Командир пограничного корабля Сергей Лоскин получил шесть лет колонии общего режима после гибели десяти других пограничников при досмотре задержанного за браконьерство судна, сообщила пресс-секретарь Дальневосточного окружного суда Анна Атрощенкова, передает РИА «Новости».
И что бы ни случилось с судном, все равно несет ответственность капитан
В январе 2014 года в территориальных водах России в районе Южных Курил пограничники задержали за незаконный лов крабов судно «Астор» под флагом Сьерра-Леоне. Морские суда встали на якорь более чем в 600 метрах от берега (все происходило рядом с островом Кунашир).
Суд установил, что Лоскин отдал незаконный приказ о спуске лодки на воду, несмотря на шторм. В результате шлюпка с пограничниками перевернулась, все десять человек погибли.
Погодные условия свидетельствовали о том, что эксплуатировать шлюпку было нельзя, поскольку сила ветра достигала 14 метров в секунду, высота волн доходила до двух метров. При этом отсутствовала возможность визуального наблюдения с корабля из-за ограниченной видимости. На лодке не было спасательных средств в достаточном количестве.
«Суд признал командира корабля Сергея Лоскина виновным в превышении должностных полномочий, повлекшем причинение тяжких последствий», – отметила Атрощенкова.
Она добавила, что был вынесен приговор замкомандира корабля Владимиру Бекасову. Он осужден по статье «Нарушение уставных правил вахтенной службы» и приговорен к восьми месяцам лишения свободы, но в связи с истечением срока давности освобожден от ответственности.
Атрощенкова сообщила, что суд также лишил обоих осужденных права заниматься деятельностью, связанной с руководством экипажами и эксплуатацией водного транспорта, на протяжении двух лет.
Находившегося под подпиской о невыезде Сергея Лоскина из зала суда вывели в наручниках, добавляет «Интерфакс – Дальний Восток».
Владимиру Бекасову суд оставил прежнюю меру пресечения – подписку о невыезде – до вступления приговора в законную силу.
Суд также удовлетворил гражданские иски потерпевших о компенсации морального вреда в размере от 750 тыс. до 1,5 млн рублей.
По мнению руководителя Центра морского права Василия Гуцуляка, первый приговор – шесть лет колонии – слишком суров в условиях, когда командир не имел намерения никого убивать.
«Подобных случаев я не припомню. Понятно, что на флоте действует принцип единоначалия. И, что бы ни случилось с судном, ответственность несет капитан... Но мне кажется, что это неоправданно жесткий приговор. Также стоит учитывать, что речь идет не о гражданском, а о военном флоте. Ответственность командира такого корабля предусмотрена не только Уголовным кодексом, но и соответствующими нормативными актами, уставом», – рассказал он газете ВЗГЛЯД.
Комментируя второй приговор, Гуцуляк высказал мнение, что судьи следовали букве закона. Преступления имеют различные степени тяжести. И если действия заместителя командира корабля относились к небольшой степени тяжести и в соответствии с классификацией данное деяние имело ограниченный, меньший срок давности, значит, ему и не могли дать больше.
Глава отдела инспекции труда Российского профсоюза моряков Сергей Фишов в свою очередь рассказал газете ВЗГЛЯД, что приговор капитану гражданского судна за похожие действия в отношении подчиненных, по всей вероятности, был бы другим и, наверное, менее суровым.
«Моряки военного флота должны действовать в соответствии с уставом. Командир или капитан, конечно, отвечает за жизни подчиненных. И если установлено, что он отдал приказ, который привел к гибели людей, не предусмотрел все обстоятельства, закрыл глаза на погодные условия, он должен за это ответить», – пояснил Фишов.
На гражданском флоте командиры тоже попадали под суд после гибели подчиненных, добавил он. «Например, когда судно проверялось на живучесть. Люди сажались в шлюпки, а шлюпка во время шторма отрывалась, люди тоже гибли. Но все же ответственность на гражданском и военном флоте разная, везде есть свои нюансы», – полагает эксперт.
