9 июня могло бы стать национальным праздником – Днем памяти Петра Первого. Но уж чему-чему, а этому не бывать.

#{best_opinions}День рождения, возможно, одного из лучших российских правителей мог бы вызвать массу споров и породить новый виток дискуссии о том, сколько именно должна заплатить страна за необходимые ей реформы: западники и славянофилы существуют и по сей день, и беда даже не в том, что они не так респектабельны, как Тургенев и Аксаков, а в том, что и Тургенева с Аксаковым никто уже не услышит.

И в том, что платить уже нечем.

Царю Петру было отчасти легче. От верфей Амстердама до русских заводов 18-го века – все это, во-первых, личная смелость правителя, который, не чинясь, учился строить корабли и выигрывать войны, а, во-вторых, колоссальное напряжение всей страны. Можно сколько угодно не соглашаться с устремлениями Петра, но почти 40 лет правления были для России, превратившейся в Российскую Империю, временем, когда царь сам платил по выписанным им же счетам.

В Петре подкупает ведь не страсть к реформаторству, а честность, не масштабы преобразований, а масштабы личной трагедии человека, который поставил на карту все, но увидеть своей победы так и не успел. Петровское время завершила Екатерина Вторая, и сорока лет действительно было мало для того, чтобы свести все концы с концами.

И дерзость Петра состояла отнюдь не в том, чтобы согнать крестьян строить Санкт-Петербург, а в том, что вообще можно решиться вековую столицу огромного государства перенести от греха подальше, оставив мертвым хоронить своих мертвецов.

Петровские преобразования сегодня почти не вспоминаются ни в каком историческом контексте (главным реформатором у нас стал Сталин: для одних –  гениальным менеджером, для других – омерзительным упырем, но это-то как раз не слишком важно), хотя стоило бы. Военная реформа Петра, его «Табель о рангах», промышленное освоение Урала, изменение в региональной политике – здесь есть над чем думать и с чего брать пример.

Но Петр так основательно забыт, что причины этого беспамятства разгадать нетрудно. Страшно. Страшно себе представить, что можно вдруг поставить страну на дыбы, метаться, ошибаться, но как-то так все устроить, чтобы закрутились невидимые шестерни и все заработало лет на триста. Устроение «поступательного развития» силами бюрократии гораздо удобней и безопасней: никто, правда, не доказал, что результат будет лучше, а жертв – меньше.

Петровское время навсегда отдано историкам, и реанимировать его не получится, хотя стоило бы – иногда полезно вспоминать неприятные и неудобные примеры.

Источник: Сайт «Актуальные комментарии»