Хорохордин нашел для туристической жемчужины России дорогу из бедности

– Тинь – хлоп, – говорит женщина. – Тинь – хлоп.

Улица Солнечная – самая окраина Горно-Алтайска, частный сектор. С улицы, взбирающейся на крутой холм, неплохо видно большую часть столицы Республики Алтай. Добраться к жителям Солнечной, устроившим сход по «делам нашим скорбным», можно. Но транспорт надо оставить на полпути: дорога – и джипу в тягость, не говоря о чем-то еще. 

– Сейчас еще идти можно, – говорит женщина Олегу Хорохордину, и. о. главы Республики Алтай. – А зимой все трещины выворачивает, дети на этой улице поскальзываются. Тинь – хлоп да тинь – хлоп!

Дети играют неподалеку на тщательно вытоптанной площадке: качели, несколько вкопанных шин.

– Грейдирование? – оборачивается Олег Леонидович к муниципальным коллегам.

– Был грейдер, – отвечает представитель мэрии Горно-Алтайска.

– Не было! – тут же взрываются несколько жителей.

– Значит, был в прошлом году, – не сдается муниципальный чиновник. – Вы поймите: у вас дорога узкая и под уклон, отсыпка гравием нецелесообразна. Только скальными породами. А скальник – это дорого, не каждый год можем делать. При том, что не все жители должным образом содержат кювет.

– И света у нас который год при дороге нет. Поди, тоже из-за жителей, – парируют жители Солнечной.

Через пять минут обсуждения решено, что жители все же будут присматривать за кюветом – ну кому еще следить за тем, что творится прямо за воротами домиков и избушек Солнечной. А вот со светом и с дорогой придется вмешаться городу. Сначала в оперативном порядке, а потом подумать и о капитальных мерах.

* * *

– С улицей Солнечной примерно понятно и относительно просто, – объясняет Айдар Мызин, координатор Центра развития Республики Алтай. – Такие вещи можно решать в рабочем порядке. А за глобальными проблемами региона – это к нам, у нас полная картина.

Мызин родился в республике, шесть лет работал в Москве, в частности, в постпредстве региона и в Росфинмониторинге. В регион Айдар вернулся полгода назад единственным в этих местах полуфиналистом «Лидеров России».

– В нынешнем конкурсе или в прошлом году?

– В обоих, – отвечает Айдар. – На третий из спортивной злости пойду. Надо побеждать уже.

Центр развития заработал в начале лета. Интерес, объясняет Мызин, большой:

– Во-первых, всем интересно, куда мы движемся, в каком направлении. Во-вторых, у людей толком раньше никто ничего не спрашивал.

Центр занимается массовыми анкетированиями. Ключевое слово – «массовыми». Можно приехать на праздник русской культуры «Родники Алтая» в Усть-Коксинском районе и за два дня тремя десятками волонтеров опросить полторы тысячи жителей республики. Но чаще – просто на улицах. «Ориентируемся на две тысячи в каждом районе», – говорит Айдар. Помножить на 11 районов, добавить Горно-Алтайск – и более 10% жителей 220-тысячной республики как на ладони.

В анкете – двадцать два проблемных пункта: от трудовой миграции до экологии, от состояния школ до перебоев с водой.

Мызин обращает внимание на «аутсайдеров»: даже не в пятерке – коррупция и бюрократизм органов власти, благоустройство, преступность и низкое качество медицины. Не потому, что здесь все в порядке. Просто в лидерах то, что, по словам Айдара, «совсем никуда».

Первые места – дороги и нехватка рабочих мест. Хоть фотофинишем определяй, а все одно и у состояния трасс, и у безработицы – по 75-76% в любом опросе. Высокие цены на все, начиная с электроэнергии и заканчивая продуктами – «бронза», третье место. На четвертом – низкая зарплата. На пятом – задранные тарифы ЖКХ.

Еще в Центре развития собирают предложения жителей. Короткие – в самой анкете. Прописанные более основательно – отдельной бумагой или электронным письмом. «Вынести торговлю алкоголем за черту поселений», «Убрать тюремную музыку и хамство кондукторов из общественного транспорта», «Внедрение комплексных технологий в развитие села (молоко)», «Снизить уровень отъезда трудоспособного населения»...

Педагог Елена Романова и ее коллеги просят «создать фонд поддержки одаренных детей Алтая». «Канализировать все населенные пункты», –требует Владимир Петрович Пысин. А житель столицы региона Владимир С. предлагает упразднить должность мэра, чтобы сэкономить миллионы рублей: «Поздравлять бабушек за такую огромную зарплату много ума не надо».

