«Христос – нет. Красовский – да»
Сообщение о том, что журналист и правозащитник Антон Красовский собирается участвовать в выборах мэра Москвы, оживило московскую политическую общественность. Новость задела даже либерального журналиста, частого гостя радиостанции «Эхо Москвы» Сергея Пархоменко, живущего в США. Он одним из первых сделал акцент на сексуальной ориентации будущего кандидата, поинтересовавшись у своих читателей в Facebook*, всех ли критиков Красовского «будут теперь объявлять гомофобами».
Гомофобом Пархоменко объявлять не стали. Тогда он продолжил эпистолярную борьбу с Красовским, заявив, что журналист эксплуатирует тему гомофобии и борьбы за права ВИЧ-инфицированных.
Антон Красовский действительно уже несколько лет возглавляет благотворительный фонд «СПИД.ЦЕНТР» и в конце прошлого года публично признался, что он сам живет «с ВИЧ с 2011 года» и «прошел через все эти унижения и ад, через которые проходят все обычные люди». У Сергея Пархоменко другая версия. Он уверен, что Красовский таким образом «строит свое благополучие» и «добывает свою популярность».
Сам Пархоменко тоже занимается общественными и благотворительными проектами. Среди них «Последний адрес» – проект по увековечиванию памяти жертв политических репрессий в годы советской власти. По всей России участники проекта устанавливают на домах, где жили репрессированные, мемориальные таблички, посвященные пострадавшим.
«Значит ли это, что вы таким образом рекламируете себя и пиаритесь на теме репрессий?» – задает Пархоменко зеркальный вопрос один из его сторонников. «Просто выясните, кто я, чем я занимаюсь, что я делал в последнее время», – резко парирует журналист.
И для убедительности добавляет метафору: «Публикуете его брехню про то, что «Христос, выходит, тоже на кресте пиарился». Христос – нет. А Красовский – да. Вот и всё».
«Истинная совесть и нравственный метроном»
«Все-таки Сергей Борисович – истинная совесть и нравственный метроном нашей гуманитарной сферы», – с сарказмом пишет о Пархоменко политолог Станислав Белковский.
Справедливости ради отметим, что Пархоменко уже не первый год выполняет роль добровольного «нравственного метронома». Пару лет назад он публично отчитал журналистку Екатерину Винокурову за неправильную работу с информаторами и экспертами, обвинив девушку в «имитации источников».
Красовского он, кстати, также обвиняет в «имитации благотворительной и активистской деятельности».
В другой раз журналист дал старт интернет-травле радиоведущей Эрики Эвер, скопировав ее личную страницу в Facebook и сделав несколько отметок, чтобы читатели знали, на что обратить внимание.
Эвер разместила откровенные фотографии в красном платье с глубоким декольте, которые и привлекли Пархоменко, а также отметила, что, как и он, работает на радио «Эхо Москвы». После ряда комментариев самого Пархоменко его читатели и поклонники принялись оскорблять девушку за вызывающую одежду, демонстрацию своего тела и несоответствие внешнего вида работе на главной либеральной радиостанции страны.
«Нравственный метроном» цензурирует не только благотворительную и журналистскую деятельность коллег, их манеру одеваться, но и лексику. Пару лет назад Пархоменко публично попросил супруга Божены Рынски Игоря Малашенко «запретить этой женщине употреблять слово «диссидент», «в частности, употреблять его в отношении к себе самой». «Существуют слова, которые ей просто нельзя брать в рот таким образом», – интеллигентно сообщает Пархоменко мужу Рынски.
Впрочем, после резонанса, вызванного последней фразой, Пархоменко предпочел стереть упоминание рта журналистки.
Божена Рынска уже много лет является частью московской протестной среды, но так и не вошла в круг «своих». Как недавно сама Рынска припечатала Меланью Трамп – «в наших домах мы вряд ли стали бы такого класса женщину принимать», так и Пархоменко не готов принимать на равных ни Рынску, ни Красовского.
Так же среда «Эха Москвы» не смогла переварить журналистку Лесю Рябцеву – провокационный проект главного редактора радиостанции Алексея Венедиктова. Несколько лет назад девушка из Волгограда покорила эфир главной либеральной радиостанции, став помощником Венедектова и оскорбив своими резкими высказываниями большую часть радийных старейшин. Тогда же Пархоменко, один из оскорбленных, намекал, что Рябцева покорила не только эфир. «По всей видимости, главный редактор уоз хакд. Ущерб велик. Виноват в этом ты», – писал журналист Венедиктову.
Венедиктов вообще известный вольнодумец – он и сегодня регулярно предоставляет эфиры Красовскому, за что также подвергается регулярным нападкам.
Теперь Рябцева, отвечая на скандал, поднятый Пархоменко вокруг Красовского, пишет:
«Российская оппозиция не может радоваться чужим удачам, чужой инициативе и чужим амбициям».
Не может она также и сопереживать чужим пострадавшим, чужим больным, чужим преследуемым. Это несанкционированные, неодобренные пострадавшие. «Христу можно, Красовскому нет».
Шабли и виски
Деление на своих-чужих прослеживается во всем политическом творчестве либеральной интеллигенции. Главный аргумент, почему общественные проекты Пархоменко лучше, чем проекты Красовского: «Просто выясните, кто я». Этим же аргументом пользуется московская поэтесса Алла Боссарт в споре вокруг ее «баллады о шалавах»: «Не забывайте, вы, безмозглые курицы, кто вы и кто я».
Поддержка «своих» – важное условие цеховой солидарности. И уже муж Ксении Собчак, актер Максим Виторган тоже поддержал Пархоменко, написав о Красовском: «У меня жена его все защищает и помогает, и каждый раз он ей гадит в руки. Я бы ему уже давно нифига не толерантно табло разбил».
Из потока оскорблений сложно выделить, какие претензии по существу имеют либеральные интеллигенты к Красовскому. Пархоменко, например, говорит о том, что репутацию журналиста сгубило участие в «кремлевской пропаганде». Но не может сдержаться, чтобы не пройтись по личным предпочтениям Красовского: «Программа его написана раз и навсегда, на все случаи жизни: «Господи, шабли такое вкусненькое-вкусненькое» (имеется в виду давнее высказывание Красовского о его любви к вину).
Характерно, что широкой публике сам Пархоменко также известен в связке со спиртным. Но не с легкомысленным шабли, а с брутальным виски. Именно под бутылку виски, принесенную Венедиктовым, в декабре 2011 года группа либералов во главе с Пархоменко заседала в московской мэрии, договариваясь о переносе протестного митинга с площади Революции на Болотную площадь.
Многие оппозиционеры, в том числе Эдуард Лимонов, обвинили тогда Пархоменко в предательстве, желании «перетянуть одеяло на себя» и в итоге «сливе протеста». Пархоменко с коллегами за спиной у заявителей акции договорились с властью и перенесли митинг подальше от Кремля. По сути, борьба патентованных оппозиционеров с политиками новой формации и погасила уличный протест 2011–2012 годов.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ
** Признан(а) в РФ иностранным агентом