Директор Службы внешней разведки России Сергей Нарышкин допустил, что в ближайшее время состоится его встреча с главой ЦРУ Джиной Хаспел. «Да, это возможно», – передает слова Нарышкина ТАСС. Он добавил, что предложил госсекретарю США Майку Помпео расширить контакты между спецслужбами двух стран, передает РИА «Новости».
«Вчера в такой совсем краткой беседе «на ногах» после основной беседы (президента Владимира Путина и госсекретаря Майка Помпео) я передал господину Помпео мои ощущения и выразил пожелание, чтобы мы возобновили контакты и взаимодействие на более высоком уровне», – сообщил Нарышкин.
По его словам, в период, когда Помпео был главой ЦРУ, он активно с ним взаимодействовал, однако на фоне усиливавшегося внутриполитического конфликта в США и с приходом Хаспел контакты ослабли. Нарышкин добавил, что Россия и США по-прежнему обмениваются оперативной информацией – в частности, по теме борьбы с международным терроризмом.
В декабре 2018 года Нарышкин отмечал, что между СВР и ЦРУ действует партнерский канал, общение ведется в первую очередь на тему борьбы с терроризмом.
Глава СВР накануне принял участие во встрече Путина и Помпео. Его краткая беседа на ногах с Помпео до, а не после переговоров, попала в объективы телекамер. Достаточно просто иметь опыт чтения по губам, чтобы понять, о чем они говорили. Но вполне возможно, что Нарышкин не лукавит, и после официальной части встречи они с Помпео еще раз обсудили возможность возобновления прямых контактов между руководителями разведок двух стран.
Беда в том, что Джина Хаспел не слишком контактный персонаж. Она привыкла командовать и повелевать, а не вести диалог с равным партнером. Помпео в свою недолгую бытность главой ЦРУ в этом плане был куда более коммуникабелен. У него нет опыта прямого подчинения в стиле «госпожа-раб», к чему привыкла Хаспел, так и не оправдавшаяся после обвинений в личном участии в пытках захваченных членов (или предполагаемых соучастников) террористических групп. При всей экстравагантности поведения Помпео «для внутреннего потребления», разговаривать с партнерами он может, когда его к этому принуждают обстоятельства.
Но и это не главное. В конце концов, Хаспел можно заставить, не настолько уж она влиятельна, чтобы иметь собственное политическое мнение. Если Помпео сможет возобновить прямые контакты руководства российской и американских разведок, это будет означать существенный прорыв именно в политической плоскости, а не в разведывательной.
Вся стилистика американской риторики (в первую очередь для внутреннего потребления) последних пяти лет определяла Россию как врага, контакты с государственными органами которой предосудительны по определению. Американцы шарахались от россиян даже на нейтральных площадках, как будто они живут в сталинской России и чураются контактов с иностранцами.
Надо напомнить, что с 2014 года были прерваны вообще все оперативные контакты между нашими службами и структурами, вплоть до прекращения сотрудничества по спасению на морях. Теперь же предполагается, что именно разведки могут первыми начать восстановление нормального диалога. Ранее в США исключалась даже мысль о том, что можно контактировать с вражескими российскими органами. При этом уже не слишком важно, какие именно насущные проблемы могут обсуждать между собой Нарышкин и Хаспел.
Активность руководства СВР на политическом поле в последнее время беспрецедентна, что ломало стереотипы поведения, о чем уже писала газета ВЗГЛЯД. Сейчас же СВР может стать если не локомотивом, то хотя бы символом возобновления диалога между двумя странами. А обстановка секретности тому только на руку, поскольку не будет необходимости наглядно демонстрировать общественности результаты этого диалога. Что-то там за ширмой происходит – и хорошо. Главное, как говорил Михаил Горбачев, процесс пошел.
Из реальных же тем для общения остается только международный терроризм. Обмен данными в этом вопросе действительно уже не раз давал реальные положительные результаты, а задержка в обмене оперативной информацией или разработками также неоднократно приводила к тяжелым последствиям, вплоть до человеческих жертв. Несмотря на рутинность и обыденность этого процесса, он остается одним из самых надежных каналов предотвращения тех террористических актов, в которых замешаны международные сети. Местные же группировки, частные лица или секты попадают в такие сети случайно. Проблема и в том, что РФ и США обладают разными списками террористических организаций, которые не могут быть автоматически наложены друг на друга. Потому даже в этом важнейшем аспекте сотрудничество будет политически ограничено.
По другим же вопросам пока полномасштабное сотрудничество разведывательных органов США и РФ невозможно. Но сейчас мы говорим только о начале этого процесса, политической демонстрации доброй воли, даже если она выльется в пару ритуальных встреч Нарышкина и Хаспел в исторически значимых для разведок обеих стран ресторанах в Вашингтоне и Москве. В Вашингтоне это «Оксидентал», где висит табличка над столиком, за которым во время Карибского кризиса встречались Джон Скалли и Александр Феклисов, а в Москве, увы, уже месяц как нет ресторана «Арагви», а дом приемов СВР в Колпачном переулке имеет неоднозначную репутацию, так что придется придумывать на ходу.
Такого рода встречи будут носить не прагматичный, а именно ритуально-пропагандистский характер, что в нынешней ситуации заметно лучше, чем ничего.
Возобновление же работ рабочих групп по антитеррористической тематике будет уже следствием таких ритуальных действий, и уже проведено в негласном порядке. Оперативные каналы, о которых говорил Нарышкин, существуют всегда, вопрос в том, как подавать и оформлять их деятельность.
Прорывов же в каком-то обмене информацией все-таки ждать от этого общения не стоит. Просто появился шанс, что хотя бы СВР и ЦРУ могут стать чем-то вроде пионеров для процесса восстановления отношений между двумя странами в тех областях, где в последние пять лет по инициативе США наблюдался бессмысленный и немотивированный отказ от сотрудничества. А там, глядишь, и другие подтянутся.