(фото: Юрий Васильев/ВЗГЛЯД)

Отдельно – масса бизнес-планов. В Чойском районе хотят учредить «город мастеров» – выпуск сувениров и экопродуктов: «организовать и сконцентрировать в одном месте чойских рукодельниц и сельхозпроизводителей». В отдаленном Кош-Агачском районе который год не могут достроить бассейн. Смета прилагается. В расходах – два тренера с зарплатой по 20 тысяч каждый, один директор с 22 тысячами жалования. В доходах – месячные абонементы по 1600 рублей за штуку. Для достройки требуется 5 млн рублей.

«Молодые специалисты по туризму не знают свой регион, необходима их аттестация» – указывает Ирина Потапова. Локальный, но весьма важный вопрос для республики, где в год бывает до двух миллионов туристов – практически по десятку на коренного жителя.

На эту тему
• Как спасти уникальные алтайские леса
• Участникам VIP-охоты на архаров предъявили новый иск
• Столицу Гипербореи строят в России

«Усыновляем дикарей», – сообщает придорожный билборд. Село Черемшанка в Майминском районе – одно из традиционных мест скопления туристов. И, соответственно, турбаз – пристанищ для туристов неорганизованных, отсюда и старосоветское «дикари». Удобства – и здесь, и повсюду в регионе – от люкса до «без затей, с удобствами во дворе». Последнего гораздо больше. Турист в Республике Алтай при всем изобилии неприхотлив.

– Сейчас у нас в гостях в основном Сибирский федеральный округ, – говорит Олег Хорохордин. – Москва, Питер, центральная часть России к нам тоже едут – но больше всего Новосибирск, Алтайский край, Омск, Кемерово...

– И как привлечь более денежных туристов?

– Вложения в дороги – прирост гостей – создание рабочих мест, – выстраивает цепочку и. о. главы Республики Алтай. – Будут туристы, будут инвесторы в туризм. Построим отели, будем стараться сразу их сертифицировать по международным стандартам. Тогда к нам приедет Европа. Средний чек вырастет в три раза.

Положим, самолеты из Москвы в Горно-Алтайск полны и сегодня. При том, что билеты начинаются от 35 тысяч. С середины июля сюда можно долететь еще и «Победой», что уже позволило снизить цены на перелет, да и билет теперь достать легче.

Верно, однако, и то, что туризм в Республике Алтай – сезонный, летний. Хотя, к примеру, знаменитый еще с советских времен Манжерок активно осваивается не только как горнолыжный, но и как полноценный всесезонный курорт. Инвестор – Сбербанк. Отменная инфраструктура, причем отнюдь не для «дикарей» – английская и французская речь на здешнем променаде не редкость уже сейчас. А скоро построят новый фуникулер, не хуже тех, что работают в олимпийской Красной Поляне над Сочи.

Проблема в том, что Манжерок, наряду с парой реально крутых отелей, едва ли не единственные примеры сочетания всесезонности и продвинутости в местном турбизнесе. При том, что туризм и сельское хозяйство – два основных источника доходов для региона, где 70% жителей сосредоточены в селах.

И вот тут подходим к главному: Республика Алтай – на втором месте по бедности. В стране. На первом – соседка Тува, отгороженная от региона и от остальной России горами.

Карта здешней бедности такова: в республике нет крупных предприятий. Соответственно, нет крупных потребителей электроэнергии. От чего цены на электричество и прочие двигатели прогресса задраны до предела: самые высокие тарифы в Сибирском федеральном округе. Нет масштабных потребителей – не обновлялись и энергосети, а это потери и опять же удорожание.

(фото: Юрий Васильев/ВЗГЛЯД)

Поэтому безработица в два с половиной раз выше среднероссийской. И даже у тех, кто в республике работает, а не уехал, к примеру, вахтовиком на Сахалин или Камчатку, чтобы сменить дипломную специальность на рабочую спецовку, самые низкие зарплаты в СибФО. Потому что откуда зарплатам взяться, когда без крупных предприятий на рынке нет конкуренции.

А крупных предприятий в Республике Алтай не может быть по определению. Поскольку весь регион – это, грубо говоря, природа. Которую трогать нельзя, да и никто не собирается. Потому что не будет природы – не будет ни туристов, ни сельского хозяйства.

Клубок. Или замкнутый круг. Как кому.

– Вырастет потребление электроэнергии – снизится тариф – увеличатся доходы людей, – выкладывает очередную цепочку Хорохордин.

Перспектива понятна, чего не скажешь о более обозримом будущем. Особенно когда речь заходит о конкретных производствах. Например, о ферме в Усть-Коксинском районе, где разводят маралов. Район отдаленный, зато хозяйство из крупнейших по республике – в чем недавно убедился и сам и. о. главы: 

– Спрашиваю хозяина, сколько в конечном продукте себестоимости электроэнергии. Он говорит: летом – 30%.

