Можно ли Путину встречаться с Порошенко при непрекращающихся бомбежках Донецка и Луганска? Пожимать его руку, которая по локоть в крови, и договариваться о компромиссе с Киевом, когда тот демонстрирует агрессию и продолжает убивать граждан Донбасса? Признавать его законным президентом Украины после захвата власти и насильственного смещения Януковича?

Речь на переговорах в Минске будет идти о федеративном устройстве Украины и автономии Донбасс, статус которой, возможно, станет предметом торга

Можно и нужно. Как раз во имя спасения мирных жителей Донбасса и дела Новороссии. Чтобы остановить войну, не уступая при этом прав и интересов жителей Донбасса и завоевания ополченцев. Подобный настрой совершенно четко виден с российской стороны (чему свидетельством выступление Лаврова) накануне встречи в Минске.

Во-первых, признание Порошенко состоялось фактически уже в Нормандии. Просто по той причине, что это констатация реальности: мы в действительности после побега Януковича упустили Киев и всю остальную Украину, кроме двух регионов – очагов сопротивления. Нельзя игнорировать реальность, как бы тебе этого ни хотелось.

Да, в начале июня Порошенко еще не был формально причастен к расстрелу мирных граждан и имел теоретический шанс на прекращение огня. В теории. В реальности Путин прекрасно понимал, кто такой Порошенко, а потому сразу продемонстрировал, что готов договариваться хоть со ставленником США, хоть с рогатым чертом, лишь бы урезонить агрессора невоенным путем и спасти убиваемых им людей.

Собственно, в Минске, возможно, будет совершена именно эта попытка. После сорванных договоренностей в Женеве, где гарантами становились министры иностранных дел, уровень переговоров выводится на уровень российского лидера.

Во-вторых, важен не сам факт встречи и рукопожимания (хотя этого лучше было бы демонстративно избежать), но ее содержание. Путин известен своим фантастическим умением одерживать победы в формате тет-а-тет, навязывать такое решение и такой компромисс, о котором противоположная сторона до встречи даже не могла подумать.

Если говорить прямо – Путин умеет вежливо ломать противника в личном спарринге. Самые яркие примеры – «уникальный журналистский коллектив» НТВ Гусинского и Тимошенко-Григян (наверняка были и другие, не публичные).

К подобным встречам Владимир Путин обычно очень тщательно подготавливается и озвучивает на них такие сильные и неожиданные аргументы, которые застают врасплох. После чего предлагает единственно возможный выход из ситуации с сохранением лица.

Именно личная встреча с Порошенко может стать последним шансом принудить агрессора к миру дипломатическими средствами и закреплению нынешнего статуса в борьбе за жителей Украины: Киев ваш – Донбасс наш, иначе, если закусите удила и далее, нашим станет и Киев с Одессой и Днепропетровском. Такой ультиматум вполне реален в исполнении российского лидера, привыкшего к максимально конкретным формулировкам в переговорах.

В то же время, думаю, не стоит питать надежд, что в Минске возможно достижение договоренностей о создании Новороссии в качестве отдельной страны. Это сейчас практически нереально. Речь будет идти о федеративном устройстве Украины и автономии Донбасс, статус которой, возможно, станет предметом торга.

Конечно, хотелось бы, чтобы Москва признала Новороссию и ввела туда своих миротворцев, еще больше хотелось бы возвращения в лоно русского мира всей Украины, однако почти наверняка это не входит в повестку встречи в Минске. Разговаривать и договариваться мы будем о другом – о федеративной Украине и временном компромиссе с Западом при посредстве Германии.

По большому счету оттягивается большое столкновение: вполне возможно, что будет действительно заключен пакт о ненападении наподобие того, который был заключен 23 августа 1939 года.

И такая позиция была выбрана Россией еще в апреле – мае, когда мы поняли, что Запад готов к жесткому противостоянию, а Россия – пока еще нет. Собственно, отсюда и более примирительный тон, и задержка с массовой помощью ополчению, и отставка Стрелкова.

Да, Россия не готова к открытой и масштабной борьбе, поэтому нужно временное перемирие, чтобы затем ударить системно и по многим направлениям – идеологическо-информационным, финансовым, культурным, политическим.

Обратите внимание, мы так и не приняли ценностный вызов бандеризации Украины, русофобского европейского мифа о цветущем Западе и России как злобной тюрьме народов, не противопоставили всему этому нашу священную войну за Святую Русь и высокие народные идеалы.

Мы остались как бы в полупозиции – даем отпор нацистам и фашистам «Правого сектора*», обвиняем Запад в двуличии, но сами не предлагаем собственной ценностной программы, не декларируем русскую правду, не формируем свой светлый миф.

Почему? Потому что это возможно только при начале масштабного противостояния. А оно нами настоятельно откладывается, придерживается, замораживается – так решили на высшем уровне. Цель Вашингтона – разжечь, цель Москвы – подморозить. Отсюда и вся разница в политике.

И начавшееся накануне наступление ополчения превратится из фактора угрозы киевскому режиму в конкретный механизм по созданию Новороссии и даже освобождению всей Украины (при условии масштабной поддержки оружием и специалистами, а также системной организации процесса).

И такой вариант отнюдь не самый невероятный. Скорее наоборот – самый вероятный. По большому счету шансы на достижение компромисса призрачны, так как ни одна из сторон не готова идти на уступки.

Если же переговоры в Минске закончатся ничем, то вероятность того, что Россия решится на открытое противостояние Западу и его марионеткам в Киеве, станет очень высокой. Нам просто некуда будет деваться – либо «сдавать» Донбасс (а это исключено), либо гнуть свою линию.

А это невозможно без все более масштабной и откровенной помощи ополчению. И без принятия вызова – прежде всего идеологически-ценностного. И в таком случае русскую правду станут говорить все громче, без оглядок на «мировое сообщество», и с обращением к миру, формируя новый справедливый взгляд на мир не только у своих граждан, но и у всего человечества.

Источник: Блог Эдуарда Бирова

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