«Россия вынашивает планы завоевания Европы, и этому есть документальные подтверждения» – этой мантре уже больше двух столетий. Менялись правители России, строй и даже название страны, но русская угроза остается пугалом для западной публики. Петр Первый, Николай Первый, Иосиф Сталин, Владимир Путин – все хотят захватить Европу.
Для начала разложить ее изнутри, стравить между собой, а потом пройтись по ней катком русской армии.
Путин вот и на США замахнулся – президента своего уже навязал лопоухим американцам.
Весь этот бред слушать и горько, и смешно, а спорить бесполезно, остается только дожидаться, когда использование «русского пугала» перестанет отвечать интересам западных элит, ну или хотя бы стратегического вреда от него для них будет больше, чем тактической пользы.
При этом перевернуть очередную главу русофобской саги не так-то просто для ее инициаторов, ведь они сами оказываются в плену паутины из собственных же придумок. Убери одну – порвется вся нить. Поэтому разбирать завалы лжи нужно постепенно, осторожно. Возможно, то, что происходит с западной русофобией за последний месяц, свидетельствует как раз о начале такого очистительного процесса.
Месяц назад потерял свое кресло министр иностранных дел Нидерландов Халбе Зейлстра – потому что выяснилась его ложь о словах Владимира Путина. После Крыма Зейлстра, не возглавлявший МИД, но бывший депутатом парламента, неоднократно рассказывал, как еще в 2006 году Путин поведал ему, работавшему тогда в крупной международной нефтяной компании, о планах возрождения великой России через присоединение к ней Украины, Белоруссии, Прибалтики и Северного Казахстана. Когда его поймали на лжи, Зейлстра ушел в отставку. Стал ли его случай примером для следующего шага по развенчанию «русских сказок», неизвестно, однако на этой неделе в издании Foreign Policy появилась очень примечательная статья.
Она называется «Извините за изобретение «доктрины Герасимова», и ее автор – Марк Галеотти, британский аналитик и специалист по России (особенно по нашим спецслужбам). За что же извиняется британец?
«Повсюду можно найти ученых, экспертов и политиков, говорящих об угрозе, которую «доктрина Герасимова», названная по имени главы российского Генштаба, представляет для Запада. Это новый тип войны, «расширенная теория современного ведения боевых действий» или даже «представление о тотальной войне».
Есть одна маленькая проблема. Ее не существует. И чем дольше мы делаем вид, что она существует, тем дольше мы не понимаем истинный, но другого характера вызов, который бросает Россия.
Я считаю, что имею право это сказать, потому что, к моей великой досаде, я изобрел этот термин, который с тех пор начал жить собственной деструктивной жизнью».
Галеотти просто дал такое название – «Доктрина Герасимова» – статье в собственном блоге, вышедшей весной 2013 года, в которой разбиралась опубликованная незадолго перед тем статья начальника российского Генштаба. При этом Галеотти волновала посещаемость его блога, поэтому он дал своей статье броское название:
«Блог – это, как и все остальное, место для проявления тщеславия; конечно, я хочу, чтобы люди его читали. Итак, из соображений хлесткости я придумал термин для заголовка – «доктрина Герасимова», хотя даже тогда я отметил в тексте, что эта фраза – не более чем «временное название» и «это уж точно не доктрина».
Однако через год был Крым, и термин Галеотти начал жить своей жизнью – «внезапно стало казаться, что Герасимов действительно описал будущее». Хотя – и об этом напоминает сам английский аналитик – в статье русского генерала речь шла вовсе не о планах России:
«Герасимов, собственно, говорил о том, как Кремль понимает, что произошло во время выступлений «арабской весны», «цветных революций» против промосковских режимов в соседних с Россией странах и позднее в ходе украинского восстания на Майдане... Речь шла о том, как бороться с подобными явлениями в стране, а не подготавливать их».
Так называемая статья Валерия Герасимова была опубликована в газете «Военно-промышленный курьер» 26 февраля 2013 года под заголовком «Ценность науки в предвидении» и подзаголовком «Новые вызовы требуют переосмыслить формы и способы ведения боевых действий». На самом деле это никакая не статья, а отрывки из выступления начальника Генштаба на общем собрании Академии военных наук, которое проходило в январе того же года. На одном из заседаний АВН Валерий Герасимов выступил с докладом на тему «Основные тенденции развития форм и способов применения ВС, актуальные задачи военной науки по их совершенствованию», выдержки из которого и были опубликованы «Военно-промышленным курьером», потом переведены на Западе на английский и попали на глаза Галеотти. О чем говорил генерал армии Герасимов?
«В XXI веке прослеживается тенденция стирания различий между состоянием войны и мира. Войны уже не объявляются, а начавшись, идут не по привычному нам шаблону.
