Во вторник в газете ВЗГЛЯД была опубликована колонка нашего постоянного автора Виталия Иванова «О дураках и подонках». У каждого из наших колумнистов есть право излагать свою точку зрения, однако это не значит, что с этим мнением непременно согласна редакция газеты. Более того, бывают случаи, когда позиция автора такова, что мы не можем на нее не ответить.
Сейчас именно такой случай. Для меня – и просто как для гражданина России, и как для одного из участников политики 90-х, постоянно поддерживавшего Б.Н. Ельцина и ничуть не раскаявшегося в той своей поддержке, – подход, предложенный Виталием Ивановым, категорически неприемлем.
Те, кто бьет по Ельцину и 1990-м, одновременно попадают в Путина и 2000-е
При этом главная причина, из-за которой я не могу принять подобный подход, вполне традиционна. Это отношение к событиям 90-летней давности, восприятие роли коммунистов в российской истории и места СССР в ряду существовавших на нашей земле государственных образований.
Дело в том, что, начиная описывать 1990-е годы, Виталий Иванов сразу же приводит аналогию с тяжело заболевшим человеком и утверждает, что «ни один нормальный человек не радуется болезни как таковой. Он радуется выздоровлению». С этим тезисом можно было бы и согласиться (хотя, например, в христианстве вполне принято радоваться недугам, воспринимая их как шанс раскаяться в своих грехах и начать новую жизнь), однако вопрос в том, каким годом датировать начало этой «болезни».
Статья Иванова построена на том, что «болезнь» началась лишь в 1989-м, из чего должно следовать, что в 1917–1989 годах, по мнению автора, в России все было нормально. Такой подход со стороны охранителя и антиреволюционера представляется достаточно странным…
На мой взгляд, если продолжать аналогию с тяжелой болезнью, Россия «начала заболевать» еще во второй половине XIX века. Могучий организм нашей страны долго боролся с проникшим в его кровь вирусом, однако в 1917-м Россия все же слегла. На протяжении 70 лет тяжелые приступы чередовались с периодами медленного угасания, и ко второй половине 80-х годов казалось, что больной уже может считать себя обреченным.
Разумеется, я знаю, что многие консервативные публицисты, соглашаясь со мной в оценке ранних большевиков, воспринимают поздний Советский Союз как уже «оздоровившееся» государство. Однако мне такой взгляд всегда представлялся несколько странным. В конце концов, даже если не брать в расчет символические моменты (например, то, что вплоть до своего естественного конца СССР продолжал вести свою историю от Ленина и Великого Октября), достаточно вспомнить о том, что советская экономика производила исключительно отрицательную добавленную стоимость.
Можно ли считать такое государство жизнеспособным? На мой взгляд, вопрос риторический… Я убежден, что «больной» был приговорен к смерти. Единственное, что оставалось узнать, – это сколько ему еще суждено протянуть.
В этом контексте конец 80-х годов можно воспринимать как своего рода «кризис», после которого, как известно, большинство больных умирает, однако некоторые все-таки начинают идти на поправку. В том, что наша страна смогла выбраться, на мой взгляд, заключается величайшее чудо! И почему же, если мы продолжаем с трепетом и любовью вспоминать это чудо, нас надо называть «дураками» или «подонками»?
Конечно, выздоровление страны проходило весьма непросто и с многочисленными осложнениями. Бесспорно, в процессе выздоровления «больной» потерял очень много сил и ресурсов. Однако главное – что в результате болезнь, кажется, все-таки отступила.
Первый президент России Борис Ельцин |
Именно тогда триколор и двуглавый орел были восстановлены в качестве национальных символов России.
Именно тогда прошло торжественное захоронение останков царской семьи, положившее начало примирению страны со своим прошлым.
Именно тогда началось возрождение Русской православной церкви.
Именно тогда гражданам нашей страны после 70-летнего перерыва вернули все принципиальные гражданские права и свободы (право иметь любые политические взгляды и высказывать любые мнения, право исповедовать любую веру, право свободного выезда за границу и возвращения домой на родину, право обладания собственностью и т.п.).
Именно тогда были заложены практически все сегодняшние экономические механизмы (частная собственность, свободный рынок, банковская система, свободное хождение иностранной валюты и т.п.).
Наконец, именно тогда была сформирована политическая система страны, остающаяся практически неизменной и до сих пор.
Вообще, на мой взгляд, глупо противопоставлять друг другу «эпоху Путина» и «эпоху Ельцина». Курс, которым следует наша страна в 2000-е, с исторической точки зрения является прямым продолжением курса 1990-х. Первое было бы невозможно без второго, поэтому те, кто отчаянно бьют по Ельцину и 1990-м, одновременно попадают в Путина и 2000-е.
При этом, конечно, я не хочу сказать, что тех групп населения, о которых пишет Виталий Иванов, вообще не существует. Более того, я даже согласен с тем, что многие представители этих групп действительно заслуживают крайне нелестных слов в свой адрес (в том числе конкретно «дураки» и «подонки»).
Так же, как и Иванов, я считаю, что наша освободительная интеллигенция отличается поразительной истеричностью и безответственностью. Верно и то, что многие из них (хотя уже далеко не все) искренне ненавидят нашу страну и наш народ. Действительно, среди апологетов 90-х можно найти немало «подонков», т.е. людей, цинично использовавших в то время слабость власти, чтобы разворовывать все, что плохо лежит.
Однако круг тех, кто видит в минувшем десятилетии очень много позитивных моментов, далеко не ограничивается вышеперечисленными людьми. И записывать всех их скопом в «дураки» и «подонки», а тем более призывать «бить их по лицу», мне кажется крайне некорректным.
Тем более что страна у нас, как справедливо отметил Виталий Иванов, сейчас свободная. Так что в ответ можно и сдачи получить.