В участившихся разговорах о том, что одна из крупных стран Евросоюза может выйти из этого объединения, есть немного традиционных европейских интриг, немного внутриполитической борьбы и немного реальных проблем, с которыми сталкивается Европа. Однако закончиться это все может крупными политическими потрясениями.
На днях вопрос поставила лидер партии «Альтернатива для Германии» Алиса Вайдель. Она заявила о необходимости серьезного пересмотра отношений Брюсселя с государствами ЕС. А если это не получится, добавила лидер самой стремительно растущей политической силы ФРГ, то можно будет вообще обратиться к примеру Британии и провести референдум о выходе из Евросоюза. Также с подобными инициативами выступают французские политики меньшего масштаба.
Является ли это тревожным звонком для всей Европы, привыкшей к незыблемости своего внутриполитического положения?
Одним из наиболее интересных феноменов массового сознания периода после завершения холодной войны стало представление, что успешные тогда политические проекты останутся с нами навсегда. Такое стремление заморозить картинку наступившей после бурного ХХ века «гармонии» интересов – совершенно нормально для обычного человеческого сознания.
Мы всегда стремимся к тому, чтобы будущее было максимально предсказуемым, а текущее благополучие оставалось во веки веков. В международной политике такое тоже случалось. Поэтому 100 лет назад колоссальным шоком стали распад европейских колониальных империй и всеобщий экономический эгоизм после Великой депрессии на Западе. Тем более драматично воспринимаются изменения, которые сейчас имеют революционный характер. Европа, которая не только внушила идею о своей стабильности себе, но и убедила в этом большинство окружающих, воспринимает их наиболее болезненно.
При этом нельзя сказать, что агрессивные выпады национальных политиков против Брюсселя – это для ЕС нечто совершенно новое и непривычное. На всем протяжении развития сотрудничества большой группы стран в ходе так называемой европейской интеграции национальные элиты очень часто упрекали брюссельских чиновников в попытках узурпировать власть. На этом построена вся дискуссия о пресловутом «дефиците демократии» – якобы монополизации полномочий Брюсселем и лишении рядовых граждан права влиять на жизнь Евросоюза. Это, конечно, полная неправда.
Студенты-первокурсники, изучающие ЕС, знают, что абсолютно все законодательство в этой организации принимается только странами-участницами на основе распределения между ними голосов пропорционально населению. Если же говорить о таких документах, как основополагающие Договоры о ЕС, то от их обсуждения Брюссель вообще отстранен чисто юридически. Все происходит в рамках закулисных сделок между столицами европейских государств.
Так что если кто-то и лишает граждан права влиять на политику, то это их собственные национальные элиты. Самый недавний пример – попытка Европарламента в 2019 году выдвинуть на должность главы Еврокомиссии представителя своей самой крупной фракции. Тогда инициативу парламентариев стремительно «закопали» ведущие страны ЕС во главе с канцлером Германии Ангелой Меркель. Им были совершенно не нужны даже приблизительно самостоятельные деятели и на высокую должность назначили Урсулу фон дер Ляйен, уже провалившую все что можно в германском правительстве. А Европарламенту предоставили принимать антироссийские резолюции, выражать негодование по поводу прав человека в Центральной Азии и вообще заниматься тем, что не имеет для раздела денег внутри ЕС никакого значения.
Зачем же европейские политики начинают периодически обвинять Еврокомиссию во всех грехах, если ее возглавляет их ставленник? Просто для того, чтобы профилактически поставить брюссельских чиновников на место даже при малейших подозрениях, что они могут много о себе вообразить. Сейчас у Берлина и Парижа есть основания подозревать г-жу фон дер Ляйен в несколько завышенной оценке собственного значения в истории. Хотя бы потому, что на фоне борьбы с Россией по поводу Украины главная бюрократка ЕС буквально не вылезает из телевизора и различных международных конференций. И что самое подозрительное, похоже, налаживает неплохой контакт с американцами. Которые, как известно, в принципе очень любят нечистых на руку и политически всеядных деятелей. Так что сейчас даже резкие выступления собственных оппозиционеров вполне одобрительно воспринимаются традиционными европейскими элитами.