Опыт военных конфликтов, в том числе связанных с так называемыми «цветными революциями» в Северной Африке и на Ближнем Востоке, подтверждает, что вполне благополучное государство за считаные месяцы и даже дни может превратиться в арену ожесточенной вооруженной борьбы, стать жертвой иностранной интервенции, погрузиться в пучину хаоса, гуманитарной катастрофы и гражданской войны.
Конечно, легче всего сказать, что события «арабской весны» – это не война, поэтому нам, военным, там изучать нечего. А может быть, наоборот: именно эти события и есть типичная война XXI века?»
В своем выступлении перед военными учеными Герасимов анализирует происходящие в мире события и приходит к совершенно справедливым, но, по сути, уже даже для 2013 года банальным выводам:
«Сами «правила войны» существенно изменились. Возросла роль невоенных способов в достижении политических и стратегических целей, которые в ряде случаев по своей эффективности значительно превзошли силу оружия.
Акцент используемых методов противоборства смещается в сторону широкого применения политических, экономических, информационных, гуманитарных и других невоенных мер, реализуемых с задействованием протестного потенциала населения. Все это дополняется военными мерами скрытого характера».
Герасимов ставит резонные вопросы:
«Что такое современная война, к чему надо готовить армию, чем она должна быть вооружена? Только ответив на них, мы сможем определить направления строительства и развития Вооруженных сил на долгосрочную перспективу. Для этого необходимо четко представлять, какие формы и способы их применения будем использовать.
...В последних конфликтах появились новые способы ведения военных действий, которые нельзя рассматривать как исключительно военные. Примером этого является операция в Ливии, где создавалась бесполетная зона, применялась морская блокада, широко использовались частные военные компании при их тесном взаимодействии с вооруженными формированиями оппозиции».
И хотя дальше в выступлении Герасимова были и рассуждения еще много о чем – от высокоточного оружия до «организации противодействия диверсионно-разведывательным и террористическим силам с комплексным применением всех силовых структур государства», – говорить о том, что начальник Генштаба сформулировал хотя бы наброски какой-то концепции или доктрины войны, невозможно.
Так что Галеотти совершенно честно признает:
«Доктрина Герасимова» никогда ничего не означала и сейчас не означает. Пришло время оставить ее в покое».
Да уж, то есть пять лет Запад носился с доктриной, которой не существует? Да, но чего не сделаешь ради хорошей шумихи. Хуже для Запада другое: термин «доктрина Герасимова» использовался не только при изготовлении пропагандистских страшилок, но и для реальной, серьезной аналитики для спецслужб и руководства западных стран. То есть сами себе придумали существование у русских «расширенной теории современного ведения боевых действий», сами в нее поверили, сами строят политику в соответствии с необходимостью отвечать на нее? Преувеличение? Нет, ведь пафос статьи Галеотти не в том, что он раскаивается за придуманную им глупость, а в том, что русские, оказывается, занимаются совсем другим – и этим-то и опасны. А Запад-то и не знает, и «неверное восприятие действий России приведет к непониманию угрозы и просчету в разработке ответа на нее»:
«Нельзя отрицать, что Запад сталкивается с многовекторной кампанией подрывной деятельности, внесения раздора и тайных политических «активных мер» со стороны России. Но слова оказывают влияние. Приверженность этому неточному ярлыку также ограничивает и задает неверное направление нашей попытке понять и противостоять этому.
Прежде всего, не существует единой российской доктрины. Во всяком случае российская кампания опасна именно потому, что в ней отсутствует единый организующий принцип, не говоря уже о контролирующем органе. Ее целью является разделение и деморализация, но при этом она оппортунистическая, фрагментарная и иногда даже противоречивая. В большинстве случаев она осуществляется «политическими предпринимателями», которые надеются выслужиться перед Кремлем».
То есть Галеотти описывает нечто бесформенное, не имеющее единого центра, но страшное. Что же это, страшная российская секретная машина по захвату Запада, гибрид ФСБ, Красной армии и денег Кремля? Непонятно, но это не военная угроза...
«Мы не должны рассматривать это преимущественно в военных терминах... Герасимов говорил об использовании подрывных действий для подготовки места боевых действий перед вторжением, а не о собственно войне. Это методы, которые Россия использовала на Украине и которые едва ли можно назвать новыми...
Для России не может быть и речи о ведении войны с НАТО, которое представляет собой коалицию более богатых демократий, тогда как Россия может похвастаться лишь экономикой, сравнимой с канадской, и незаконченной, весьма дорогостоящей модернизацией армии, которая уже увязла в двух войнах.
Такой стране остается лишь прибегать к тому, что Джордж Кеннан назвал «политической войной», а именно к использованию всех средств, которыми располагает государство, за исключением военных, для достижения своих национальных целей.
Таким образом, если подрывная деятельность – не прелюдия к войне, а сама война, это меняет наше понимание угрозы и наш лучший ответ на нее».
Получается, что нет военной угрозы со стороны России, а есть угроза подрывной деятельности, для ответа на которую Галеотти рекомендует США «сосредоточиться на действиях по контрразведке, обеспечению медийной грамотности, борьбе с коррупцией и устранению разделения американского общества, созданного Россией».
