Четырнадцать лет дата не круглая, для Грузии почти рядовая (ничего не изменилось и ничего не изменится), но для России тем не менее важная. Важной ее делает исторический фон – еще одна специальная военная операция ВС РФ, на этот раз на Украине. Только у российско-грузинского конфликта боевая фаза длилась всего пять дней, а в случае с Украиной длится уже шестой месяц – и это если считать с февраля 2022-го, забыв про публицистическую идиому «где вы были все эти восемь лет».
В случае с Украиной каждая из сторон согласится с тем, что отправной точкой кризиса стал Евромайдан, переросший в 2014-м в государственный переворот, который поддержали страны Запада. В ответ Москва поддержала в Крыму «русскую весну», завершившуюся присоединением полуострова к России, а в Донбассе началось все то, что продолжается по сей день, выйдя на новый уровень.
Западные политологи (причем из тех, кто искренне пытается во всем разобраться) зачастую подают дело так: Евросоюз нарушил свои обязательства как гарант соглашений между президентом Януковичем и оппозицией, сославшись на то, что свержение законного президента – естественный ход истории, а Москва, также выступавшей гарантом соглашения, «психанула» и забрал Крым.
Так прямо зачастую и пишут – «психанула», что явно не является корректным отражением действительности. В том числе потому, что это подает «маневр» Евросоюза на Украине как причину для некой базовой обиды Москвы на Брюссель. В действительности этой «базовой обидой» – случаем, после которого доверие между Россией и Европой сошло на нет – стала война 080808. Тогда Евросоюз повел себя совсем не так, как следовало бы, если бы отношения с Москвой действительно представляли для него ценность и базировались бы на уважении.
Насчет США к тому моменту иллюзий уже не осталось – мы были противниками. Неоконов, чей представитель Джордж Буш – младший занимал Белый дом, характеризовало навязчивое желание именно военного сдерживания России, будь то форсированное расширение НАТО к границам РФ или развертывание в Европе новой системы ПРО (про которую врали, что она должна защищать от ракет Ирана и КНДР).
Накачка грузинской армии оружием (а по доле военных расходов в бюджете Грузия тогда была в числе мировых лидеров) и поощрение радикально антироссийских позиций режима Саакашвили – часть той же стратегии.
Другое дело – ЕС, на столе переговоров с которым тогда лежал план по взаимной отмене виз, а взаимная риторика доходила до «создания единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока». Поэтому то, что произошло после 8 августа, стало для части российских политиков, дипломатов и журналистов уроком: вдруг выяснилось, что мы не только с США противники и соперники, но и с Евросоюзом тоже.
Случившееся в Южной Осетии было абсолютно прозрачным, хуже того, предсказуемым. Тбилиси попытался осуществить блицкриг на неподконтрольных территориях, для чего российских миротворцев, чья официальная миссия была препятствовать возобновлению боевых действий, приказали перестрелять руками их как бы «коллег» – миротворцев с грузинской стороны. Саакашвили готовился к этому сценарию несколько лет и надеялся, что «прокатит».
Не прокатило, хотя до полудня воскресенья казалось, что судьба Южной Осетии предрешена. Европейские каналы (тут надо отдать им должное) демонстрировали, как грузины утюжат «Градами» Цхинвал, и напоминали, что еще ночью Саакашвили в специальном обращении гарантировал осетинам мир и даже вроде как отдал приказ «не отвечать на провокации».
Но когда в события вмешалась российская армия, риторика евроСМИ изменилась, а заявления европолитиков свелись к тому, что Россия напала на Грузию, а не защищала осетин и собственных миротворцев.
В самой Грузии до сих пор действует своего рода круговая порука и преобладает позиция типа «будем врать всей страной». Якобы «на самом деле» это Россия зачем-то «вторглась» в Грузию (то есть в Южную Осетию) через Рокский туннель, а грузинская армия «всего лишь отвечала на агрессию».
Эта ложь родилась уже после того, как российская армия действительно вмешалась, то есть после полудня 8 августа 2008 года. А то, что это именно ложь, не было секретом для европейцев ни тогда, ни теперь (истину впоследствии устанавливала европейская же комиссия Тальявини, подтвердив позицию РФ, но осудив ее за методы решения проблемы).
