Верховный суд Узбекистана реабилитировал 115 человек, осужденных в 1920–1930-х годах. Мероприятие было приурочено к отмечаемому в Узбекистане 31 августа Дню жертв политических репрессий. Реабилитированные басмачи в 1920–1930-х годах были борцами за национальную независимость, заявил президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев, сообщает пресс-служба главы государства.
«Почти 100 лет спустя справедливость восторжествовала. Восстановлены честные имена 115 наших предков, которые боролись за нашу национальную независимость и не были реабилитированы. А ведь сколько их еще? Необходимо продолжить благородную работу, направленную на восстановление чести и достоинства патриотов. Наши предки-джадиды (просветители и модернизаторы – прим. ВЗГЛЯД) сделали все, чтобы освободить нашу страну, вывести ее из отсталости и развить все сферы. За это они заплатили собственной жизнью. Поэтому сегодня, в период независимости, мира и свободы, мы должны помнить и почитать их деяния», – сказал глава государства, комментируя решение Верховного суда республики.
Это первая реабилитация басмачества в Средней Азии, но зато какая ударная. При президенте Каримове в Узбекистане реабилитировали в основном деятелей советской эпохи, попавших под репрессии. Но и это не было какой-то системой или политической позицией. Каримов вообще старался максимально дистанцироваться от советской эпохи. И от хорошего, и от плохого сразу. Ее просто вычеркнули.
Соответственно, на государственном уровне никогда не поднималась тема басмачества и в широком смысле событий в Средней Азии в 1920–1930-х годах. Историкам никто не запрещал писать книги на эту тему (например, одна из работ местного автора о курбаши Ибрагим-беке называлась ни много ни мало «Наполеон из Локая»). Но так, чтобы президент назвал бандитов, налетчиков («басма» на тюркских языках – «налет», «-чи» – суффикс, обозначающий профессию), убийц и оплачиваемых британских агентов «патриотами» – такого при Каримове не было.
Возможно, Мирзиёева или его советников подвел слишком большой список реабилитированных. Верховный суд Узбекистана очень спешил успеть к дате. Пересмотр дел велся в тайне, без общественного или экспертного обсуждения. Затем просочилась информация о том, что полученные из архивов ОГПУ дела не содержат никакой ценной информации. Там нет даже протоколов допросов или стенограмм заседания «тройки».
Решение о реабилитации более ста человек выносилось таким образом не по юридическим основаниям, а скорее эмоционально. В результате в число реабилитированных попали и просто бандиты (пусть и легендарные, как Ибрагим-бек), так и действительно джадиды, то есть сторонники обновленческого ислама, стремившиеся к модернизации жизни узбеков и таджиков, к просвещению. Вполне возможно, что некоторые из реабилитированных известных фигур, если бы встретились друг с другом в те годы, в лучшем случае просто не поняли бы друг друга.
А с Ибрагим-беком большинству «прогрессистов» было бы лучше и вообще не встречаться. Необразованный, крайне жестокий сын не слишком богатого узбекского бая Ибрагим-бек Чаканаев был не просто консерватором. Ему сейчас была бы прямая дорога в «Талибан». Одетые в европейские одежды, проповедующие светские знания, политическую свободу и свободу иджтихада (то есть возможность каждому человеку толковать Коран, а не только муллам) и даже образование для женщин и всё тому подобное лидеры джадидизма для него были всё равно что шайтаны хуже русских. Он даже Энвер-пашу не признавал за своего, посадил турка в зиндан и не выпускал, пока тот не покаялся и не сжег все «фотографические карточки», которые возил с собой из сентиментальных соображений. Ибо изображение живых существ запрещены.
Возник вопрос: по какому принципу проводятся эти реабилитации? И есть ли вообще этот принцип?
Если вдруг появился запрос на историческую борьбу с советским периодом – это одно дело. Но если речь идет о тотальной реабилитации всех, кто что-то имел против советской власти, то следующими будет последний эмир Бухарский Сейид Алим-хан, а там и до дивизии СС «Туркестан» уже недалеко. И, кстати, никто не сделал столько хорошего для узбекского народа, сколько сделала эта самая советская власть.
Сейчас именно реабилитация Ибрагим-бека вызвала очень неоднозначную реакцию общественности. Остальные персонажи меньше масштабом и легендарностью. А в этой фигуре сконцентрировано всё, что мы знаем о басмачестве. Ему удалось на некоторое время объединить значительные силы, собрав вокруг себя большинство крупных басмаческих отрядов. Он отвлекал на себя почти все части Красной армии в Средней Азии и даже на короткое время захватывал крупные города. Он действовал от имени бежавшего в Афганистан эмира, слабого и безвольного человека, но ничего кроме набегов предложить не мог.
Его взгляды на мир представляли собой всё максимально консервативное, архаичное и антипрогрессивное.
Ряд исследователей даже сравнивают некоторые аспекты их поведения с сектой луддитов (уничтожение железной дороги и промышленных объектов, ибо – шайтан). Его люди разрушали железную дорогу, потому что она – шайтан. Убивали врачей из числа энтузиастов-джадидов. Он навязывал шариат даже горным таджикам, которые никогда по этим нормам не жили.
Он создал что-то вроде военной конфедерации нескольких узбекских племен, но Красная армия раз за разом отбрасывала его «за речку». В Афганистане он попытался создать собственное государство на севере из местных узбеков, таджиков и туркмен, при этом получив серьезное финансирование и оружие из Лондона. Надир-шах в ответ обратился за помощью к Советскому Союзу.
