соловьева читайте на сайте Treli.ru.