Модель из Самары Евгения Вавринюк, утверждающая, что стала жертвой бытового насилия со стороны хоккеиста Семена Варламова, призналась, что боится возвращаться из США в Россию.
У нас таким избиением будет заниматься участковый. А дел у него и без того много
По словам Вавринюк, этот случай не первый, когда Варламов поднимал на нее руку, передает ИТАР-ТАСС со ссылкой на ее интервью газете Denver Post.
«В Ярославле у нас очень часто были потасовки. Опять же, он много выпивал и вел себя неадекватно, – рассказала девушка. – Несколько раз приезжала полиция, но все оставалось безнаказанным. Было много свидетелей, но ему все сходило с рук. Летом на Мальдивах, когда Семен перепил, он топил меня в луже, хватал за волосы, бил меня велосипедом. В общей сложности подобное случалось пять раз».
«Я боюсь возвращаться в Россию, потому что мне и моей матери поступило множество угроз. Не могу поверить, что болельщики поддерживают Варламова, – сказала Вавринюк. – В США я чувствую себя защищенной. Мы знакомы уже четыре года, но встречаемся только год. Я любила его и надеялась, что он изменится».
Вавринюк упомянула, что Варламов пил с двух часов дня до шести утра перед тем, как напасть на нее.
Напомним, в среду российский хоккеист Семен Варламов, играющий в НХЛ, добровольно сдался полиции в городе Денвер, штат Колорадо. Его обвиняют в похищении человека второй степени тяжести и нападении третьей степени. По первому из обвинений россиянину грозит от двух до шести лет тюрьмы, за второе возможно административное наказание.
Позже местный суд принял решение выпустить россиянина под залог в 5 тыс. долларов.
Об особенностях американского правосудия и оценке дела хоккеиста Варламова газета ВЗГЛЯД попросила рассказать адвоката, специалиста по международному праву, магистра права Пенсильванского университета (США, Филадельфия) Илью Лисовского.
Адвокат Илья Лисовский полагает, что у Варламова есть возможность избежать тюрьмы в США(фото: из личного архива) |
ВЗГЛЯД: Илья Олегович, что может грозить в США российскому гражданину Варламову, если будет доказано, что он избил там свою девушку?
Илья Лисовский: Официально, по тому составу, что мы с вами знаем, – от трех до шести лет лишения свободы. Но обратите внимание, под какой залог он вышел – всего 5 тыс. долларов. А это значит, что судья не считает Варламова таким уж злостным преступником. Иначе залог был бы установлен в размере 500 тысяч или даже 5 млн долларов.
ВЗГЛЯД: Но как же обвинения в похищении?
И.Л.: Дело в том, что в случае какого-то действительно серьезного насилия, а тем более похищения, которое ему вменялось изначально, его под залог вообще бы не выпустили. Судья в Америке всегда вправе отказать человеку в выходе под залог, просто сказать: нет и все. Но в данном случае такого не произошло. И это идет опять же в плюс Варламову.
ВЗГЛЯД: Как может развиваться ситуация дальше?
И.Л.: В американском законодательстве очень широко распространена практика заключения досудебных соглашений со следствием, то, что у нас сейчас в какой-то степени переняли. Но там она еще глубже и радикальнее. Если человек признает себя виновным, например, в каком-то эпизоде насилия, то он может отделаться штрафом или общественными работами, а наказания, связанного с реальным лишением свободы, уже не будет. Но тут многое зависит от позиции самого Варламова и его защиты.
ВЗГЛЯД: А если они не пойдут на сделку со следствием?
И.Л.: Тогда ситуация для хоккеиста может быть не очень хорошей. Надо понимать, что американская система правосудия – это такая машина, она очень формальна. И если человек туда попал, то решить вопрос никаким другим образом, кроме как в суде, кроме как законным путем, уже не получится. А там не будут смотреть на то, спортсмен ты или не спортсмен, сколько у тебя денег, каков твой социальный статус, какие связи. Вспомните дело Доминика Стросс-Кана – нынешняя история ее чем-то напоминает.
ВЗГЛЯД: Что касается потерпевшей, что вы думаете о ее рассказе про многочисленные избиения, которые происходили и в США, и в России?