– А зимой, видимо, 60?

– Попробуйте еще разок, – предлагает Хорохордин.

– Ну 70...

– Под 100% тратит этот хозяин на электричество зимой, – прекращает гадания Хорохордин. – И это у нашего самого крупного поставщика маралятины. Энергия в нынешнем ценовом виде съедает все и у всех. Будут ниже тарифы – сможем помочь малому бизнесу развиваться. Эта лишь одна из ниточек, чтобы распутать клубок, о котором вы говорили, но едва ли не самая важная...

Оперативный вариант выхода только один: дотация тарифов на энергетику из федерального бюджета. Цена вопроса относительно невелика: 250 млн рублей в год, чтобы компенсировать единой энергосистеме страны так называемый переток. Тариф для республики в этом случае снизится на 35% – до среднего по федеральному округу.

– Я буду просить федеральное правительство об этом, – говорит Хорохордин. – Без подобных мер у нас просто не будет развития. Малый и средний бизнес с задачами развития на уровне региона в одиночку справиться не сможет. А другого бизнеса у нас нет.

Просить – а вернее, лоббировать давно необходимые для республики решения – Хорохордин умеет. С руководством «Россетей» договорились о 100 млн рублей на обновление и цифровизацию собственно сетей. Снижение потерь, меньшая нагрузка на тариф; уже полегче. Найти 250 млн рублей, вполне вероятно, помогут два министра, один за другим побывавшие в республике. Профильный Александр Новак из Минэнерго и Максим Орешкин, к обязанностям главы Минэкономразвития недавно присовокупивший и правительственное кураторство за регионом, попавшим в трудную жизненную ситуацию.

Естественно, без Москвы не обойдется и при наладке в республике системы, которую Олег Хорохордин называет «три кольца»: энергетическое, дорожное, авиационное. Плюс внутриреспубликанские авиаперевозки – здесь появились красноярские инвесторы, и уже пошли пробные полеты на дальние аэродромы...

А вот выстроить отношения с коренными жителями – задача, которую любой руководитель региона решает сам.

* * *

– Здесь собрались уникальные люди. О каждом можно написать отдельную книгу. Ваши имена – неотъемлемая часть истории Горного Алтая. Вы сохраняли, творчески развивали обычаи и традиции, внесли свой вклад в богатое наследие народа, – говорит и. о. главы Республики Алтай.

Таких рабочих встреч, наверное, нет ни у одного российского губернатора. Шатер в одном из дворов Горно-Алтайска. В шатре – или, как принято здесь говорить, в аиле под кедрой – собрались зайсаны, старейшины алтайских родов.

– Знаю, с властью в прошлые годы у вас были противоречия, разногласия, недопонимания, – продолжает Хорохордин. – Предлагаю оставить все это в прошлом и начать с чистого листа, чтобы писать уже обновленную историю республики.

– Большое спасибо, что собрали зайсанов, – отвечает Иван Охрин, почетный зайсан рода тонжаан. Благодарить есть за что. Последний раз старейшины собирались с руководством республики двенадцать лет назад. И не в традиционном шатре-аиле, как принято, а в кабинете. – Когда-то двенадцать зайсанов спасли весь алтайский народ от императора китайского, повелевшего уничтожить весь наш народ. Тогда зайсаны, в том числе и мой прапрадед, поехали в Петербург на встречу с Елизаветой Петровной, бюст которой стоит в национальном музее. Она и подписала указ: «Алтайцы – подданные России! Кто убьет одного, будет воевать с Российской империей!». С тех пор мы вместе, и так будет всегда!

– Встречи будут постоянными, – говорит и. о. главы республики.

– Спасибо. Мы понимаем, у вас тяжелая работа, – напоминает Хорохордину почетный зайсан, полтора десятка лет проработавший председателем Шебалинского райисполкома, «где мы несколько раз получали переходящее Красное знамя ЦК КПСС».

– Сам бог велел нашему алтайскому народу быть хозяином этой земли, – указывает Таукен Яйтынов, зайсан рода кёбёк. – И вместе с другими народами строить здесь, на этой благословенной земле, новую жизнь. Приумножать и развивать это дело. Если не будет языка – не будет народа. Не будет народа – не будет республики. Уверен, Олег Леонидович понимает, что нужны ассигнования на художественную литературу и периодические издания на алтайском. Надо поддержать институт алтаистики, наших ученых, наших культурных деятелей.

Поддержка также гарантирована. В развитие Олег Хорохордин предлагает подумать о том, как обходиться с дарами алтайской природы: «Переработка мяса, молока, меда, ягод, грибов, папоротника, кедрового ореха, лекарственных трав, пантов марала... Розлив безалкогольных напитков и воды... Создание бренда нашей экопродукции и продвижение его на рынках».

