Есть два типа тестов: непосредственно на наличие вируса в организме и на наличие антител к нему. Методики их проведения существенно отличаются, как и выводы, которые можно делать на основании их результатов. При этом универсального ответа, какой из тестов нужно сдавать, нет – в идеальной ситуации нужно либо сдавать оба, либо ни одного.
Первыми, на заре распространения COVID-19, появились тесты непосредственно на сам вирус, так называемые молекулярные. Они производятся по методике полимеразной цепной реакции (ПЦР) с обратной транскрипцией – говоря просто, ученые берут мазок из носа или горла, затем помещают биоматериал в пробирку, выделяют из него небольшой кусочек и путем различных манипуляций многократно дублируют его до тех пор, пока робот, уже знакомый со структурой коронавируса, не распознает в мазке его РНК. Или не распознает, если человек не был заражен.
Когда несколько различных лабораторий объявили о начале тестирования, многие бросились проверяться, хотя смысл в этом был только для тех, у кого уже проявились симптомы – так они могли вовремя поймать болезнь и приступить к лечению. Здоровых же тест вряд ли мог успокоить – им ничто не мешало заразиться уже после его сдачи.
Второй вид тестов, серологический, появился немного позже. Это иммуноферментный анализ (ИФА-тест) на антитела. Венозную кровь пациента помещают на специальный планшет, в мелких лунках которого содержатся белки с поверхности вируса. Если человек был инфицирован некоторое время назад и его иммунная система уже пыталась противостоять вирусу, велика вероятность, что в его крови сохранились различные типы антител. И при ИФА-тесте эти антитела, белки-иммуноглобулины IgM и IgG, проявляются и начинают атаковать вирус.
Тесты на антитела уже куда полезнее для большинства граждан и для властей – данные о высоком проценте переболевших позволят снова запустить экономику страны, разрешить работу предприятий. Они «станут основой для принятия управленческих решений, связанных с планированием работы медицинской системы и сохранением либо смягчением действующих ограничений», – заявил, в частности, московский мэр Сергей Собянин.
Столичные власти первыми пошли на массовое тестирование граждан на антитела, оно началось 15 мая. Каждые несколько дней по 70 тысяч человек будут получать по СМС или почте приглашения, записываться и затем сдавать кровь.
Правда, есть сразу комплекс больших но, связанных с тестами на антитела.
Во-первых, наличие в крови антител не говорит о том, что человек перестал быть заразным, вирус может все еще оставаться активным. Все из-за того, что большинство тестов ищут в крови человека иммуноглобулины IgM и IgG – это два главных типа антител против SARS-CoV-2. Они разные и вырабатываются в разное время. IgM – это антитела быстрого реагирования, они появляются через 5–10 дней после инфицирования. IgG – более медленные и возникают после 15-го или даже 20-го дня с момента попадания вируса в организм. Это означает, что если тест провести слишком рано, вскоре после заражения, он даст отрицательный результат – хотя, возможно, антитела вот-вот выработаются. Соответственно, в этом случае такой анализ вообще не ответит на вопрос, болен ли человек сейчас или болел в прошлом – для этого понадобится отдельно сдавать ПЦР-тест.
Во-вторых, пока нет никаких исследований, доказывающих, что антитела означают наличие у человека сформировавшегося иммунитета к вирусу. К тому же неизвестно, сколько белки IgG держатся в организме. IgM, например, исчезают примерно через месяц. G-глобулины явно более живучи, но насколько – пока сказать нельзя, поскольку возраст самой пандемии не превышает и полугода. Тут не сильно помогают даже данные по родственным коронавирусам SARS и MERS, хотя выглядят они оптимистично – ученые говорили о том, что антитела к ним сохранялись в крови пациентов в течение целых 15 лет. Но опять же это не говорит о том, что они могли бы защитить человека от повторного заражения. Неясно и то, что тут важнее – простое наличие антител, их количество или качество.
В-третьих, страдает точность самих тестов. А математические модели показывают, что каждый процент неточности стремительно увеличивает риск ложноположительного или ложноотрицательного результата. Допустим, тест на антитела дает адекватную оценку в 94% случаев (в США в апреле использовали систему как раз с такой погрешностью). Хотя эта цифра выглядит высокой, на самом деле это не так. Это число будет таковым только при тестировании абсолютно всех жителей страны. Чем шире тестирование, тем более объективным будет результат. Если же тесты выборочные, шанс ложного результата сильно возрастает. И если допустить, что среди жителей страны зараженных, например, 4%, то при выборочном тестировании анализ с погрешностью в 94% будет верным только в половине случаев, пишет американский эпидемиолог Захари Бинни.
Для большей эффективности таких анализов либо должно быть гораздо больше зараженных (при 30% инфицированных точность возрастет до 90%), либо проверять придется абсолютно всех. Есть, правда, еще один вариант – выбирать для проверки людей из групп риска и проверять массово только их. К примеру, медиков или всех официально переболевших – вместе с их друзьями и родственниками. Здесь будет работать социологический принцип – например, делая опрос о том, устраивают ли людей цены на рыбу, логичнее спрашивать тех, кто часто ходит в магазины, и желательно в различные, а не вообще всех – результаты при таком подходе будут достовернее. Так же и с тестами.
Довольно высокая погрешность любых тестов на антитела – по-прежнему больная тема. В конце апреля группа американских ученых проверила 12 тестов, используемых в США, и выводы были неутешительными – даже лабораторные (есть еще экспресс) во многих случаях были точны лишь на 90%, хотя их производители заявляли едва ли не о 99%. Слишком много факторов нужно учесть, чтобы сделать стопроцентно точный анализ. Сейчас какие-то тесты показывают верный результат на ранних стадиях инфицирования, какие-то – на поздних, какие-то вообще ограничиваются поиском только белков IgM, какие-то – IgG и так далее. Например, в том же исследовании только один тест абсолютно во всех случаях верно показал наличие в крови антител, но только если люди были заражены уже больше трех недель. На меньших сроках болезни его точность опускалась до 80%.
Каким будет «московский» тест, пока не объявлено. Росздравнадзор зарегистрировал несколько вариантов – от НИИ «Вектор», ФМБА и НМИЦ гематологии Минздрава в частности. Цифры по точности анализов в открытом доступе есть только у теста от ФМБА – по 97% касаемо и ложноположительных, и ложноотрицательных результатов.
Вероятность того, что результат может быть ложноположительным, пусть даже в несколько процентов, наиболее опасна и должна несколько отрезвлять – в первую очередь людей, сдающих тесты на антитела. Ведь человек, которому заявили, что он якобы переболел коронавирусом, легко может сбросить маску, перчатки, пойти без них в бар, на работу. И если таких людей будет много – а при определенной погрешности в тестах их вполне может быть много – то все предыдущие усилия по борьбе с вирусом пойдут прахом. А если учесть, что ученые вообще пока не уверены в способности человека выработать долгосрочный иммунитет к COVID-19, ситуация может стать еще хуже.
Поэтому задумываться об «иммунных паспортах», к которым, казалось, подталкивает массовое тестирование на антитела, пока, вероятно, все же рано.