Сразу после теракта в Петербурге во Франции, в газете «Фигаро» (Le Figaro), выступил бывший советский дипломат, ныне французский писатель Владимир Федоровский. Он заявил, что с символической точки зрения этот теракт был личным вызовом для президента Владимира Путина, поскольку в качестве мишени была выбрана его малая родина, а момент удара совпал с приездом Путина в город.
Доводить дело до нового Карибского кризиса невыгодно ни России, ни Америке. Это страшная вещь. Путин, конечно, не Хрущев, но и Трамп – далеко не Кеннеди
Федоровский тогда выразил надежду, что после такого теракта может наконец возникнуть «совместный проект с США» по борьбе с исламским террором.
Напомним, 67-летний Федоровский – сын героя войны, выпускник МГИМО, говорит на трех языках – английском, французском, арабском. В молодости работал переводчиком в Кремле, в том числе сопровождал Леонида Брежнева во время переговоров с арабскими лидерами. В конце 80-х был близок к одному из лидеров перестройки Александру Яковлеву. Покинув дипломатическую службу в 1990 году, ушел в публичную политику, был одним из основателей Движения демократических реформ (ДДР). Затем эмигрировал во Францию, где издал более 40 книг, в 1995-м получил французское гражданство, называет себя самым издаваемым в республике писателем русского происхождения. Свое отношение к нынешнему российскому руководству Федоровский выразил в книгах «Путин: секретный код» и «Путин: от А до Я».
О том, возможно ли еще сближение России и Запада в новых условиях, Владимир Федоровский рассказал в интервью газете ВЗГЛЯД.
ВЗГЛЯД: Владимир Федорович, вы еще до ударов по Сирии предупреждали, что Трамп в любом случае будет для России очень трудным партнером, более трудным, чем Обама. Обама был слабым лидером, а Трамп «набрал очень сильную команду». Теперь это сбылось? Трамп велел нанести удар по союзнице России – Сирии, а тон Вашингтона сменился на враждебный.
Владимир Федоровский: Да, вот и Тиллерсон приехал, привез ультиматум, предлагает сдать Асада. Многое зависит от того, как повернется теперь Россия. Конечно, надо проводить независимое расследование, пригласить нейтральных экспертов, которым бы доверяли обе стороны. Надо представлять публике бесспорные доказательства того, что Дамаск непричастен к химическим атакам. Взять и показать завод, где изготавливали раньше химическое оружие. Вот, смотрите, он давно закрыт. С другой стороны, надо бы найти и показать завод на территории исламистов, где до сих пор изготавливают химические боеприпасы.
Доводить дело до нового Карибского кризиса невыгодно ни России, ни Америке. Это страшная вещь. Путин, конечно, не Хрущев, но и Трамп – далеко не Кеннеди. У Трампа совсем новая команда, и она пока не тянет. Надо искать выход из ситуации.
Накануне этих событий американские и российские военные наконец-то начали координацию своих действий в Сирии. Первые шаги были сделаны. Необходимо было расширять эту коалицию. Когда Трамп позвонил Путину после теракта в Петербурге и выразил солидарность, я подумал: слава богу, американцы все поняли. Третья мировая война началась – это война с Исламским государством*, точнее – с исламским терроризмом, и мы должны объединиться, как во Второй мировой.
Думаю, на будущих встречах Путина и Трампа вопрос ИГИЛ* все равно будет самым обсуждаемым. Диалог необходимо начинать с вопросов, где есть единство, а борьба с террором – приоритет обоих президентов. Надо начинать с того, что попроще, а потом переходить к более сложному, шаг за шагом.
ВЗГЛЯД: Как вы оцениваете поведение Олланда? После теракта в Петербурге он выразил соболезнования и предложил Путину свою помощь. Но затем он же поддержал удар США по Сирии.
В. Ф.: После теракта в Петербурге французское консульство в городе одним из первых выразило соболезнования, причем в очень трогательной форме. Олланд тоже выразил, власти Парижа потушили огни Эйфелевой башни. При этом спонтанно масса людей тоже выразили соболезнования – в Сети многие писали: «Мы все – россияне! Мы все – из Санкт-Петербурга!». Но в дипломатической сфере здесь царит триумф идиотизма. Говорю как старый дипломат.
ВЗГЛЯД: Полгода назад вы сказали в одном из интервью: Франция была сильна, когда играла посредническую роль в отношениях Запада и России, и призвали французскую печать: «Не надо унижать Россию!». Растет ли понимание этого во французском обществе?
В. Ф.: Вообще Франция – это самая русофильская страна в Западной Европе, французы прекрасно знают, что это глупость – унижать Россию. Ощущение связи с русской культурой – очень глубокое во французском обществе.
