<table cellspacing="0" cellpadding="0" class="imgleft"><tr><td><img src="http://img.vz.ru/upimg/593/593279.jpg" width="300" height="233" title="Олег Макаренко" alt="Олег Макаренко"><div>Олег Макаренко</div></td></tr></table>Блогер Олег Макаренко считает, что «если в 90-е годы мы находились в самой натуральной заднице, то сейчас ситуация выправилась. Выправилась до такой степени, что люди могут уже думать о чём-то ещё, кроме банального выживания». Он приводит в пример Китай, где «Дэн Сяопин провозгласил курс на рыночную экономику в 1978 году, и с того времени Китай двигался – спокойно и без рывков – к нынешнему своему состоянию. Через 15 лет после начала реформ Китай решил проблему голода и довёл скорость роста ВВП до весьма высоких значений».
Ввиду наличия колбасы и возможности смотаться за шмотками в Европу, главной проблемой России, по мнению Макаренко, стала инфантильность самого общества: «Россия сейчас – через 20 лет после реформ – отчаянно нуждается во... взрослении общества. Так как средний класс у нас уже появился, но участвовать в управлении страной он категорически не хочет», - пишет он.
Тина Канделаки, напротив, раздражена излишним довольством некоторых представителей общества: «Многие из моих друзей, вступивших за последнее время в активный политический дискурс, уже неплохо изучили Европу, пожили в Лондоне и даже съездили за экватор, но жизнь населения города Ноябрьска, уверена, пока еще является для них загадкой. Отсутствие аккаунта в Facebook* у 132 млн граждан России не является свидетельством того, что эти люди не имеют своего мнения, пусть даже основанного на архаичном складе ума и склонности верить мифам», - возмущается Тина и вслед за вторым лицом требует «образовательной революции».
Независимый фондовый аналитик Александр Разуваев предпочитает «революции» «эволюцию»: «Не буржуазный проект в России сейчас просто не пройдет, т. к. только проект сильного государства и экономических и гражданских свобод способен объединить большинство россиян. А любой проект без массовой поддержки граждан в современном мире обречен на быструю смерть. У буржуазной эволюции есть шансы на успех», - пишет он.
Максим Кононенко, в свою очередь, удивлен припозднившимся вопросом премьера «А что дальше?» и считает, что этим вопросом стоило бы озаботиться минимум месяц назад. «Ну вот если честные-пречестные президентские выборы закончатся реализацией артикулированной мечты болотно-сахарной оппозиции – и Путина не изберут? Кто тогда будет-то – вместо Путина? Правильно. Это будет Геннадий Андреевич Зюганов», - кивает колумнист газеты ВЗГЛЯД. «А как сделать так, чтобы и Путина не допустить, и коммунистов? Только с помощью революции и силового захвата власти. А революцию устроители митингов как раз отрицают!» - такой вот, по мнению Максима, неразрешимый парадокс встал перед обеспокоенной общественностью.
Политолог Борис Межуев гасит накал страстей, выжимая из статьи премьера ее суть: «Самой важной частью текста я считаю ценностные основания, этого раньше не хватало: консерватизм, желание обойти все крайности, как «левые», так и «правые», а главной неудачей статьи – название, замыленный образ, эта горчаковская фраза часто произносилась в 90-е, в том смысле, что мы так «сосредоточивались», что не могли не распасться», - считает он.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