Самостоятельное провозглашение Косова независимым от Сербии государством грозит мировому сообществу массой проблем. Прежде всего потому, что косовары в своих претензиях на государственную самостоятельность далеко не одиноки.
Если мы на неправовые действия отреагируем неправовыми действиями, то тогда становится все возможным, в том числе и по отношению к России
Во вторник все точки над «i» в косовской истории попытался расставить председатель Комитета Государственной думы по международным делам Константин Косачев. В прямом эфире «Русской службы новостей» депутат заявил о том, что Россия «не приемлет и считает крайне опасным демографический сценарий перераспределения территорий по образцу Косова».
При этом, как заметил парламентарий, сегодня нет сомнений в том, что уже «начавшееся международное признание Косово будет постоянно нарастающим процессом». «Сомнений нет не потому, что сама по себе ситуация с Косово этого требует, а потому, что США будут одного за другим партнеров «нагибать» и выжимать, чтобы Косово было признано. Это будет первым элементом торговли: вы сначала признайте Косово, а потом мы с вами будем говорить на любые другие темы», – пояснил Косачев.
О том, что делать России в сложившейся ситуации и как повлияет косовский прецедент на дальнейшую позицию нашей страны по проблеме непризнанных государств, заявивших о своем желании стать независимыми, Константин Косачев рассказал в эксклюзивном интервью газете ВГЗЛЯД.
– Константин Иосифович, вы говорили о том, что Запад, поддерживая намерение Косова стать независимым, просчитывал массу вариантов российской реакции. Вплоть до того, что Россия действительно может признать суверенитет провинции. Есть ли такие обстоятельства, при которых наша страна на самом деле может на это пойти?
– Россия в принципе не может принять независимость Косова. Таких условий не существует и не может существовать. Единственный гипотетический вариант, при котором Россия признает независимость Косова, – это если сама Сербия его признает. Но это маловероятно и вообще не кажется мне очевидным и разумным.
– Во всяком случае, сегодня Сербия категорически не согласна с провозглашением независимости Косова и даже намерена обратиться в Международный трибунал в надежде воспрепятствовать этому решению. Есть ли у таких попыток какие-либо перспективы?
– Думаю, что любые правовые механизмы отстаивания собственных позиций должны быть задействованы. С другой стороны, с учетом того, какими неправовыми способами действуют сейчас США и их союзники в Европе, у меня нет никаких сомнений в том, что международные судебные инстанции, очевидно находящиеся под влиянием этой группы государств, не смогут выполнить свою чисто юридическую миссию.
– Самопровозглашение независимости Косова стимулировало желание добиться международного признания со стороны других непризнанных государств, в частности Южной Осетии и Абхазии. Как должна Россия относиться к их попыткам?
– Если их территориальное самоопределение состоится, то это обернется большим кризисом в странах СНГ. Ведь вслед за этими республиками независимости могут захотеть и другие – те, у кого есть своя Абхазия и свое Косово. Плюс к этому – разорванные дипломатические отношения с Грузией, крайнее обострение отношений с НАТО, ЕС, США. Конечно, мы этого не боимся, но надо понимать, что для нас в этой ситуации важнее.
А поэтому, на мой взгляд, признание с нашей стороны Южной Осетии и Абхазии независимыми государствами недопустимо. К тому же Тбилиси и Цхинвали не могут между собой договориться. На данный момент Тбилиси игнорирует существование проблемы как таковой и пытается разговаривать через голову абхазов и южных осетин с Москвой.
Это происходит потому, что, как считают в Грузии, Москва – это единственный фактор сохранения и удержания этих конфликтов. Но это, по сути, неправильно. Ведь до тех пор, пока Тбилиси не пересмотрит свои подходы, эти конфликты будут самыми острыми и взрывоопасными.
– Выходит, что с возникновением косовского прецедента фактически накрылась вся существующая система международных отношений?
– Да, накрылась. Хотя, как я уже говорил в эфире, хоть международно-правовой прецедент с Косовом создан, но содержание конфликтов в других республиках весьма варьируется. И сейчас все те, кто мечтает о собственной независимости, получили подтверждение того, что если быть упертыми, жесткими в своих подходах, то рано или поздно с этим согласится противоположная сторона.
– И что же при таком раскладе делать России?
– Сопротивляться этому так, как мы сопротивлялись до сих пор. До тех пор пока не будет создана более эффективная альтернативная модель международного права, нам нужно жестко отстаивать ту модель, которая существует сейчас. Другого варианта нет, поскольку при ином раскладе мы будем в числе проигравших. Если мы выйдем за правовые рамки, то проиграем. Мы будем той страной, международные возможности которой будут существенно ослаблены.
Поэтому нам нужно четко и грамотно просчитывать все варианты поведения и по Абхазии, и по Южной Осетии. Нам сейчас очень важно остаться в наших действиях в рамках правового поля. Если мы на неправовые действия отреагируем неправовыми действиями, то вот тогда становится все возможным, в том числе и по отношению к России.
Абхазия и Южная Осетия – это темы, которые существуют, которые нуждаются в решении, и здесь и сейчас у России появляется большая, скажем так, свобода действий и значительно более широкая возможность для маневра. Но нам очень важно при этом не войти в прямое противоречие с международным правом, как это сделали США и Евросоюз.