24 февраля Владимир Путин объявил о проведении в Донбассе военной спецоперации – по сути, для принуждения Украины к миру, прекращения регулярных обстрелов городов и сел Луганской и Донецкой народных республик.
Однако по факту значение операции гораздо шире. Она должна стать не просто операцией по принуждению Украины к миру, но и операцией по принуждению Запада к сознательности. В какой-то степени даже отрезвляющим пинком, который должен либо заставить США повзрослеть, либо отправить Америку в серьезнейший кризис.
Доигрались
Россия – вежливая страна, и долгое время пыталась воздерживаться от пинков. Годами убеждала западных партнеров уважать подписанные документы – как ими самими (например, соглашения по стратегической стабильности), так и украинцами (Минские соглашения). Затем в течение месяцев вела переговоры с Джозефом Байденом, казалось бы, осознавшим необходимость диалога с Москвой.
Все эти месяцы РФ пыталась убедить американских партнеров учесть российские опасения, дать гарантии безопасности и вместе выстроить эффективную, инклюзивную систему безопасности в Европе. И весь этот месяц слышала мантры об «открытых границах НАТО», о «недопустимости российского вмешательства во внутренние дела альянса», ну и о том, что НАТО – оборонительный блок (Югославия и Ливия, с этим, конечно, не согласны), а реальная угроза безопасности Европы исходит от «агрессивной», «реваншистской» России, которая «мечтает восстановить Советский Союз».
В итоге, отчаявшись убедить западных партнеров в необходимости начала реального переговорного процесса, Москва прибегла к крайнему средству – сносу фигур с доски, после чего воленс-ноленс Западу придется вместе с Россией выстраивать новую конфигурацию.
Однако снос был не простой, а технически очень грамотный. Начав операцию на Украине, Россия не просто показала, что готова выполнять выдвинутые угрозы (Кремль-то обещал военно-технические ответы в случае провала переговоров с США), не только продемонстрировала готовность идти на эскалацию, но и поставила американцам крайне непростую вилку. Ведь, по сути, у США есть три варианта реагирования на действия Москвы – и все из них наносят вред интересам самих Соединенных Штатов.
Что-нибудь вводить
Первый вариант – ввод войск США или НАТО на Украину. Верным своим неформальным обязательствам защищать демократии от автократии, Джозеф Байден росчерком пера отправляет бравых, самых лучших в мире американских солдат защищать руководство Украины (ну и мимоходом жителей Киева). Возможно даже лично прибывает в украинскую столицу, чтобы своим телом обозначить американские гарантии безопасности и не пустить российские войска в цитадель восточноевропейской демократии.
От этого варианта американцы отказались давно и на всякий случай сейчас напомнили, что этого не будет. Причина очень проста – по словам самого Байдена, он не собирается рисковать возможным боестолкновением с российской армией, которое может привести к началу третьей мировой.
И ладно бы речь шла о Калифорнии или Нью-Джерси – нет, Штатам предлагают рисковать третьей мировой из-за Украины. Страны, идею защиты которой со стороны США поддерживает всего лишь 60% избирателей Байдена и менее половины избирателей Трампа (который уже похвалил Владимира Путина за признание ЛНР и ДНР).
Второй вариант – вместо ввода войск ввести санкции. Адские, тотальные, сокрушительные для российской экономики. Именно по этому пути сейчас идут американцы. По всей видимости, в ближайшее время Конгрессом будет принят пакет «адских» санкций Боба Менендеса, направленный против российской финансовой системы и технологического импорта. Под удар попадут крупнейшие банки, а ряд компаний лишится возможностей для международного сотрудничества и развития. Кое-кто даже говорит об отключении России от системы SWIFT, а также окончательного закрытия «Северного потока – 2».
Что-нибудь потерять
Да, санкции для экономики крайне серьезные – однако и США от них будет совсем несладко. И не только потому, что эти тотальные санкции толкнут Россию в объятия Пекина (после чего путь к глобальному лидерству будет для КНР максимально комфортен). Экономические санкции против РФ бьют и по западной экономике.
Так, в правительстве Германии уже заявили о готовности отказаться от покупок российского газа – вот только где они его будут покупать? Канцлер Шольц подморозил сертификацию «Северного потока – 2» – вот только в условиях начала войны на Украине безопасность транзита российского газа через украинскую ГТС оказывается под вопросом. В результате цена на газ в Европе подскочила на треть.
И это все без учета того, что Россия – это не КНДР и не Иран. Она может рассмотреть серьезные санкции как казус белли и спровоцировать серьезнейший кризис в мировой экономике. Ответственным за который будут США – как глобальные лидеры. Джозефу Байдену не нужны такие перспективы в преддверии промежуточных выборов в Конгресс.
Наконец, есть и третий вариант – успокоиться, воспринять операцию РФ на Украине как преподанный урок, выдохнуть и сесть за стол переговоров с Россией о новой системе безопасности. Казалось бы, самый адекватный, самый взрослый вариант. Однако и тут есть свои подводные камни в виде разрушения глобальных правил, основанных на американской воле и доминировании.
США, Россия и Украина живут не в безвоздушном пространстве, за их действиями внимательно следят другие страны. Если США позволят России просто так, без наказания, изменить статус-кво, то где гарантия, что завтра по пути Москвы не пойдут другие государства, которые захотят наплевать на позицию Вашингтона и пересмотреть статус-кво в их собственных регионах.
Например, Китай, который спит и видит как бы вернуть силовым образом Тайвань. И если пекинским товарищам покажется, что американская решимость треснула, то Народно-освободительная армия Китая вполне способна начать форсирование Тайваньского пролива.
Поэтому да, переговорный путь лишь был оптимальным – до того момента, пока не были сметены фигуры с доски. Теперь же США должны выбирать между плохим, ужасным и катастрофичным вариантом реагирования. Либо обратиться к Москве и попросить вместе организовать какой-нибудь иной выход из ситуации, который не приведет к потере американского лица.