Встреча генерала армии Герасимова с военными атташе, работающими в Москве, относится к разряду регулярных официальных мероприятий. Однако в этот раз начальник Генштаба произносил вовсе не ритуальные фразы, да и внимание к его словам явно выше обычного – международная обстановка, которую нельзя охарактеризовать иначе как предвоенную, обязывает.
Наконец-то Москва открыто признает, что США воспринимают Россию как противника в борьбе вокруг иранской ядерной программы, а ведь формально мы находимся в одной упряжке с Вашингтоном
Война на Ближнем Востоке, постоянно растущее напряжение на Дальнем Востоке, приостановленный вооруженный конфликт в Европе и, главное, набирающая обороты экономическая и холодная война между США и Россией – ситуация в мире действительно чрезвычайно накалена. Поэтому анализ геополитической ситуации, сделанный начальником российского Генштаба, имеет не отвлеченное, а вполне конкретное, прикладное значение.
Герасимов заявил, что Запад рассматривает Россию как одного из главных геополитических соперников и пытается оказывать давление на нашу страну во всех жизненно важных сферах. Начальник Генштаба сказал, что США и НАТО раскручивают тезис о «враждебной России» и необходимости «отражения угрозы с Востока» для создания политических предпосылок для продвижения военной инфраструктуры к границам России.
«Предпринимаются усилия по реализации конкретных мероприятий, направленных на ослабление ударного потенциала Стратегических ядерных сил России. Одним из главных способов такого противодействия выбрано расширение боевых возможностей американской глобальной системы ПРО. Закладываемый в нее под благовидными целями военный потенциал многократно превосходит уровень, необходимый для нейтрализации не только существующей, но и потенциальной ракетной опасности для Европы».
И несмотря на многочисленные предложения России, «ни США, ни европейские страны, ни НАТО в целом не желают гарантировать ее неприменение против РФ».
НАТО не только дестабилизирует обстановку в регионе, но и пытается тем или иным способом ослабить Россию:
«При этом основные усилия направлены на снижение военно-экономического потенциала страны, замедление научно-технического и технологического развития в стратегически важных областях».
Складывающуюся в мире военно-политическую обстановку генерал Герасимов однозначно оценил как нестабильную и предсказал, что она будет накаляться еще больше. Особую тревогу у Генштаба вызывает рост активности радикального ислама, представителей которого не так давно спонсировали США. Понятно, что речь идет в первую очередь о войне в Ираке и Сирии, вышедшей на новый уровень после образования исламского халифата.
Она является на сегодня самым крупным из идущих в мире военных конфликтов, причем имеющим огромный потенциал роста и распространения по всему региону Большого Ближнего Востока и за его пределы, в том числе и на территории, непосредственно относящиеся к зоне жизненных интересов или даже самой России (Средняя Азия, Кавказ). Особенно в случае осложнения ситуации в Афганистане, которое предрек Герасимов:#{weapon}
«С учетом принятого руководством США политического решения о выводе до конца 2014 года контингента американских войск из Афганистана с высокой вероятностью нами прогнозируется значительное осложнение ситуации в этой стране с переходом реального контроля отдельных районов к террористическим группировкам. На фоне резкого обострения ситуации в Ираке и Сирии, а также активизации террористической группировки «Исламское государство*», возможное исключение Афганистана из фокуса внимания западных и других заинтересованных стран способно поставить под угрозу безопасность всего центральноазиатского региона».
Для того чтобы не допустить этого, Герасимов предложил «реанимировать ранее существовавшие механизмы взаимодействия заинтересованных стран для исключения развития ситуации в Афганистане по негативному сценарию». По сути речь может идти о том, чтобы попытаться стабилизировать ситуацию в Афганистане с участием стран региона, то есть России, Китая, Ирана, Пакистана, Индии и среднеазиатских государств. Именно они заинтересованы в спокойном Афганистане, в котором не будет иностранных баз и от которого не будет исходить террористическая и исламистская угроза. Возможно ли это сделать вместе с США, ведь «совместные механизмы», о которых говорит Герасимов, были именно с ними?
