«В основу новой системы подготовки и накопления мобресурсов положен принцип закрепления граждан, пребывающих в запасе, за конкретной воинской частью путем заключения с ними отдельных контрактов на пребывание в резерве», - сообщил представитель Генштаба Вооруженных сил РФ генерал-майор Андрей Колесов в ходе «круглого стола», посвященного современным проблемам подготовки человеческих ресурсов в интересах обороны страны.
В СССР, где существовала похожая система, в «партизаны» гребли всех подряд, особенно водителей и особенно во время уборки урожая
По словам Колесова, военнослужащие запаса будут разделены на три категории. Резервисты первой очереди – это люди имеющие перерыв в воинской службе и обучении не более десяти лет, то есть выпускники военных кафедр или молодые люди, сравнительно недавно прошедшие срочную службу. Они будут приписаны к частям постоянной готовности.
В этой категории резерва в случае мобилизационного развертывания вооруженные силы будут нуждаться острее всего, поэтому особенно важно, чтобы вчерашние солдаты-срочники и офицеры («пиджаки», как называют в армии выпускников гражданских вузов) не теряли приобретенные в войсках навыки.
Вторая и третья категории – это военнообученные специалисты, «тыловики», которым предстоит нести службу в частях обеспечения и на различных базах: хранения, ремонта, снабжения.
Понятно, что в первом случае речь, прежде всего, идет о гражданах мужского пола в возрасте примерно до 35-40 лет, а во втором – о контингенте старших возрастов.
Собственно, похожая система существовала и во времена СССР, правда, в те времена с резервистами не заключалось никаких контрактов: в «партизаны» гребли всех подряд, особенно водителей и особенно во время уборки урожая. Бывшие «мехводы» танков занимали место за рычагами сельскохозяйственных тракторов, а «водилы» усаживались в кабины «газонов» и «захаров».
Впрочем, офицеры, особенно проходившие службу в войсках специального назначения (танковые, РВСН, ПВО и т.п.), действительно получали переподготовку на новые виды техники и иногда участвовали в разного рода учениях. Прочие в массе отбывали двухнедельную трудовую повинность, получая, впрочем, оклады по месту работы (иногда даже командировочные) и бесплатное питание за счет Министерства обороны.
С тех пор времена изменились – теперь резервистам нужен стимул, каковой предусмотрен в виде ежемесячных выплат в размере 7 тыс. рублей.
Как показали социологические исследования, для 38% опрошенных такая сумма является достаточной компенсацией за ежегодный призыв на военные сборы.
Впрочем, на упоминавшемся «круглом столе» Колесов не уточнил, как часто военкоматы будут «дергать» резервистов. Понятно, что люди, для которых 7 тыс. рублей являются заметной прибавкой к доходу, не относятся к высокооплачиваемой категории населения. Между тем, в «партизанить» охотно пошли бы и молодые люди с более высоким доходом: в конце концов, пребывание в армейской среде это, своего рода, приключение, да и тяга к разного рода военным железкам – ползающим и стреляющим – в крови у каждого нормального мужчины. Однако это может осложнить отношение с работодателем: мало кто потерпит регулярное отсутствие сотрудника на работе. Несомненно, этот вопрос, несущественный во времена СССР, сегодня нуждается в более тщательном регулировании.
Очевидно, что подобная работа с резервом не просто необходима, но жизненно необходима, если российская армия видится способной противостоять не только вооруженным бандформированиям и карликовым вооруженным силам недружественных лимитофоров.
Это имеет особенное значение и при переходе к контрактной армии, так как при призывной системе обученный мобилизационный резерв создается автоматически. Конечно, внедрение предлагаемой системы создаст дополнительную нагрузку на призывные отделы военкоматов, однако в создавшихся условиях это оправданный и необходимый шаг.