Как стало известно в среду, в восточной китайской провинции Чжэцзян по обвинению в нарушении общественного порядка взяты под стражу семь христиан. Их проступок заключается в том, что они препятствовали рабочим, ломавшим крест на крыше их церкви. Правда, к списку обвинений добавлено и присвоение сотен тысяч юаней из церковного фонда.
Власти одинаково настороженно относятся ко всем христианам, в том числе к католикам и православным
Пастор Бао Гохуа, его супруга и пять служащих храма задержаны в городе Цзиньхуа. По словам их адвоката, проблем бы не было, если бы семья пастора выполнила предписание и демонтировала крест. Арест четы Бао не стал исключением. Всего за прошлую неделю были задержаны или арестованы более 20 верующих и священников, которые оказали сопротивление чиновникам, пытавшимся удалить кресты. В одном городе Вэньчжоу, по свидетельству местных христиан, на прошлой неделе были задержаны 8 пасторов, правда, один из них вскоре был освобожден. «Ненасильственные акции по защите храмов подчас выливались в столкновения с сотрудниками сил безопасности», – пишет портал «Седмица.ру».
Напомним, что Чжэцзян в целом и город Вэньчжоу в частности называют «китайским Иерусалимом». Число христиан, по неофициальным данным, исчисляется здесь миллионами. По словам экспертов, христианство в этих регионах пустило корни еще в XVI веке, именно тогда в провинции высадились на берег первые западные миссионеры, создав позднее развитую систему богословского образования.
С начала прошлого года в целях «идеологического перевоспитания» христиан власти развернули кампанию «Три исправления и один снос», направленную на ликвидацию якобы незаконно построенных храмов. Как предполагает «Независимая газета», кампания продолжится до конца 2016 года.
Целиком храмы уничтожаются крайне редко, в основном, власти лишь демонтируют кресты. Как правило, полиция появляется внезапно, ее сопровождают бригады рабочих со строительными кранами, которые и снимают кресты. Они объявлены «незаконными строительными конструкциями», создающими «угрозу безопасности» (угрозу безопасности для прохожих или для коммунистической партии, не уточняется). За полтора года в провинции Чжэцзян 1,2 тысячи храмов остались без главного христианского символа.
Китай называет себя атеистическим государством, однако конституция гарантирует свободу вероисповедания. В годы «культурной революции» власти пытались полностью подавить религию, после 1979 года массовые гонения прекратились, однако власти по-прежнему стремятся жестко отслеживать жизнь церквей.
Обряд крещения в республике ежегодно проходят около полумиллиона человек, число протестантов быстро растет. Официально их 23 миллиона, однако заведующий отделением востоковедения НИУ ВШЭ Алексей Маслов не исключает, что на самом деле от 40 до 50 млн.
«По крайней мере, таковы данные самих протестантских церквей. Протестантизм остается самым привлекательным из христианских учений в Китае, – заявил эксперт газете ВЗГЛЯД. – Это самое либеральное направление на фоне католичества и православия. Кроме того, именно протестанты составляли костяк в катакомбных церквях, которые продолжали полулегально действовать даже во времена культурной революции».
Компартия несет свой крест
По словам Маслова, с избранием на пост генсека ЦК КПК Си Цзиньпина два года назад власти изменили отношение к религии, видимо, стремясь не допустить размыва идеологической опоры общества. «В Пекине опасаются, что на волне многих кризисов население теряет доверие к партийному лидерству, ищет другие идеологические ячейки. Теряется вековая вера в государство, в его способность решать все проблемы. При этом уровень социального напряжения растет», – перечислил эксперт, добавив, что христианство при этом рассматривается как один из каналов западного влияния на общество.
В первую очередь, кампания «Три предупреждения и один снос» касается трех областей: уже упомянутой Чжэцзян и соседних Цзянсу и Гуандун. «Идет необъявленная борьба. Неписаные правила требуют, чтобы религия оставалась сугубо личным делом, – сказал Маслов. – Она допустима, пока не выплескивается на улицу и не становится частью антикитайской пропагандистской машины».