Несмотря на это, политически Евросоюз однозначно занял сторону Грузии. Колебания шли между линией всесторонней поддержки Саакашвили и прямого конфликта с Москвой (сейчас эта линия реализована на Украине, а тогда ее гнули Польша, Румыния, Прибалтика и другие члены антироссийского блока внутри ЕС, который существовал уже тогда, то есть вообще без повода) и лицемерной позицией типа «ах, какая разница, кто виноват, главное, чтобы российские войска как можно быстрее ушли из Грузии».
Это лицемерие преобладало даже в странах, с которыми у России, как тогда казалось, «особые отношения», и среди тех политиков, которых до сих пор относят к «пророссийским». Наглядный пример – президент (а тогда глава МИД) ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер, который нынче кается за свою былую «пророссийскость».
Москва имела право рассчитывать на принципиально иную реакцию – не просто более объективную, а более адекватную. Однако Европа решила подтвердить правоту выводов мюнхенской речи Владимира Путина о развязывании Западом конфликтов по всему миру и о сохранении им блокового мышления. События вокруг Грузии показали: Европа видит себя в блоке, направленном против нас.
Так что фортель Брюсселя в 2014-м стал рубежным в плане развития конфликта вокруг Украины, но не конфликта между Евросоюзом и Россией. К тому моменту здесь уже всё понимали про Евросоюз.
Про то, можно ли верить его лидерам. Про то, как там к нам относятся на самом деле. Про то, чего стоят его «независимые СМИ». Именно война 080808 открыла нам на это глаза.
Открылись глаза и у Грузии, хотя грузины до сих пор пытаются зажмуриться и не принимать всей правды о событиях 14-летней давности.
В специальном заявлении о них премьер-министр Ираклий Гарибашвили затронул «беспримерный героизм» грузинских солдат, которые «достойно защищали Родину». Но признал, что «огромной трагедии» предшествовали «непростительные провокационные шаги» администрации Саакашвили.
Сам Саакашвили сидит сейчас в грузинской тюрьме по нескольким уголовным обвинениям и уже окончательно капитулировал – объявил об уходе из политики, поскольку расчет на то, что «народ отобьет», не оправдался, и все жертвы оказались напрасны: его партии все равно не удалось победить на выборах, а народу, как показало время, на бывшего президента в большинстве своем наплевать.
Его наследие в виде разрыва дипломатических отношений с Россией все еще определяет политическую жизнь Грузии. Однако Тбилиси отказался как-либо вмешиваться в российско-украинский кризис, хотя его шантажировали евроинтеграцией и уламывали на открытие второго фронта против РФ (Киев на это искренне надеялся и очень удивился, когда надежды не оправдались).
Урок 080808 пошел впрок. Грузины продемонстрировали – теперь они понимают и размер цены, которую придется заплатить, и то, что некоторые вещи изменить невозможно, например, географию: Грузия обречена на соседство с Россией и уровень жизни ее граждан всегда будет зависеть от экономической кооперации с ней.
Если перенести этот опыт на украинский кейс, получится прогноз на будущее. За той линией, на которой по итогам спецоперации остановится российская армия, будет начинаться Украина. У этой Украины тоже навряд ли сохранятся дипломатические отношения с РФ. Она будет существовать как резко антироссийское государство с регулярными вспышками русофобии, которые будут инициировать реваншисты.
Однако со временем к власти придет поколение политиков, успевших осознать то же самое, что и грузины: уровень цены за военное противостояние с Россией и прямую взаимосвязь между отношениями с ней и количеством мяса в борще. А те политики, которые призывают сейчас к войне до последнего украинца, а до того провоцировали Москву на радикальные меры (чего стоят одни только угрозы воссоздать атомную бомбу), сесть в тюрьму еще успеют.
Этот прогноз представляется одновременно реалистичным и оптимистичным. Оптимистичным, разумеется, для Украины.
Россия в любом случае победит. Ей нужнее.