Василий Гуцуляк добавляет, что в гражданском мореходстве и во время судебных процессов над капитанами гражданских кораблей все же, как правило, учитывается больше факторов, влияющих на ситуацию: «Здесь важно не только четко следовать уставу, выясняют также, что ты за человек, что тебя сподвигло к тому или иному действию и т. д.». Глава Центра морского права считает, что и ответственность здесь менее сурова.
Дальневосточный портал Astv.ru восстановил хронику трагедии практически поминутно. 24 января 2014 года в 18.00 было принято решение отправить с пограничного сторожевого корабля на задержанное судно «Астор», которое, по оперативным данным, осуществляло незаконную добычу краба, досмотровую группу.
Для этого на воду спустили корабельное плавательное средство РШПМ-5/5 (мореходность 4 балла, пассажировместимость – 8 человек, грузоподъемность – 1300 кг). Судно-нарушитель стояло на рейде всего в двух кабельтовых (порядка 370 метров) от пограничного корабля.
Лодка с семью пограничниками подошла к причалу Южно-Курильска, чтобы взять на борт еще трех сотрудников государственной морской инспекции (то есть погибли не только пограничники, но и инспекторы).
В 21.00 лодка, в которой находились десять человек, вышла к судну-нарушителю. Высота волны в это время составляла около 1,3 метра.
В 22.15 от оперативного дежурного в Южно-Курильске поступила информация, что из-за ухудшения погодных условий потеряна связь с лодкой, которая в это время находилась примерно в 600 м от берега.
В 23.00 командир пограничного корабля спустил на воду для поисков еще одну лодку, но поиск результатов не принес.
В первом часу ночи 25 января пограничный наряд «Дозор» обнаружил тело одного из людей, находившихся в лодке – Анатолия Кузьмина. Он был мертв. Затем нашли еще живого Виктора Николаева. Но в больнице, не приходя в сознание, умер и он. Позднее в воде без признаков жизни были обнаружены тела остальных людей из лодки. В основном это были 25–30-летние контрактники из разных регионов – Саратовской области, Ставрополья, Мордовии, Свердловской области и т. д. Кроме того, погибли морские инспекторы.
На суде, который начался в начале 2016 года, присутствовали родственники погибших, приехавшие со всех концов страны.
Отец старшего лейтенанта Алексея Корниенко Вячеслав рассказывал Astv.ru, что у него накопилось много вопросов к тем, кто не только отправил ребят в море в шторм, но и не пришел к ним на помощь, когда стало известно о нештатной ситуации. «Трусливый капитан ПСКР и абсолютно некомпетентный вахтенный офицер, когда поняли, что с лодкой что-то произошло, не подняли сигнал тревоги в бухте Южно-Курильской... На рейде стояло более десяти судов, которые спустили бы шлюпки, и не погибло бы столько человек. Во всяком случае те, кто был в спасательных жилетах, были бы живы. Их нашли в течение первых трех часов. Нашего сына мы нашли 7 марта. Он был по пояс раздет и, скорее всего, боролся до конца. Но температура воды не оставляла больших шансов», – рассказал он.
Мать контрактника Сергея Мещерякова Лариса рассказала, что ее 27-летний сын вместе с женой как раз собирался переводиться на материк. Причем о ЧП в море женщина узнала от знакомых, отметив, что «командование нам так и не позвонило». Женщина же, узнав о пропаже людей в море, в тот же день купила билеты и поехала на остров.
Жена 24-летнего контрактника из Саратовской области Виктора Николаева Ирина призналась, что была на третьем месяце беременности, когда все произошло. «Мой муж не дожил всего две недели до своего 25-летия», – говорила она на заседании в апреле.
Добавим, что последним наиболее резонансным случаем гибели моряков на гражданском судне была потеря рыболовного траулера «Дальний Восток» в апреле прошлого года.