Крайне маловероятно, ведь Штаты заинтересованы в сохранении своего военного присутствия в этой стране в первую очередь ради влияния как раз на все сопредельные страны, а усмирение талибов являлось во многом лишь поводом для вторжения. Сами нынешние афганские власти не могут отказаться от американских баз – как по причине зависимости от США, так и потому, что американское присутствие необходимо им в качестве противовеса талибам.
Таким образом, если на территории Афганистана возобновится полномасштабная гражданская война, Штаты не будут в ней участвовать – правда, в случае победы талибов в национальном масштабе базы все равно придется эвакуировать (потому что альтернативой будет возвращение полномасштабного контингента и его участие в боевых действиях, к чему Вашингтон точно не готов). Получается, что Штаты не хотят ни сами поддерживать хрупкое равновесие в Афганистане, ни уходить из него, в то время как соседи этой страны просто не могут себе позволить спокойно наблюдать за тем, как Афганистан снова превращается в источник серьезнейших проблем.
Выдавить США из Афганистана Россия и Китай сейчас не могут – для этого нужно будет или поддерживать талибов, или предложить Кабулу очень серьезные собственные военные гарантии сохранения нынешнего режима и экономическую помощь, достаточную для того, чтобы афганская власть решилась на разрыв с США.
Разгребать за американцами созданные ими проблемы ни Москва, ни Пекин не хотят, тем более что, просто укрепляя кабульский режим, они тем самым зацементируют пребывание США в Афганистане, а это не отвечает национальным интересам ни России, ни Китая, ни других соседей этой горной страны. Тупиковая ситуация?
Возможно, выход из нее станет очевиднее после первых серьезных военных побед талибов – тогда появятся веские основания для внутриафганского диалога и формирования новой, коалиционной власти. Организация такого диалога могла бы идти под эгидой ШОС, и в случае его успеха новая власть уже не была бы зависимой от США и могла бы жестко настаивать на ликвидации американских баз. В любом случае афганская проблема на ближайшие годы станет одной из самых конфликтных в отношениях России и США, потому что интересы сторон лишь формально совпадают в деле борьбы с террористической угрозой и радикальным исламизмом талибов, принципиально расходясь в представлениях о статусе и будущем Афганистана.
Но если афганская проблема – это вопрос хотя и ближайшего, но будущего, то по другим мировым точкам напряжения интересы России и США расходятся уже сейчас, причем все дальше и дальше. Причина понятна – США начали наступление на Россию по всем важным для нас фронтам, и в этой ситуации Москва также будет отвечать на всех доступных ей и болезненных для американцев участках.
Иначе и быть не может, ведь не могла же долго сохраняться ситуация, при которой Штаты, все более усиливая давление на Россию, едва ли не требовали от нас, чтобы мы считались с их интересами в других регионах, причем даже в тех случаях, когда это не соответствует нашим национальным интересам. Абсурдность этой установки – я тебя буду душить, но ты хоть и сопротивляешься одной рукой, а другой помогай мне делать мое дело, которое якобы является «нашим общим» – очевидна.
Это не значит, что Россия уже готова действовать так же, как и США в отношении нее, переходить к американскому стилю, то есть к намеренному настраиванию всех и вся против соперника с целью создания ему максимального количества всевозможных проблем и нанесения серьезного ущерба.
Но выстраивая свою политику в многосторонних комбинациях, она уже прямо исходит из необходимости не только отстаивать собственные интересы, но и наносить ущерб американским планам. Решать за наш счет (даже если он и символический) свои проблемы Штатам точно больше не удастся, а без нашего участия у американцев с некоторыми из проблем не получится справиться даже при всем их желании и готовности «заплатить».
В попытках навязать России игру с «нулевой суммой» западные страны преследуют цели решения существующих международных проблем в выгодном для себя формате, заявил Герасимов:
«Это касается вопросов урегулирования кризисов в Сирии, иранской ядерной программы, событий на Украине, создания в Европе позиционного района американской системы ПРО и других ключевых проблем глобальной безопасности».
