Вероятное исключение Россией движения «Талибан*» из списка террористических организаций и встреча армянского премьера Пашиняна с чиновниками Евросоюза и США – это явления если не одного порядка, то относящиеся к одному большому вопросу российской внешней политики.
Суть этого вопроса – в определении масштабов и форм необходимого влияния на ближайших соседей России и тех усилиях, которые ее противники предпринимают для того, чтобы нанести ущерб нашей безопасности. И в обоих случаях российская стратегия и тактика должны исходить только из национальных интересов, но учитывать, что пространство бывшего СССР находится сейчас под мощным воздействием процессов, имеющих широкий региональный и даже глобальный характер.
Коллапс попытки построить государственность на Украине – в самой крупной после России республике бывшего СССР – неизбежно оказался чертой, за которой начался новый этап развития всех остальных, менее значительных частей некогда единого государства. Практически везде сменились поколения тех, кто стоит у власти, а связи с Россией если сохранились, то приобрели принципиально новый характер.
Армения – это пример того, какой быстрой может стать эволюция от близких и союзнических отношений к изрядной напряженности в том случае, если население устало от независимости. Устало настолько, что ему становится все равно, кто и как принимает важнейшие внешнеполитические решения.
Пришедшие в 2018 году к власти политические силы с самого начала взяли курс на отрыв республики от России и упорно продолжают по нему двигаться, не считаясь особенно с последствиями. Сейчас эта стратегия вышла на новый уровень, где Ереван с распростертыми объятиями ожидают США и Евросоюз. Те, кто не окажет ему никакой помощи в случае, если под угрозой окажется выживание народа Армении.
Движение «Талибан*» за последние два с половиной года смогло в целом стабилизировать свои позиции в самом Афганистане, но сталкивается с серьезными вызовами. В первую очередь – отсутствием контроля над некоторыми территориями и нахождением в стране сил, обслуживающих интересы США. Республики Центральной Азии, с которыми непосредственно граничит Афганистан, ищут пути выживания в новых условиях. И их ближайшее будущее не видится совершенно безоблачным.
Все страны Юга – Закавказье и Центральная Азия – балансируют на грани весьма рискованных ситуаций. Для них каждое серьезное внешнеполитическое обострение или внутренние неурядицы могут оказаться последними. Во всех случаях мы наблюдаем энергичные попытки оказать влияние на развитие наших соседей со стороны их внешних, по отношению к России, партнеров.
При этом с третьими странами может оказаться разумным вести диалог и даже сотрудничать. В первую очередь это касается Китая, который для России на пространстве ее соседей является союзником: у нас с Пекином сейчас общие глобальные противники и общие интересы, в центре которых находится стабильность Большой Евразии. В любом случае российская политика должна быть гибкой, как, собственно говоря, это и присуще ей на всем протяжении нашей истории. Следует учитывать, что, за исключением стран Запада, сегодняшние противники могут завтра оказаться союзниками.
Начать, видимо, нужно с понимания основ нашей стратегии в Закавказье и Центральной Азии. За исключением казахстанских степей, Россия пришла в оба региона достаточно поздно, только в XIX столетии. К тому времени она уже установила контроль над основным пространством, необходимым ей для собственного развития. После падения польского государства была решена вековая проблема разделенности русских земель, а на востоке мы уже давно вышли к Тихому океану. Поэтому появление России в Закавказье и оазисах Центральной Азии стало скорее результатом конкуренции с европейскими колониальными империями, а не традиционного для нас продвижения русского народа.
Есть гипотеза о том, что Закавказье и Центральная Азия стали результатами уже не наступательного, а оборонительного этапа расширения российского влияния. После того, как в первой половине XIX века стало очевидным наше отставание от Западной Европы, отодвинуть зоны ее влияния можно было только расширяя собственную. Даже там, где это было уже не особенно нужно.
В результате Россия приобрела территориальные обязательства, совершенно избыточные с точки зрения ее собственного развития. Мы прекрасно помним, что ввод советских войск в Афганистан в 1979 году объяснялся тем, что в противном случае там окажутся наши противники. Все больше отставая от Запада в экономике, Россия оказалась втянута в изнурительные оборонительные операции, не дававшие ничего нашей безопасности и развитию.
Есть серьезные основания думать, что и сейчас присутствие России в Закавказье и Центральной Азии является проявлением оборонительной стратегии. Оценить степень ее необходимости нам еще, видимо, предстоит. Во всяком случае, противники России сейчас исходят из того, что она будет цепляться за свое влияние, а инициатива останется в руках тех, кто проводит наступательные операции. Тем более, что в отличие от бывшей Украины, оба региона на российской периферии никак не связаны с безопасностью самих США и Евросоюза – в отношении будущего стран Закавказья и Центральной Азии они могут себе позволить что угодно. В крайнем случае, вообще наводнить их разнообразными террористами просто для того, чтобы поджечь землю у границ России, Китая и Ирана.
Но необходимо понимать, что и российская политика в этих регионах, включая Армению и соседний Афганистан, всегда будет основана на том, что эти страны находятся за пределами естественного ареала развития российской государственности. В отличие от дружественной Белоруссии и украинских земель, населенных братскими для нас народами. Поэтому действия России, при учете всех соображений безопасности, могут там быть намного более гибкими, учитывающими интересы и возможности соседей наших соседей.
Налаживание отношений с правительством Афганистана может оказаться важным в условиях, когда США и их союзники посылают все более недвусмысленные сигналы о том, что будут дестабилизировать Центральную Азию. С учетом некоторых тенденций отношений России и Таджикистана в сфере трудовой миграции, мы можем опасаться того, что через некоторое время эта республика столкнется с вызовами внутренней устойчивости. Узбекистан и Киргизия находятся в лучшем положении, но и они могут попасть в ловушку демографического роста. Поэтому возможность сотрудничества с их южным соседом может оказаться для России совершенно не лишней. Тем более, что с Кабулом уже активно сотрудничает Китай, признавший правительство талибов и принявший их посла в Пекине. Чисто гипотетически нет оснований для того, чтобы Россия также не пошла по этому пути.
В том, что касается Армении, то для России перспективным является сохранение дружественных отношений с Ираном и рабочих с Турцией. Обе державы не испытывают большого восторга по поводу сближения Еревана и Запада. Приостановка участия Армении в механизмах ОДКБ и попытки выдворить российских пограничников из республики неизбежно приведут к тому, что армянским властям придется отвечать на весьма серьезные вопросы.
Пока никакие договоренности официального Еревана с Западом не принесли народу Армении существенного облегчения его положения. И у России есть все основания для того, чтобы испытывать беспокойство за безопасность республики, как часть своих более широких отношений с ее соседями.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