Власти считают кресты наглядной агитацией, хотя и не говорят об этом вслух, напомнил эксперт. Молиться внутри храма можно, это как бы ваше личное дело, однако кресты разрешается размещать лишь на фасаде, причем примерно такого же цвета, как и все здание, то есть так, чтобы они не бросались в глаза.
По мере роста уровня жизни в КНР богаче стали и китайцы-христиане. «В последнее время часть этих неписаных правил нарушается. Рядовые прихожане за свой счет, безо всякого участия государства, ремонтируют храмы, молельные дома, строят новые. Многие обвиняют христиан в связях с заграницей, особенно с Западной Европой. Власти одинаково настороженно относятся ко всем христианам, в том числе и к католикам, и к православным», – подчеркнул Маслов.
Полицейские против попов
#{religion}Католиков в Пекине считают даже опаснее протестантов, потому что их связь с Западом не только очевидна, но и намного прочнее. Однако католиков в Китае заметно меньше. К тому же, в прессу просачиваются сведения о том, что Пекин ведет закулисные переговоры с Ватиканом о восстановлении дипотношений (Ватикан до сих пор признает лишь Тайвань законным китайским государством, а КНР считает «самопровозглашенной республикой»). Не исключено, что тайные переговоры стали причиной, по которой Папа Франциск в конце прошлого года отказал в аудиенции приезжавшему в Рим Далай-ламе.
«Поэтому кресты сносят, в основном, у протестантских церквей. Пекин при этом не хочет явного, открытого подавления религиозных настроений. Но одновременно он хочет не допустить в церкви никакой пропаганды некитайских ценностей», – пояснил Маслов.
Кампания «Три предупреждения и один снос» сталкивается с массовым сопротивлением, и пастор Бао Гохуа оказался лишь одним из сотен христиан, отказавшихся повиноваться властям. По данным христианских сайтов, за последние полтора года толпы христиан вступали в рукопашную с полицейскими, защищая свои святыни. После массовых беспорядков десятки прихожан попадали в больницы и под арест, однако подавляющее большинство из арестованных власти быстро отпускают. А сразу после ухода полиции священники и миряне зачастую быстро восстанавливают порушенные кресты. Иногда это случается по несколько раз на дню, так что в целом кампанию сноса не всегда можно счесть эффективной.
Задача партии – придумать «китайское христианство»
«Не будем называть их фанатиками, но это искренне верующие люди, и они уже не боятся полиции. Репрессии в целом давно ослабели, вопреки утверждениям западной прессы, страх уходит, – поясняет Маслов. – В китайское общество проникают либеральные настроения, в первую очередь, с Тайваня, из Гонконга. Чжэцзян даже географически расположена недалеко от Тайваня, а там, на острове, кстати, очень сильны позиции протестантских церквей».
Напомним, что год назад Пекин объявил о намерениях идеологически ослабить влияние христианства. Так, глава управления по делам религии при Госсовете КНР Ван Цзоань призвал разработать богословие «с китайской спецификой», в котором стирается различие между христианством и коммунистической идеей «гармоничного общества». Ван также потребовал усилить пропаганду «правильного теологического мышления», не противоречащего указаниям КПК. Однако, по мнению Маслова, о каких-то результатах в этой сфере с тех пор не было слышно.
Что же касается православных, то в Китае пока их ничтожно мало. «Официально их 10 тысяч, а на самом деле еще меньше. Даже те, кто называет себя православными, не выполняет ритуалы, не причащается и зачастую ходит в буддистские или языческие храмы», – отметил эксперт.
Служить в храме там имеет право только священник, рукоположенный на территории КНР. Пекин 50 лет не разрешал рукоположение ни одного православного священнослужителя. В итоге в храмах к нашему времени молебны были вынуждены вести святые отцы, которым было по 70–80 лет. Лишь минувшей весной, как сообщала газета ВЗГЛЯД, Пекин дал добро на первую кандидатуру. Это случилось вскоре после визита председателя Си Цзиньпина в Москву, в ходе которого он встречался с патриархом Кириллом. «Скорее, это был жест доброй воли в сторону России, а не конкретно православия, – предположил Маслов. – В самом Китае этого события почти никто не заметил».