Однако глава «Альтернативы для Германии» – это не совсем системный политик. Она, как это ни удивительно для современной Европы, действительно может говорить от имени рядовых граждан. А их жизнь особенно лучше не становится, о чем говорят данные по инфляции в большинстве стран Европейского союза.
Спору нет, большинство немцев или французов не хотят сейчас выхода своих стран из ЕС. Существующий там общий рынок обеспечивает серьезные преимущества для компаний, защиту от внешних конкурентов и большую доступность товаров и услуг. Однако платить за это приходится все больше. И немалую часть этих расходов составляют разные внешнеполитические траты, среди которых на первом месте – поддержка киевского режима и вообще экономические последствия конфликта с Россией. Для Германии, например, они очень чувствительные.
В результате процессов последних 15 лет Европейский союз превратился в огромную машину по перераспределению денег. Это стало, наверное, самым серьезным достижением Меркель за все годы ее деятельности во главе германского правительства. Одни страны ЕС развивали индустриальную экономику и производство товаров с высокой добавленной стоимостью, а другие были лишены возможности вообще что-то самостоятельно решать в области экономической политики. Новые государства Евросоюза, особенно Польшу, это вполне устраивает. Они шли в Европу для того, чтобы получать дотации и ничего особенно не делать. Страны Северной Европы с маленьким населением вполне довольны нишами, которые им предоставили – понемногу и в избранных отраслях. Но крупные государства Юга выглядят растерянно: Италия или Испания, не говоря уже о Греции с Португалией, полностью потеряли способность оставаться индустриальными лидерами.
На первых порах такая модель, напоминающая СССР эпохи застоя, была по вкусу Германии. Именно поэтому Меркель и ушла в отставку исключительно успешным политиком. Но сейчас Германия больше всех начинает платить за те расходы, которые на Европу возложило американское и британское противостояние с Россией. Это немецких граждан уже начинает не устраивать. Тем более что традиционные политики им надоели, за счет чего и растет популярность «Альтернативы».
Брюссель такое недовольство понять не может: руководительница Еврокомиссии вообще представляет себя крупным геополитиком и непрерывно несет нелепицу о «растущих глобальных амбициях ЕС». К реальным экономическим проблемам стран Евросоюза все эти громкие выступления никакого отношения не имеют.
Другой тревожный для устойчивости Евросоюза фактор – это пример Британии. Во-первых, выход британцев из ЕС стал серьезным ударом для этой организации, поскольку разрушил хрупкий внутренний баланс интересов и соотношение сил. Европа стала намного слабее в отношениях с США, поскольку раньше британцы были вынуждены хотя бы немного защищать интересы своих континентальных союзников. Да и Вашингтон меньше давил на Берлин или Париж, полагая, что решением этой задачи могут заняться его британские сателлиты.
Во-вторых, впервые за десятилетия существования европейской интеграции крупная страна решила ее покинуть. Политики и граждане других стран Евросоюза увидели, что запретных тем не существует. А ценность ЕС является безоговорочной только для тех государств, которые и не мыслят себя больше, чем клиенты Германии, Франции и европейской бюрократии.
Сейчас европейские политики, претендующие на власть в будущем, задумываются о том, как они будут строить отношения с США, Китаем или Россией на фоне стремительно меняющегося мирового порядка. Судя по тому, в каком упадке находятся традиционные политические партии, делать это предстоит уже новому поколению политических деятелей. И совершенно неизвестно, что за роль нужно будет отвести в этих сложных отношениях Брюсселю.
Европейцам рано или поздно придется обратиться к вопросу, по каким принципам существует их объединение. И мы не можем сейчас с уверенностью предположить, насколько серьезным окажется этот разговор. Возможно, что он коснется самых основ всей конструкции Евросоюза, еще совсем недавно казавшейся абсолютно неизменной.