Так начался «Афганский поход Советской армии» 1929-1930 годов, первый в истории советско-афганских отношений. Ранним утром 15 апреля 1929 года шесть советских аэропланов пересекли афганскую границу у Термеза и появились над постом Патта-Гиссар, который удерживали люди Ибрагим-бека. Вопреки приказам, они выбежали посмотреть на «железных птиц». Летчики сделали круг над крепостью, снизились и открыли по ним пулеметный огонь. Из 50 басмачей гарнизона крепости выжили только двое.
Уже через два дня советский корпус занял «столицу» Ибрагим-бека – Ханабад. По дороге он пополнялся хазарейцами-шиитами, которых притесняли люди Ибрагим-бека. Еще через три дня был взят Мазари-Шариф. Советским солдатам было приказано изображать из себя афганцев, но они упорно ходили в атаку с криком ура.
Ибрагим-бек с тремя тысячами сабель попытался с ходу атаковать советскую колонну (около 400 человек) у Мазари-Шарифа, но попал под восемь пушек и два пулемета. Из его конницы после получаса боя в живых осталось около двухсот человек. Больше он никогда на прямой бой с советскими войсками не шел. Забивался в горы, нападал из засады, вырезал кишлаки, но никогда с саблей наголо. Он потерял поддержку Кабула и был вынужден даже принять помощь Энвер-паши, хотя тот и шайтан. Но тут случился кризис в текстильной промышленности Великобритании.
Социалистические и в широком смысле слова модернизационные преобразования в Средней Азии имели неожиданный и почти фантастический успех. Эксцессы коллективизации никто не отменял, но, пожалуй, не было такого региона бывшей Империи, где в такой рекордно короткий срок советская власть добилась не только изменения общественного строя и образа жизни, но и невероятного улучшения уровня жизни и экономического расцвета. Именно поэтому в 1929 году производство хлопка в СССР не только вышло на «царский» пиковый уровень 1915 года, но и продолжало стремительно расти. СССР вышел на третье место в мире по хлопку после США и Китая, но в последнем плантации контролировались британскими компаниями. СССР значительно опередил Британскую Индию и Британский Египет – и это при том, что царская Россия хлопок импортировала как раз у англичан. СССР очень быстро достиг «хлопковой независимости», а Великобритания потеряла стабильный доход от продажи хлопка в Союз.
Ситуация с хлопком представляла для Лондона стратегический интерес. Лорд Китченер выступает в Имперском совете с докладом о том, что надо что-то с этим делать. Англичане снова вооружают Ибрагим-бека и еще нескольких курбаши и натравливают их на Вахшскую долину.
Басмачи от боестолкновений с крупными отрядами Красной армии и ОГПУ уклонялись. В их задачу входило уничтожение инфраструктуры хлопковой промышленности. Они методично уничтожали население Вахшской долины, которое сильно симпатизировало советской власти. Разрушали оросительные каналы, машинно-тракторные станции, вообще всё, что было связано с выращиванием, уборкой и транспортировкой хлопка. Ни о какой политике или о «борьбе за независимость» речь не шла. Местное население басмачей не поддерживало: слишком уж нагляден был контраст между советской властью и бандами необразованных джихадистов (да, к этому моменту Ибрагим-бек объявил джихад и тут же начались погромы хазарейцев-шиитов).
Красная армия и отряды ОГПУ несколько раз отбрасывали банды обратно в Афганистан, где их тоже ждал неласковый прием. Надир-шах считал Ибрагим-бека угрозой целостности страны и вешал его сторонников, где находил. Всё шло к закономерному концу. Комдив Яков Мелкумов (Акоп Мелкумян) уничтожает отряд Энвер-паши и лично саблей отрубает бывшему министру обороны Османской империи голову.
Есть версия, что уроженец Карабаха Мелкумов сознательно гонялся по пустыне за Энвер-пашой – одним из главных, наряду с Талаат-пашой, идейных вдохновителей и разработчиков геноцида армян в Османской империи.
23 июня 1931 года таджикский спецотряд ОГПУ под командованием Мукума Султанова настигает отряд Ибрагим-бека на переправе через реку Кофарнихон (Кафирниган). Курбаши берут в плен и под конвоем отправляют в Ташкент. 31 августа его приговаривают к смертной казни и в тот же день расстреливают. И именно эта дата выбрана сейчас в Узбекистане для Дня памяти жертв политических репрессий. Утверждают, что это совпадение. На этом борьбу с басмачеством можно считать законченной, хотя отдельные банды бродили там до середины 1940-х годов.
В нынешней реабилитации басмачей очень важен мотив. Если это какая-то составная часть новой концепции государственной идеологии, то это очень опасный путь. Ведь если бы Ибрагим-беку удалось бы утвердиться в Туркестане (а в некий момент с ним пытались вести переговоры), то никакого современного Узбекистана просто не было бы. В лучшем случае был бы клон Афганистана с соответствующими порядками. И это стоит помнить тем людям, которые сейчас в Ташкенте аплодируют реабилитации Ибрагим-бека. И уж точно сложно называть английского наймита, вырезавшего кишлаки до последнего человека ради развития текстильной промышленности Великобритании, «патриотом» и национальным героем.