Оценить рынок отечественного изобразительного искусства непросто из-за общей специфики «русского экономического пути».
Подарки и покупки
Аукционы зафиксировали в прошлом, 2005 году резкий скачок цен на отечественных художников начала ХХ века
Грубо говоря, продажа картин на территории России происходит не прозрачно. Год назад лондонские эксперты попытались систематизировать список русских художников «от авангарда до наших дней», выставив цену на работы каждого. Как и предполагалось, пытливых иностранцев, пожелавших стать экспертами и консультантами западных коллекционеров на предмет покупки работ того или иного художника, ждала неудача.
Художники, реально продающие не задешево свои картины, не стремились обнародовать какие-либо цифры. То же касалось и галерей, которые не засвечивают реальные доходы. В итоге получился сумбур вместо ценника. Каких-нибудь Церетели с Глазуновым можно по этому каталогу вообще брать даром, поскольку они картины не продают, а «дарят».
Из многочисленных цифр, приведших читателей в состояние шока, реальные цены шли с западных же аукционов, из которых самые авторитетные – Sotheby's и Christie's. Эти аукционы и зафиксировали в прошлом, 2005 году резкий скачок цен на отечественных художников начала ХХ века.
Возглавляет топ-десятку Илья Машков по совершенно невероятной цене в 3 673 920 долларов. В том же справочнике цен в мае 2004 года его натюрморт предлагался ровно в 20 раз дешевле! Примерно такая же геометрическая прогрессия возникла и в случае других топ-художников. Так, замыкающий десятку Петр Кончаловский вырос в цене в 4–5 раз. В 20 раз вырос Роберт Фальк. Целиком список выглядит так:
Список самых дорогостоящих российских живописцев |
Начал кто-то один, как, скажем, банкир Петр Авен, собравший исключительную коллекцию художников «Бубнового валета», или российско-украинский магнат Константин Григоришин, скупивший все подряд – от Амедео Модильяни, отданного на выставку в Эрмитаже, до Василия Чекрыгина, выставляемого в ГМИИ им. Пушкина. Пришелся кстати и опыт Виктора Вексельберга, наделавший шума с покупкой яиц Фаберже. По некоторым слухам, половина произведений из топ-десятки приобретена именно им. За первыми бросились остальные, боясь не поспеть за новой модой.
Состоятельные люди стали более разборчивыми и изощренными в своих пристрастиях. Мода на Шишкина с Айвазовским отходит, кажется, в прошлое, как некогда красные пиджаки и золотые цепи.
Теперь собиратели переключились на XX век, плавно двигаясь от его начала к середине. Это связано прежде всего с повышением культурного уровня наших коллекционеров. Подлинные работы Константина Коровина, Бориса Григорьева, Константина Сомова, Бориса Кустодиева на рынке пока еще есть, но вот новые цены на них растут. По логике развития антикварного рынка по мере выкачивания артефактов тех или иных эпох спрос будет все время приближаться к художникам наших дней.
После того как будут скуплены произведения мироискусников первого авангарда, начнут скупать второй авангард и живопись эпохи соцреализма. Эту тенденцию мы наблюдаем уже сейчас. После того как даже соцреализм осядет в музеях и частных коллекциях, придет черед современных художников самого что ни на есть contemporary arta. Что мы также сегодня видим на крупнейших западных аукционах, где относительно недавно ушедшие Ротко и Уорхол идут вровень, а то и опережают по ценам Моне и Сислея.
Более того, одним из главных трендов последних лет является стремительный рост цен на работы ныне действующих мастеров. Причем не только признанных во всем мире (Кабаков, Базелиц), но и прославившихся совсем недавно. Диапазон русских имен здесь достаточно велик – от уже давно ставших респектабельными Олега Кулика, «АЭСов» и тандема Виноградова с Дубосарским до стремительно поднимающихся на западе «Синих носов».
Русское искусство становится все более и более востребованным не только среди наших соотечественников. Интеграция России в мировое сообщество приводит к тому, что русские художники все комфортнее и вольготнее чувствуют себя в структуре мирового артрынка. Особенно, кстати, это касается современных мастеров типа Кабакова или Брускина, задающих моду на отечественный концептуализм. Интерес к российскому contemporary art, по закону обратной перспективы, подогревает интерес и к тому, что было раньше, – к предшествующим поколениям, к корням и истокам нынешних мастеров. Интерес этот ходит по кругу, выкликая то реалистов XIX века, то томных мироискусников, а то и мастеров «сурового стиля» 60-х годов прошлого столетия, портретистов членов Политбюро и певцов народных строек.
Логика рынка прихотлива и неисповедима. Тем не менее «вечные ценности» непреходящи. Не зря древние говорили: жизнь коротка – искусство вечно.