Нынешняя российская власть – расчетливая и абсолютно приземленная. Это настолько непривычно, что временами даже беспокоит. Амбиции вроде бы есть, но вот мечты нет. И это – большое достоинство российской власти.
За последние сто лет многочисленные мечтатели едва не аннигилировали русский народ полностью. Сначала они его руками и жизнями строили новый мир, освобождали человечество от цепей угнетения, покоряли космос и строили социализм в африканских джунглях.
Потом мечтатели сменили концепцию рывка в светлое будущее. С горящими глазами они насаждали свободный рынок и демократию, строили в тайге Швейцарию за 100 дней и брали мятежный Грозный силами одного парашютно-десантного полка.
В результате деятельности мечтателей русский народ стоит сегодня, колыхаемый историческим ветром, истончившийся до жалких 130 миллионов человек, и еще 50 миллионов рассеяны по всем постсоветским бандустанам.
Окажись в Кремле после 2000 года хотя бы еще один настоящий мечтатель и революционер – и нам пришел бы конец. Никто бы не уцелел... Слава богу, победила контрреволюция в самом философском смысле этого слова. Осторожность стала государственной концепцией.
С точки зрения обывателя, новый застой не имеет ничего общего с брежневским.
Советский человек в 70–80-е годы холил и берег свою чистенькую бедность. Он уже тому был рад, что его зимой в лес под конвоем не волокут строить очередную узкоколейку, ограничиваясь только бесконечными заседаниями парткомов и профкомов. Но даже просто открывшаяся возможность частной жизни уже была революционным достижением.
Застой 2.0 народ самым очевидным образом одобряет, хочет его и голосует за него на выборах любого уровня. Мы живем сами по себе, вы – сами. Главное, чтобы власть слишком рьяно не лезла в наш карман, а самое главное – не пыталась устраивать по-своему нашу жизнь.
Мы заняты исключительно своей частной жизнью, своей хатой и скромным мещанским будущим. Кто-то делает ремонт, кто-то учит UX-дизайн, кто-то платит ипотеку. Никакой советской романтики. Ведь если ты платишь ипотеку, то никакую целину ты осваивать не поедешь, и покорять космос тем более. Потому что банк тебя сразу нахлобучит. Ему дополнительные кредитные риски не нужны.
От этого обстоятельства некоторые граждане испытывают фантомные боли и требуют немедленно начать строить прекрасную Россию будущего, подразумевая, конечно, что для этого соотечественникам снова придется пострадать. Но условный соотечественник страдать не хочет и, сыто отрыгивая, отвечает:
– Идите вы к черту с этой вашей прекрасной Россией будущего!
Герой нашего времени – это не Глеб Жеглов, неприкаянный капитан, бессребреник с углом в общежитии. Наш герой – это старший лейтенант Соловьев с его «домиком в Жаворонках, с коровой и кабанчиком», который сначала думает о том, что ему своих детишек поднять надо, а уже потом лезть под пули бандитские.
Мы не хотим лезть под пули. Мы не хотим спать под телегой, как строители Новокузнецка, чтобы «через четыре года здесь будет город-сад», и не готовы покупать облигации военного займа. Мы тоже хотим домик в Жаворонках и кабанчика. Мы все хотим тихой и мирной жизни, мещанского болота, сытости и комфорта. Это и есть наша национальная идея, наша точка сборки и место подлинного консенсуса.
Поэтому и Навальный, и Стрелков имеют свои 2% поддержки, но не более.
Мы не доверяем людям с вдохновенными лицами и горящими глазами. Их энтузиазм – это верная гарантия общей беды. Мы скорее доверимся чиновнику, от него, по крайней мере, понятно, чего ожидать. Главное – чтобы он края видел.А горлопану и агитатору – нет. Мы их видели без числа.
Величия России нам достаточно в виде речей с трибуны пару раз в год. А вот снова строить это самое величие – увольте... Мы сначала кредит за квартиру выплатим, поменяем машину, и еще дочку замуж надо выдать. Вот как только выполним обязательную программу, сразу займемся и величием России. Но не раньше.