«В течение последних 12 лет в результате военных операций США на Ближнем Востоке погибло 1,3 миллиона человек. Это число жертв только в трех странах – Ираке, Афганистане и Пакистане» – это слова из доклада международной некоммерческой организации «Врачи мира за предотвращение ядерной войны», опубликованного в 2015 году.
С тех пор прошло пять лет, и число военных операций США лишь возросло – к Ираку и Афганистану добавились Сирия, Ливия и Йемен. Увеличилось и число погибших – насколько, определить довольно трудно. В одном только Йемене насчитывается уже более 100 тысяч погибших со всех сторон. Конечно, далеко не везде американские военные являются или являлись двигателем конфликта. При этом говорить о том, что именно позиция американских властей по Ближнему Востоку, формировавшаяся в течение всего XX века, во многом привела ситуацию туда, где она находится сейчас, можно смело.
Придя в регион в конце XIX века в первую очередь для исследования местных культур, довольно скоро американцы увидели и экономический потенциал ближневосточных стран. И даже сам термин «Ближний Восток» породили американцы – его ввел в 1902 году морской офицер Альфред Мэхан, один из идеологов геополитики США того времени. Термин появился в статье Мэхана «Персидский залив и международные отношения», в которой контр-адмирал объяснял экономическую важность морских путей в этом регионе.
Но экономикой все не ограничилось – незадолго до начала Второй мировой под землей Аравийского полуострова и соседних с ним областей нашли нефть. Так что очень скоро регион стал объектом борьбы за влияние – прежде всего между «коммунистами» и «капиталистами». И если проследить, как менялась позиция Вашингтона по Ближнему Востоку, можно отметить интересные тенденции.
Сначала это была борьба с «красной угрозой». Все началось в 1957 году, когда свою доктрину озвучил Дуайт Эйзенхауэр. Согласно ей, любая страна мира (но прежде всего ближневосточная) могла попросить Штаты прислать войска для «сохранения территориальной целостности» и борьбы с угрожавшими ей коммунистическими режимами. Первым просителем оказался Ливан, в котором в 1958 году разгорелась гражданская война. При этом прямой угрозы от коммунистов не было – оппозиция была недовольна прежде всего попытками местного президента сохранить за собой власть путем изменения конституции. В итоге 14 тысяч американских солдат за два месяца решили проблему – поставив, правда, нового президента.
Затем доктрину Эйзенхауэра сменила доктрина Никсона, который решил предоставить союзникам в регионе возможность разбираться в своих конфликтах самим, без прямого участия американских военных. США же при этом ограничивали свою роль финансовой и технологической помощью. Это был логичный шаг на фоне никак не прекращавшейся Вьетнамской войны, отбиравшей львиную долю армейских ресурсов страны. В 70-е годы США было попросту не до Ближнего Востока, так что все вооруженные конфликты тех лет развивались максимум при их поддержке, но без непосредственного участия.
Дальнейшие доктрины Джимми Картера и особенно Рональда Рейгана, по сути, и поставили внешнюю политику США в военной сфере на те рельсы, по которым она едет и сейчас. Речь о сочетании прямого противостояния «Советам» в неспокойных регионах и косвенного, путем финансирования. И здесь Ближний Восток вышел уже на первый план, в особенности из-за войны в Афганистане. Начало новой американской стратегии было положено в 1979-м с масштабной и дорогостоящей операцией «Циклон», финансировавшей афганских моджахедов в их противостоянии с СССР.
80-е стали десятилетием терактов – атак на европейские аэропорты, клубы, захватов пассажирских лайнеров. И это привело к тому, что военно-политическая концепция США начала меняться. Штаты начали постепенно отходить от риторики «борьбы за демократические ценности» и «свободного мира», тем более уверенных в их искренности не осталось. Аргументы, обосновывающие ту или иную военную операцию на Ближнем Востоке, уже говорили о борьбе с «международным терроризмом». Все остальные свои интересы теперь можно было попытаться реализовать, прикрывшись этим универсальным одеялом.
Так, начав с нескольких воздушных конфликтов у берегов Ливии между своими и ливийскими истребителями, к 1986 году США дошли до прямых бомбардировок страны. Ливийская система ПРО к удару оказалась не готова, в итоге погибли около 40 мирных жителей. Основанием для налета были террористические атаки в аэропортах Рима и Вены, вину за которые США возложили на Муаммара Каддафи. Ливия, или как минимум ряд официальных лиц страны, ответили, но по-другому – взорвав Boeing-747 компании Pan American над Локерби.
Далее была нужная прежде всего Кувейту война в Персидском заливе, в которую США ввязались в том числе из-за запущенной американскими же пиарщиками утки о зверствах иракских солдат, «выбрасывавших младенцев из инкубаторов в одной из больниц». Всего за шесть месяцев войны погибли несколько десятков тысяч человек.
Ну а затем пришли «Аль-Каида*» и ИГИЛ* (террористические организации, запрещенные в России), и вектор окончательно сместился на борьбу с терроризмом. Началось противостояние уже не с политическими режимами, а с различными группировками боевиков, действующими по всему Ближнему Востоку. Первые удары американцы нанесли в 1998 году по базе «Аль-Каиды*» в афганском Хосте и фармацевтической фабрике в суданском Хартуме – командование в США считало, что там создавали нервно-паралитическое вещество для боевиков.
В конечном итоге вышло так, что с начала нового века большинство своих военных операций США проводят на Ближнем Востоке. За это время многое изменилось. Родилось понятие «Большого Ближнего Востока» – так американцы очертили новые границы своего влияния в регионе, существенно их расширив.
Никак не прекращающиеся войны с радикально настроенными группировками вроде «Аль-Каиды» или ИГИЛ в Ираке, Афганистане, Ливии и Сирии помогли США утвердить в общественном сознании образ нового врага – им перестал быть коммунист и стал «исламский террорист». При этом ранее, говоря о целях своей политики в Ближневосточном регионе, американцы неоднократно подчеркивали необходимость обеспечить там экономическую, политическую и социальную стабильность. Но военных операций меньше не становится. Зачастую бывает наоборот. И даже в тех странах, где американские власти сокращают контингент своих солдат и увеличивают финансовую помощь, эти деньги идут прежде всего на тренировки местных армии и полиции, а не на поддержку экономики.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