(фото: Юрий Васильев/ВЗГЛЯД)

– Нам у алтайцев учиться надо, – позже поясняет Хорохордин. – Прежде всего, как жить в гармонии с природой, с окружающим миром. Как развиваться, сохраняя, без разрушения уникального баланса.

О балансе – причем в самом широком смысле слова – на встрече с зайсанами речь заходит не раз. Семен Делдошпоев, зайсан рода очы, предлагает установить представительство алтайцев и «других народов» (их в республике 90) в органах власти – в пропорции 50/50: «У нас есть таланты, есть бриллианты, их надо только отшлифовать», – добавляет Семен Кымович.

– Алтайцы работают и в министерствах, и в ведомствах – везде. Кого-то притеснять, нарушать паритеты я точно не планирую, – заверяет Хорохордин.

– То, что у титульной нации есть своя точка зрения на управление регионом, это нормально. Надо просто найти баланс, – поясняет врио после встречи. – Коренные алтайцы – талантливые, умные, творческие люди. Тем, кто хочет большего, в республике открыты все дороги. Для всех, кто талантлив и умен, вне зависимости от национальности.

– Зайсаны! – повышает голос один из старейшин. – О том ли мы говорим, зайсаны! Наши богатства – кедр, папоротник, золотой корень – все скупается за бесценок соседней страной. Думайте, как распоряжаться этим, думайте поскорее!

Подумать, разумеется, никогда не вредно. А вот распорядиться как-либо еще, куда сложнее. Особенно кедром. Раз в пять лет – буквально по календарю – в этих местах происходит кедровый бум. Урожай шишки в разы больше, чем в обычные годы.

Нынешний год как раз таков. Это означает, что кедровую шишку будут скупать предприниматели из соседних регионов – и по большей части для рынка Китая. С кедровых барышей жителям республики достаются гроши. Мешок шишки в начале сезона стоит тысячу рублей. Дальше – еще меньше.

– Это больно, – соглашается Хорохордин с оценкой спецкора газеты ВЗГЛЯД. – И больнее всего знаете, что? Вопрос-то с переработкой дикоросов не очень большой. Мы поздно пришли в регион. Успели бы физически к этому урожаю – нашли бы инвестора. Переработка ореха, леса и сельхозпродукции – экологически чистая история, это же не ГОК строить.

К тому же, напоминает Хорохордин, все наказы – и жителей, и президента – сводятся к одному: беречь уникальную природу, не навредить:

– Нам нужна полноценная экологическая экономика. Чтобы не гнать, к примеру, наш кедровый лес-кругляк в Бийск, где его за рубеж налаживают, а создать собственную переработку. Может, не мебель, но в любом случае готовый продукт с добавленной стоимостью. Кедр – это чудо же!

Та же игра – с мясом. Говядину забирают сразу, живьем – либо казахстанские бизнесмены на границе, либо отечественные производители. Только алтайские аграрии успевают вырастить ту же корову до 200 кило – как сразу в путь. Вплоть до Центральной России, на элитные стейки. Свободный выпас, качественная трава – чем не элита? Разве что ценой.

– Как только не за копейки мясо будем отдавать, а в виде продукта с алтайским брендом – вот вам и еще одна точка роста, – говорит Хорохордин. – Один мясоперерабатывающий комбинат в республике есть – нарасхват продукция и в Новосибирске, и в Москве. Нам бы еще пять-десять таких производств, и будет другой разговор.

– Всего пять-десять – или целых пять-десять? То есть это вполне возможно в ближайшее время – или очень трудно?

– А это уже от нас зависит, – отвечает и. о. главы Республики Алтай. – Инвесторы идут не только в финансово благоприятную обстановку с хорошим прогнозом по доходам. Они же еще смотрят, кто и как работает в регионе. Наша цель – быть надежными партнерами тем, кто хочет работать с нами.

– А раньше с партнерством, получается, были проблемы?

– Не то чтобы, – дипломатично отвечает Хорохордин. – Ну да, налицо огрехи в ремонте и строительстве дорог. Десятилетиями не решался вопрос по энергетике – но не сказал бы, что он из нерешаемых... Слава богу, построено много объектов, республика по максимуму участвует почти во всех федеральных программах. Приятно удивило отсутствие госдолга... Не скажу, чтобы что-то ужаснуло, но работать есть, над чем. С другими темпами и другим настроем.

– И какова цель – кроме всего хорошего вместо всего плохого?

– Вы слышали, как зайсаны отзывались о моих предшественниках? – задает встречный вопрос Хорохордин. – Вот моя цель: хочу это изменить, оправдать доверие и обеспечить развитие республики...

– Чтобы не тинь и не хлоп, – вполголоса добавляет Олег Леонидович.

Действительно, трудно не подцепить.