И.Л.: Я не исключаю вероятность того, что тут могла быть и попытка потерпевших воспользоваться положением лица, которого они обвиняют. Я не утверждаю этого, но допускаю. Зная, что у Варламова высокие доходы, люди просто могли попытаться на этом заработать. Тем более что в случае примирения с потерпевшим, что могло бы избавить его от тюрьмы, жертвам, как правило, выплачивается достаточно крупная сумма денег.
ВЗГЛЯД: Могут ли посадить Варламова в тюрьму в Америке лишь на основании показаний его девушки?
И.Л.: Я думаю, что помимо ее показаний есть еще и данные экспертизы, с нее должны были снять побои. Также обязательно полицейские должны были изучить место происшествия. И если там была драка, то полиция обязательно должна была обнаружить в доме следы крови или другого насилия. В случае же, если хоккеист, как кто-то говорит, пытался насильно взять девушку с собой в кино, то, наверное, это не очень серьезное обвинение и оно вряд ли выстоит в суде.
ВЗГЛЯД: Чем принципиально будет отличаться суд над Варламовым в США по сравнению с, допустим, таким же процессом в России?
Я уже говорил о Стросс-Кане, но хоккеист Варламов мог бы также повторить судьбу О. Джей Симпсона (знаменитого американского футболиста и актера, обвиненного в убийстве бывшей жены – прим. ВЗГЛЯД). Симпсон, с одной стороны, был признан невиновным по уголовной статье, а с другой – ответственным при предъявлении ему гражданского иска.
Потому что в рамках уголовного процесса при предъявлении обвинения должен быть представлен очень высокий уровень доказательств. Он называется «beyond а reasonable doubt», то есть «вне всяких сомнений». Другими словами, жюри присяжных должно быть уверено в том, что человек совершил данное преступление, во всяком случае – на 90% уверено, и на 10% они могут сомневаться. А в гражданском деле при предъявлении иска действует другая норма – «preponderance of evidence», то есть превосходство доказательств. Тут уже может быть 51% против 49.
ВЗГЛЯД: Есть ли вероятность проявления американским судом предвзятости к иностранцу, к гражданину России?
И.Л.: Безусловно, такое может быть. Потому что в целом негативное отношение в Штатах к россиянам действительно прослеживается. Тут можно вспомнить и дело Бута, и какие-то другие дела. В целом, официальная пропаганда там создает негативное мнение о России. А у простых обывателей в США до сих пор нередко складывается впечатление, что здесь по улицам ходят медведи, что здесь шапки-ушанки, коммунисты и т.д.
ВЗГЛЯД: К тому же русская модель, обвинившая Варламова, рассказала журналистам, что боится возвращаться в Россию и что только в США ей гарантирована безопасность. Что вы можете сказать об этом?
И.Л.: Она права. Потому что в России защита женщин в таких случаях не работает вообще. У нас таким избиением будет заниматься участковый. А дел у него и без того много. Сами понимаете, надо обойти все 524 квартиры, в которых проживают гости нашей страны, и проверить их всех после последних событий. Так что он этим инцидентом вряд ли будет заниматься.
Кроме того, побои в России – это вообще дело частного обвинения. То есть если вас не убили, а только слегка «пошлепали», то вы сами должны идти к мировому судье и поддерживать обвинение по данной статье. Обычно человек на такие подвиги не способен, ведь для этого нужен адвокат, нужны определенные усилия. И таким образом система защиты женщины от побоев в России не работает.
ВЗГЛЯД: Что вы можете сказать о зарубежной практике судов по запрещению признанным виновными приближаться к своим жертвам? Вероятно, эта норма может быть применена и к Варламову?
И.Л.: Да, в США существует концепция, когда судья определяет, что виновный больше не сможет приближаться к пострадавшему ближе, чем, например, на 50 метров. А при нарушении запрета сразу же будет вызвана полиция и нарушителя увезут в тюрьму.
Американская концепция «оскорбление суда» подразумевает, что человек нарушил запрет, который на него накладывался, и тем самым оскорбил суд, а значит, должен понести за это серьезное наказание и даже сесть в тюрьму. Такие случаи бывают, это распространенная практика.
Таким образом, девушка действительно может сделать так, чтобы в США какой-то человек не подходил к ней даже близко. В России другая концепция, ее можно сформулировать примерно так: «Когда вас убьют – приходите».