Очень показательно помещение иранской проблемы в один ряд с Сирией, Украиной и ПРО. Наконец-то Москва открыто признает, что США воспринимают Россию как противника в борьбе вокруг иранской ядерной программы, а ведь формально мы находимся в одной упряжке с Вашингтоном в «шестерке» международных посредников, уговаривающих Тегеран отказаться от создания ядерного оружия.
Неважно, что Иран и не собирался его создавать, главное, что США нужен был повод для блокады суверенной державы – и Москва согласилась поддержать санкции и саму игру в «иранскую бомбу», исходя из представлений о том, что это зачтется в общем балансе наших отношений с Западом. В результате мы оказались втянуты не просто в чужую, но и в категорически не выгодную нам игру – ограничив свои отношения с таким важнейшим соседом, как исламская республика.
Россия, конечно, пыталась балансировать, сочетая развитие связей с Ираном с игрой в «атомную бомбу», но это плохо получалось. Особый вес России для Ирана по идее должен был быть нашим важным козырем в игре с США, то есть мы делали вид, что изо всех сил давим на персов, требуя от них отказа от бомбы (при этом объясняя им, что все это понарошку), и думали убедить в этом США, требуя за это принимать во внимание наши интересы в других геополитических узлах. Но даже если американцы верили в то, что мы реально давим на Тегеран, это ни к чему не привело: они как не считались с нашими интересами ни в одном из регионов, включая даже постсоветское пространство, так и продолжали не считаться. А мы упустили много лет для развития стратегических отношений с Ираном.
Но в последние годы, по мере того как накалялась атмосфера в американо-российских отношениях, Москва перешла к все более тесному сближению с Тегераном, наметились серьезные совместные проекты – и тут же Вашингтон стал угрожать России санкциями (еще до всякого Крыма). Сейчас переговоры по иранской ядерной программе снова подвешены, но теперь, когда под западными санкциями оказался не только Иран, но и Россия, нет смысла даже делать вид, что мы по одну сторону с США. Впрочем, это касается не только иранской бомбы.
Это хорошо понимают американские аналитики, предостерегающие Вашингтон от продолжения нынешнего курса в отношении России. В статье «Не рискуйте воевать с Россией» в The American Conservative Филип Джиральди, бывший сотрудник ЦРУ, ныне возглавляющий неправительственную организацию Council for the National Interest, пишет:
«Соединенные Штаты очень многое потеряют, если Россия решит действовать по принципу «око за око», отвечая на тайные и явные атаки на ее экономику. Москва сотрудничает с Вашингтоном и с Европой по вопросам отслеживания источников финансирования террористических группировок, распространителей оружия массового уничтожения и наркокартелей. Если она почувствует, что Запад действует во вред ее финансовым институтам и экономике, продолжение такого сотрудничества станет маловероятным...
Москва также поддерживает политическое сотрудничество в вопросах Сирии, Ирана и Северной Кореи. Россия может в одностороннем порядке выйти из режима санкций против Ирана и начать покупать его нефть. Она может перейти к поставкам самых современных средств ПВО для Дамаска, при помощи которых он сможет сбивать американские боевые самолеты. Она может ослабить торговые ограничения против Северной Кореи. А в ООН Россия может избирательно использовать свое право вето, торпедируя поддерживаемые Америкой инициативы.
Использование тайных и явных методов, чтобы загнать Россию в угол, из которого она не сможет выйти, – это не лучшая политика. Как отмечает Рон Пол, проведение такой политики равноценно приглашению к войне... Неразумно провоцировать сильного противника, если под угрозой не окажутся жизненно важные национальные интересы».
Джиральди проводит аналогию между нынешними событиями и тем, как торговое эмбарго и ограничение продажи нефти Японии в 1940–1941 годах подтолкнуло Токио к экспансии в Азии, а потом привело к Перл-Харбору. «Неразумно провоцировать сильного противника, если под угрозой не окажутся жизненно важные национальные интересы», – пишет Джиральди, добавляя, что в Крыму и на Украине у США нет таких интересов.
Здесь бывший сотрудник ЦРУ ошибается – глобалистская элита США считает зоной своих интересов весь мир. Но именно это и дает возможности России не поддаваться на провокации, а наносить ответные удары. Асимметричные, но весьма ощутимые.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