У Путина во Франции есть три главных агента: Толстой, Достоевский и Чайковский. Французы их любят и считают своими. Надо опираться на этих трех агентов, опираться на это желание французов, вообще людей на Западе, иметь с россиянами добрые отношения. Это гораздо важнее, чем пена дня, которая спадет. Я вот тоже стараюсь по мере сил рассказывать об этом на пальцах во французской прессе, которой, в свою очередь, надо перестать рассказывать глупости о том, что Россия мечтает завоевать всю Европу и так далее. Ну и надо быстрее реагировать на события, как в этой истории с химической атакой в Сирии, надо тоньше играть.
Простые французы гораздо умнее политиков. Они прекрасно понимают, что Путин, каким они его себе представляют, не приезжает во Францию убивать их детей, а исламисты – приезжают. Зачем же тогда утверждать, будто главный враг – это Россия? Наш главный враг – это исламисты. А Россия борется с исламистами, давайте сотрудничать.
Когда Запад вводил санкции, то надеялся: русские станут жить плохо и выгонят Путина. Санкции ввели, русские стали жить хуже, но еще больше пострадали те самые крестьяне во французской провинции, которые раньше сбывали свою продукцию в Россию. Эти и множество других причин ведут к тому, что люди выступают за диалог с Москвой.
«Моя эволюция связана с глупостью Запада»
ВЗГЛЯД: Что в этой ситуации могут делать живущие, как и вы, за границей русские?
В. Ф.: Вот мы сейчас с друзьями ставим музыкальный спектакль по мотивам Толстого. Представьте себе: самый главный театральный зал Парижа. Много вечеров подряд ни одного свободного места! Ходят не русские эмигранты, а французы.
Здесь живет сейчас очень много интересных ярких русских дам, вышедших замуж за французов. Вот эти, как я их называю, «русские музы» работают во Франции в пользу России, они раскрывают образ страны, но не дубовым языком пропаганды, а тонко, умно – каждая в своем окружении. Они играют огромную роль!
ВЗГЛЯД: Отразился ли визит Марин Ле Пен в Москву на ее предвыборном рейтинге?
В. Ф.: Нет, не отразился. Ее рейтинг стабилен – и он не связан с отношением к России. Русский фактор звучит, конечно, в предвыборной риторике, но он далеко не главный. Большинство французов хочет восстановления диалога с Россией, но большинство газет и телеканалов настроены антироссийски.
ВЗГЛЯД: Владимир Федорович, в начале 90-х вы поддерживали Ельцина, участвовали в реформах, – например, были пресс-секретарем Движения демократических реформ, которое возглавлял мэр Петербурга Собчак. Но затем эмигрировали во Францию. Теперь вы горячо защищаете Путина. Выходит, ваши взгляды диаметрально изменились, вы перековались из сторонника Ельцина в сторонника Путина?
В. Ф.: У моего отъезда было две причины – практическая и философская. Главная причина в том, что я хотел писать книжки. А тогда в России жить за счет книжек было невозможно. Французские издатели предложили публиковаться у них, я начал – и постепенно вошел в раж. Я уже 40 книг издал во Франции!
Вторая причина? Я лично знал Ельцина. В советское время, когда сам Ельцин был в оппозиции, я к нему относился с симпатией. Я был, естественно, против идиотизма августовского путча! Я был ельцинистом в тот момент. Кстати, я тогда видел и Путина – вместе с Собчаком. Я был очень воодушевлен трансформацией России, я хотел создавать новый мир. И я до сих пор очень горд тем, что участвовал в этом.
Но потом Ельцин пришел к власти и стал заниматься не своим делом. Он попал не на свое место. Топорно не надо работать. Вместо строительства новой России они стали воровать. Разворовали Россию к чертовой матери! Я не стал воровать, как они. Мне коррупция претит. Я взял и хлопнул дверью, уехал. Я их ругал в прессе. Я поначалу ругал и Путина – думал, он станет марионеткой прогнившей ельцинской системы. Но я его недооценил.
Я знал Солженицына. Он тоже говорил мне поначалу, что Путин будет марионеткой Ельцина. Но потом он переменил свое мнение. И я так думал. Признаю, что ошибся. Но я не стал сторонником Путина, я сторонник здравого смысла. Когда Путин прав, почему бы не сказать, что он прав?
С чем еще связана эволюция моих взглядов? Когда я был дипломатом, то специализировался по Ближнему Востоку. И я считаю: ближневосточная политика Путина – блестящая. В современном мире главный приоритет – борьба с исламизмом, а Путин именно из этого исходит. Это меня очень впечатлило. В Сирии он сыграл позитивную роль, более того – в Сирии Путин спас Запад.
Еще моя эволюция связана с глупостью Запада. Я противник конфронтации. Когда американские генералы говорят, что война с Россией неизбежна, это безответственно. Исторический разрыв Запада с Россией – это опасно. Но сейчас возникла опасность исторического разрыва России и Запада, а ведь западная культура без русской не может существовать! Российский двуглавый орел смотрит и на восток, и на запад. Президенты приходят и уходят, а культура остается.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