Эта президентская гонка в Соединенных Штатах, кажется, началась целую вечность назад... И в то же время все было как будто вчера.
Свой окончательный выбор Америка будет делать еще долго
Я очень хорошо помню, как в январе–марте 2015 года многие эксперты с изрядной долей иронии рассуждали о том, что мы увидим очередное противостояние Бушей и Клинтонов. Издание Politico грустно пошутило, что через восемь лет, вполне вероятно, за президентское кресло сразятся Челси Клинтон (дочь Билла и Хиллари) и Джордж Прескотт Буш (сын Джеба).
Ну, а у нас в стране «говорящие головы» всерьез утверждали, что в 2016 году «очередь республиканцев», поэтому президентом США с 80-процентной вероятностью станет бывший губернатор Флориды и младший брат 43-го президента США Джеб Буш.
Те люди, что следили за политической жизнью в Соединенных Штатах внимательнее, обращали внимание на то, что в обеих партиях есть серьезная оппозиция центристским представителям истеблишмента. В каждой своя – правое Движение чаепития в Республиканской партии и активизировавшееся левое крыло Демократической партии.
Правда, левые и правые партийные оппозиционеры оказались к началу 2015 года в неравных условиях – на промежуточных выборах в Конгресс 2014 года демократы потерпели сокрушительное поражение, так что много талантливой молодежи осталось за бортом большой политики.
Движение чаепития, напротив, усилило свое присутствие в Конгрессе, в заксобраниях штатов и губернаторском корпусе. Как минимум три молодых амбициозных «чайника» готовились дать бой умеренным республиканцам и, как они сами утверждали, зарвавшейся вашингтонской политической элите.
Губернатор Висконсина Скотт Уокер, сенаторы Тед Круз и Рэнд Пол были полны решимости распространить успех «красной волны» 2014 года на президентские выборы. Они были известны, узнаваемы и имели уже довольно богатый политический опыт.
Исход голосования 8 ноября не поставит точку ни в одном вопросе, который разделил Америку надвое (фото: Patrick Semansky/AP/ТАСС)
|
Но и у демократов были люди, способные, как тогда казалось, побороться с Клинтон и определить лицо партии на многие годы вперед. Чаще всего назывались имена трех политиков – бывшего губернатора Мэриленда Мартина О'Мэлли, сенатора от Массачусетса Элизабет Уоррен и члена палаты представителей от Гавайев Тулси Габбард.
Очень быстро, однако, выяснилось два обстоятельства.
Во-первых, у американских левых не хватило храбрости и куража, чтобы бросить системный, всамделишный вызов истеблишменту. Партийное руководство заставило практически всех демократов прийти на поклон к экс-госсекретарю Клинтон и сыграть с ней на праймериз в поддавки.
Кампания самоназванного социалиста Берни Сандерса была столь же яркой, сколь и безнадежной. Партийной дисциплине подчинился и он, согласившись вести «цивилизованную борьбу» с Хиллари. Чего стоит хотя бы его отказ обсуждать скандал вокруг ненадлежащего ведения электронной переписки г-жой Клинтон! Тот самый скандал, который всплыл перед самыми выборами и продолжал топить ее рейтинги всю последнюю неделю до голосования.
«Призвали к порядку» также Элизабет Уоррен и Тулси Габбард. Уоррен вовсе отказалась от участия в борьбе, всецело поддержав Хиллари и надеясь лишь повлиять на состав ее будущей администрации. Габбард пламенно поддержала Сандерса и была сурово и примерно наказана удалением из всех руководящих партийных структур.
В конце концов, поддержал экс-госсекретаря и старик Берни. Левые до самого последнего момента верили, что Клинтон обязательно примет их политическую программу, тем более что обещания такие Хиллари давала. А когда благодаря разоблачениям WikiLeaks Сандерсу и его сторонникам стало понятно, насколько цинично ими манипулировали, было уже поздно.
Представители Движения чаепития были куда более стойкими бойцами. Но у них была другая проблема.
Выяснилось, что они со своей квазилибертарианской программой представляют отнюдь не всех рядовых республиканцев. Пуще того, большинству тяготеющих к «слонам» избирателей нужно было «что-то другое», как это честно признал, снимаясь с гонки, «честь и совесть» «чайного» движения сенатор Рэнд Пол.