Прекрасный совет: устраните раскол в американском обществе. Да как же его устранить, если, согласно другой теории заговора, это именно русские избрали американцам Трампа? Да, за эту выдумку Галеотти уже никак не отвечает – ее автором, то есть создателем концепции «русского влияния на Трампа», является коллективно весь американский либеральный истеблишмент во главе с Хиллари Клинтон. Есть, впрочем, исполнитель: бывший сотрудник британской спецслужбы Кристофер Стил, подготовивший для Клинтон «доклад о Трампе», в котором содержится множество всевозможных слухов о том, какой компромат на миллиардера был якобы собран Кремлем.
Но Стил не раскаивается в своей выдумке, да и кто ему позволит признаться в этом? История с «русским досье на Трампа» уже не только заняла свое ключевое место в арсенале борьбы американского истеблишмента с неугодным президентом, но и стала частью русофобской мифологии.
В которой ее соседями являются как «доктрина Герасимова», так и такие вечные ценности русофобии, как «завещание Петра Великого» или «письма Зиновьева».
Самым знаменитым является фальшивое «завещание Петра Первого» – оно «всплыло» во Франции 200 лет назад. В нем приводится наказ императора своим потомкам, как достичь мирового господства. Захватить не только Восток и Индию, но и постепенно всю Европу. Вот два заключительных пункта из него:
«13. Когда Швеция будет раздроблена, Персия побеждена, Польша похоронена, Турция завоевана, армии соединены, Черное и Балтийское моря охраняемы нашими кораблями, тогда надлежит под великою тайною предложить сперва Версальскому договору, а потом Венскому разделить власть над Вселенною. Если который-либо из них, обольщаемый честолюбием и самолюбием, примет это предложение, что неминуемо и случится, то употребить его на погибель другого, а потом уничтожить и уцелевшего, начав с ним борьбу, в исходе которой сомневаться уже будет нельзя, ибо Россия в то время уже будет обладать всем Востоком и большей частью Европы.
14. Если паче чаяния тот и другой откажутся от предложения России, то надлежит искусно возжечь между ними распрю и истощить их во взаимной борьбе. Тогда Россия, воспользовавшись решительной минутою, должна устремить свои заранее собранные войска на Германию и одновременно с этим выслать два значительных флота – один из Азовского моря, другой из Архангельска – с своими азиатскими ордами под прикрытием вооруженных флотов Черноморского и Балтийского. Выйдя в Средиземное море и океан, они наводнят с одной стороны Францию, с другой – Германию, и когда обе эти страны будут побеждены, то остальная Европа уже легко и без всякого сопротивления попадет под него.
Так можно и должно покорить Европу».
Этот «документ» был особенно популярен накануне и в ходе Крымской войны 1853–1856 годов – нужно же было обосновать, почему английские и французские войска высаживаются на юге России. Чтобы воспрепятствовать вечному стремлению русских к захвату всего мира.
Но если «завещание» – изобретение начала XIX века, оно впервые было опубликовано во Франции в конце 1812 года, когда Наполеон уже бежал из России, то «письмо Зиновьева» появилось уже в веке XX.
Из-за него сорвалось налаживание отношений между СССР и Великобританией. В начала 1924 года впервые пришедшие к власти английские лейбористы установили дипломатические отношения с советской властью, летом был заключен договор о торговле, но осенью в британской прессе появляется письмо Григория Зиновьева к английским коммунистам.
Григорий Зиновьев в 1924 году был не только одним из высших руководителей СССР, но и возглавлял исполком Коминтерна – штаба мировой коммунистической революции. Запад пугали планами по завоеванию большевиками мирового господства, хотя в реальности к этому времени вожди Советской России хоть и не полностью оставили надежды на продолжение мировой революции в европейских странах, но в основном были озабочены укреплением СССР.
В письме содержался призыв к коммунистам активизировать подрывную работу в армии и на флоте, готовить собственные кадры для грядущей гражданской войны и взятия власти.
Письмо было опубликовано 24 октября, а через четыре дня на всеобщих парламентских выборах правившие лейбористы проиграли консерваторам. «Письмо Зиновьева» сыграло в этом важную роль. Еще бы – они, левые, потакали идейно близким коммунистам, дружили со страной, которая планирует переворот в Англии. Лейбористы потеряли власть, а договоры, заключенные их правительством с Москвой, так и не были ратифицированы.
То, что письмо было поддельным, было ясно с самого начала – так говорили и в Москве, и в британской компартии, однако в Лондоне еще несколько лет твердили о его подлинности. В реальности автором подделки был белоэмигрант Сергей Дружиловский в содружестве со знаменитым разведчиком Сиднеем Рейли.
«Завещания», «письма», «доктрины» – это только самые известные орудия борьбы с Россией. И в ближайшие годы мы увидим разоблачение еще не одной фальшивки.