В Варшаве выносят приговоры участникам «независимого» марша, местами переросшего в антирусский. Москве принесены официальные извинения за покушение на посольство.
Польша продолжает думать о Москве с той же интенсивностью, с какой мы думаем о Вашингтоне
И вот только я обрадовалась тому, что обострение дружбы народов не привело к ответным акциям у польского посольства в столице нашей Родины, как нацболы-«другороссы» всё же закидали его файерами.
А ведь такая получалась стройная теория силы! Но нет, не удержались от симметричного ответа. Правда, сделали это политические «маргиналы». А вот пять-восемь-десять лет назад обида на поляков была бы не только официальной, но и смертельной. По телевидению в каждой более-менее аналитической программе по косточкам разбирали бы причины польской ненависти к великому соседу (уже без самоуничижения, характерного для 90-х годов, но еще с ответной ненавистью).
Бородатые колумнисты с угрожающей интонацией делали бы массу далекоидущих выводов. Возможно, по стране даже прокатилась бы целая волна таких вот симметричных ответов патриотично настроенной (точнее – выстроенной) молодежи. Псковские (ныне усопшие) молодежные организации по приказу рулевых могли бы и к эстонскому, латвийскому консульству прийти – за неимением польского. Ну а какая разница? Пусть несут ответственность за евросоюзника!
Сегодня же всем хватило нашего «ай-яй-яй, как не стыдно» и отсутствия даже обывательского интереса к хулиганской выходке. Нацболы, к сожалению, дело поправили, но общественной симпатии, думается, не заслужили. Да и внимания тоже.
Потому что, положа руку на сердце: много вы вообще о Польше думаете? Имя президента с ходу назовете? Когда Польша в последний раз оказывалась в центре вашего внимания? Во время чемпионата Европы по футболу в 2012-м? Или в 2010-м, когда под Смоленском на самолете разбился Лех Качиньский? За последовавшими выборами тоже, наверное, не следили, затаив дыхание? А, может быть, тогда, в 2010-м, и завершилась эпоха серьезного отношения к антироссийским настроениям в Польше?
Нет-нет, не в связи с гибелью не сильно лояльного к России президента. А в связи с возникшей версией о намеренном убийстве Леха Качиньского российской стороной. Не только российские политики, но и простые граждане отозвались на эту версию с болезненным сочувствием: эк их от горя-то...
Ведь Польша действительно скорбела так искренне, так глубоко, так, не побоюсь этого слова, красиво, что многие россияне даже слегка завидовали: надо же так хорошо относиться к своему президенту! Но в той конспирологической версии об убийстве Качиньского слышался и отголосок неутолимой польской гордости, веры в значимость этой фигуры (а значит и всей страны) для России. Россия же становилась все более равнодушной и вежливой. Так легко быть равнодушным и вежливым, если ты сильнее.
Помню, лет тринадцать назад в Псков приезжали польские студенты, изучавшие русский язык (к тому времени это был уже редкий и даже смелый выбор). Приезжали в частном порядке, останавливались у своей подружки – моей однокурсницы. И я пришла к ним в гости: познакомиться, поговорить, написать об их впечатлениях о нашем славном городе. Шла, приготовившись к искрометной дискуссии: всякого же можно было ожидать от людей, внезапно (как мне по молодости казалось) возненавидевших русских. Мне-то освобождение Европы от фашизма казалось вечной индульгенцией на хотя бы уважение – бог с ней, с любовью.
Имен девочек я не помню – помню, что красивые (и девочки, и имена). А вот парни: Войцек и Пётр (выговаривалось чуть мягче – Пьётр) здорово удивили. Войцек оказался отъявленным русофилом: признался даже, что русскую «Песню года» ждет как Рождества. Он и руки складывал так молитвенно, когда говорил о русской поп-культуре.
Поляки над ним посмеивались, русские смотрели широко распахнутыми глазами: так ведь и до «Аншлага» можно докатиться... Но Войцеку неумолимо нравилось все русское: политика, музыка, люди, «селедка под кожей»! Селедка, конечно, «под шубой»: дело было на новогодних каникулах, принимающая сторона «угощала» поляками друзей и близких, друзья и близкие угощали польских гостей оливье и селедкой.
Войцек с теплотой вспоминал даже милиционера, дежурившего в новогоднюю ночь у витрины магазина «Алмаз» (ювелирный на Октябрьской площади), хотя тот и отказался от предложенного стаканчика в резких русских выражениях.
Пётр же был другим: будущий историк – бесстрастный, как хирург, и доброжелательный, как... Как Войцек, над которым тоже посмеивался. Он опоздал: был в Мирожском монастыре, осматривал фрески. Причем удалось это сделать по «студенческой» цене, чем Пётр гордился: для иностранцев была особая такса, а в нем, в поляке, иностранца не заподозрили (точнее, заподозрили поздно). Вот Пётр русофилом не был.
А Псков похвалил за отношение к истории – на почве сохранившихся памятников Ленину, музея-квартиры Ильича, домика «Искры» и прочих Октябрьских площадей... В Польше-то всё яростно переименовывали, сносили памятники социалистической эпохи, в том числе воинам-освободителям, случаи вандализма также имелись. Но Пётр же в это горячее время оставался как-то по-хорошему безразличен или одинаково внимателен ко всем периодам истории своей страны вообще и к сложным русско-польским отношениям в частности. «Вот всем бы нам так», – подумалось тогда. Сейчас это «так» в России наступило. А Польша продолжает думать о Москве с той же интенсивностью, с какой мы думаем, например, о Вашингтоне.
Да что там: только о нем, неродимом, и думаем. Мы не помним имени действующего польского президента, зато можем назвать имена пяти последних президентов США в правильной последовательности. А также их жен, детей и даже собак или кошек. Мы с волнением следим за тамошним бюджетным процессом. Встанешь утром и к телеприемнику: ну что там, договорились демократы с республиканцами? Обама, конечно, неплохой парень, но в части Сирии совершенно не прав...
Да и с этими медицинско-страховыми предвыборными обещаниями: ну надо же понимать, что происходит в стране! Страна на грани банкротства, а он мебель в дом покупает, угрожает налогоплательщику таким бременем! Мы переживаем за американцев, спорим с ними, наставляем на путь добра и истины. И такие им симметричные ответы заворачиваем, что эхо долго повторяет «матьматьмать».
Но догадываемся: Америке всё равно, что мы о ней думаем. Она о нас не думает вообще. Как мы сейчас о Польше.
* «Еще Польша не погибла» – первая строчка государственного гимна Польши.
Источник: Псковская лента новостей