Все изменилось, когда 16 июня 2015 года, спустившись по эскалатору в фойе своего небоскреба в Нью-Йорке, об участии в республиканских праймериз заявил миллиардер Дональд Джон Трамп. Уже через полтора месяца он стал лидером партийной гонки – те избиратели, которых раньше попросту никто не представлял, вдруг оказались в большинстве.
И большинство это поддержало Трампа.
Известный американский политолог Фарид Закария, который, мягко говоря, не боготворил Дональда, в своей недавней работе «Популизм на марше» написал об этом феномене так:
«Всестороннее исследование... основанное на сотнях интервью со сторонниками Движения чаепития, показывает, что их глубинная мотивация носит не экономический, а культурный характер...
Еще несколько лет консервативный истеблишмент продолжал фокусироваться на экономике, в немалой степени из-за его финансовых спонсоров, склоняющихся к либертарианству. Но за кулисами политического процесса отрыв истеблишмента от электоральной базы партии продолжал увеличиваться. И успех Трампа проявил, насколько этот раскол глубок.
Политический гений Трампа состоит в том, что он понял, насколько незажигательны для республиканского избирателя стандартные партийные тезисы о свободной торговле, низких налогах, дерегулировании экономики и реформы социальной защиты и насколько притягательными окажутся совсем другие призывы, апеллирующие к культурным страхам и националистическим чувствам».
Отмечу, что слово «националистический» употреблено здесь в несколько непривычном нам смысле.
Антиинтервенционизм и антиглобализм в США часто маркируют именно словом «национализм». Ну, а лозунг Трампа (заимствованный у изоляционистов 1940-х) «Америка прежде всего!» однозначно трактуется как националистический.
Таким образом, Большой Дональд, провозгласив, что в сердце его политической программы находится «американизм, а не глобализм», стал националистом. А когда он заговорил о сохранении национально-культурной идентичности, это в глазах Закарии было «апелляцией к культурным страхам».
В финале президентской гонки столкнулись не только две яркие личности, но и две Америки XXI века, два видения ее будущего и роли в мире.
Те люди, что поддерживают Трампа, чувствуют, что у них украли их страну и используют в интересах наднациональных элит, агрессивных союзников и самых разных групп специальных интересов.
Я так подробно пересказал интригу этого политического сезона, потому что интрига эта никуда не денется и после голосования 8 ноября. Свой окончательный выбор Америка будет делать еще долго.
И вот почему.
* * *
Сложно представить себе, что результат голосования – если он только не выльется в тотальный разгром одного из кандидатов – будет немедленно принят обеими сторонами. Дональд Трамп открыто заявил, что «еще посмотрит», признавать ли итоги выборов.
За это он немедленно был обвинен в «нарушении целостности американской демократии».
Но что-то мне подсказывает, что и штаб Хиллари не станет спокойно смотреть на то, как побеждает Большой Дональд. На счету каждый выборщик, каждый штат, каждый избирательный округ.
И ладно бы, если речь шла лишь о судебных тяжбах!
Правоохранительные органы, социологи и медиа уже давно говорят о том, что любой результат выборов приведет к массовым протестам сразу в нескольких штатах. И я склонен с ними согласиться – слишком уж велик накал страстей.
Но это краткосрочные последствия одной из самых напряженных и жестких президентских кампаний в истории США.
Долгосрочные последствия куда серьезнее.
В физике есть фундаментальный закон, который можно перефразировать для политологических целей следующим образом: кризис будет длиться до тех пор, пока не будут полностью устранены причины, по которым он возник.
Исход голосования 8 ноября не поставит точку ни в одном вопросе, который разделил Америку надвое в самом начале нынешнего политического сезона.
Пусть выиграет Трамп, но от этого в одночасье не исчезнет ни глобалистская элита, ни богатые лоббисты, ни воротилы Уолл-стрит, ни стремление неоконов и либеральных интервенционистов утвердить «конец истории» любыми средствами, в том числе военными.
Не оставят своих политических усилий и самые различные меньшинства, во всяком случае та их часть, которая в борьбе за место под солнцем поставила не на интеграцию, а на разрушение традиционного американского общества.
А если победит Клинтон, это не будет означать, что разозленные избиратели Трампа разойдутся по домам пить виски, оплакивая свои рабочие места и разрушающийся жизненный уклад. Это не значит, что молодежь (и правая, и левая) вдруг поверит в искренность истеблишмента. И не значит, что американские силовики, сделавшие Хиллари весьма прозрачный намек за 11 дней до выборов, смирятся с тем, что в Соединенных Штатах есть два закона – один для элиты, другой для народа.
Обе ведущие партии США окажутся после 8 ноября не просто расколотыми, но фактически уничтоженными.
Республиканская окажется перед неразрешимой дилеммой.
Если на будущих праймериз появится кто-то с программой Трампа, то нет никаких оснований полагать, что он не выиграет первичные партийные выборы: 2016 год показал, что база поддержки трампизма куда шире либертарианской, неоконсервативной или «чайной», не говоря уже об истеблишментной.
Но на кандидата-трамписта с утроенной силой будут нападать левые, медиа и весь вашингтонский политический класс, который еще сохранится к тому времени. При этом такому кандидату все равно придется брать на борт часть программных пунктов, традиционных для республиканцев, иначе его база поддержки внутри партии неминуемо сократится. А это приведет к тому, что в обозримом будущем объединителем нации он стать не сможет.
У Демократической партии проблема схожая. Левые больше не дадут себя так просто обмануть и втянуть в очередную игру мейнстримных центристов. Скорее всего, это приведет к победе на праймериз ультралевого кандидата, который будет неприемлем для большинства избирателей на общенациональных выборах.
И кризис партий будет продолжаться до тех пор, пока двухпартийная система не будет преобразована.
Повторю свое мнение, высказанное в мае этого года.
В США уже де-факто существуют четыре партии – левая (почти социалистическая), правая (на базе Движения чаепития и ультралибертарианцев), глобалистская (которую в равной степени представляют и Буши, и Клинтоны) и трампистская.
Стабилизация американской политической системы может наступить в том случае, если кандидаты в президенты и конгрессмены будут де-юре представлять именно эти политические силы.
Впрочем, как явствует из публикаций вашингтонских мозговых центров, у истеблишмента есть свой ответ на вызовы, возникшие в нынешнем политическом сезоне.
Открытым текстом на страницах центральных газет говорится о том, что демократы и республиканцы, для которых в равной степени неприемлемы Трамп и Сандерс, должны создать свою собственную партию, оттеснив всех бунтовщиков на периферию публичной политики.
Если это удастся, в США сложится своего рода полуторапартийная система, которая долгое время просуществовала в Японии.
Так или иначе, но Америке предстоит долгая политическая трансформация. Возможно, к ней добавится и реформа электоральной системы, о которой также интенсивно заговорили в конце лета этого года.Есть и еще один системный кризис, который обнажила нынешняя президентская гонка. Это кризис СМИ.
Поскольку нынешняя мейнстримная пресса выродилась в агитационную машину, а спрос на качественную журналистику остается высоким (это видно хотя бы по расцвету альтернативных интернет-медиа), четвертую власть также ожидают не самые простые времена.
И пока спрос не будет уравновешен адекватным предложением, СМИ будет продолжать лихорадить.
Наконец, все эти трансформационные процессы будут происходить на фоне весьма нестабильной международной обстановки, которая во многом порождена теми же причинами, что вызвали нынешний внутриполитический кризис в США.
Отчасти этот кризис сыграет на руку альтернативным центрам силы в мире (России, Китаю и т. д.). Но с нестабильной Америкой мир не может быть стабилен. И поэтому все то время, что понадобится США для решения своих внутренних проблем, будет временем больших внешнеполитических рисков.
Все это, а не личность следующего хозяина Белого дома, и будет главным итогом долгого политического сезона 2015–2016 годов. 8 ноября ничего не закончится. Более того, в жизни США начнется новый период, как начался новый период с концом холодной войны.
И на сей раз лучше бы России быть готовой к новому периоду.
Ну, а как проголосовали американцы и какие первые политические и юридические действия последуют за этим, мы узнаем уже послезавтра.