Сверхзадача у данного фильма одна – испортить пенсию Джорджу Бушу-младшему. Под это дело в большей или меньшей степени был заточен добрый десяток военных драм про иракскую авантюру, однако все они имели побочный патриотический месседж, без коего не обойтись, раз уж в кадре «свои ребята» гибнут, а гробы прикрывают звездно-полосатыми полотнищами.
Учти, в нашем деле довольных клиентов не бывает
«Посланник» патриотического флера лишен начисто: это остросоциальная и подчеркнуто пацифистская картина, где под войной подразумеваются лишь страх, грязь, ужасы и тотальное отсутствие человеческого. Получить столь «чистое» вещество режиссеру удалось потому лишь, что с войной он обошелся так же, как в фильмах типа «Американский пирог» обходятся с сексом: о ней много говорят, но никто ею не занимается.
После контузии сержанта Уилла Монтгомери чуть ли не насильно выдергивают из арабских песков, а вместо винтовки выдают пейджер. Теперь его задача – являться в дома «свежих вдов» и пока еще счастливых родителей, чтобы сообщить им об утрате сына-мужа-брата раньше, чем телевизор.
«Учти, в нашем деле довольных клиентов не бывает», − наставляет его капитан Тони Стоун, пропитавшийся за три года подобной работы эталонным цинизмом. Да, миссия неблагодарная, зато проста, как всякий шаблон. Любые импровизации либо запрещены, либо учтены в инструкции. Лицо держать попроще. Руками «клиентов» не трогать. «Ушел из жизни» не произносить – только «убит» или «умер». В дверь лучше стучать – звонок может быть снабжен не по делу дурацкой мелодией. И вообще – ты не человек, а аватар главы Пентагона, это он соболезнует, твое дело – озвучить.
«Главное, помни – могло быть хуже, сейчас не Рождество», − резюмирует Стоун, которого карьера «вестника смерти» чуть не сделала алкоголиком.
Понятно, что если изначальная задача – снять фильм с перехлестом эмоций и полным отсутствием кровищи одновременно, такую сценарную фабулу можно признать идеальной. По крайней мере, она лучше всего соответствует сугубо бытовому восприятию войны («он чей-то муж, он чей-то брат»), и в этом смысле очень близка по духу к дворовой гитарной самодеятельности, песням типа: «Я ухожу», − сказал парнишка ей сквозь грусть». Разве что самая мякотка («рыдает мать, и словно тень стоит отец…») для усиления эффекта поставлена на реплей, иголка пластинки бесконечно елозит по самой высокой ноте (к слову, музыка как таковая в фильме практически отсутствует, на звуковой дорожке лишь плач, истерики, пощечины и звенящие своей тишиной «минуты молчания» − оформление рискованное, но в данном случае оправданное).
#{movie}С процитированным выше «Афганистаном» − народным хитом конца восьмидесятых − фильм пересекается еще и там, где «она с другим уже идет»: солдат защищает не только свою девушку, но и парня, который с ней спит. Судьба – шлюха. Сука – любовь. Когда «вестники смерти» получают в ответ от вдовицы не плевок в лицо и не истерику, а лишь кивок головы (мол, приняла к сведению), циничный Стоун веско роняет: «Её уже кто-то трахает». В подтверждение этих слов на бельевой веревке заколышется мужская рубашка – уликой, бельмом, белым флагом женской верности.
Рубашка эта, как честное ружье, еще выстрелит в третьем акте. Выстрелит мимо цели, но Стоун ошибся лишь в частности, оказавшись прав по сути: неофиту Монтгомери все-таки придется отгулять на помолвке былой любви, что решила не дожидаться его из Ирака.
Вообще, женофобии в картине вдосталь: тот же капитан Стоун проводит досуг, конвертируя харизму опытного вояки в популярность среди бабеток. При этом память на имена у него воистину девичья: Лора-Лаура, Келли-Шелли – какая к черту разница. Но Стоун, тем не менее, персонаж симпатичный, ему прощается – и самими бабетками, и режиссером (осевший в Голливуде израильтянин Орен Моверман), которому солдатиков жалко, а вдовиц – постольку-поскольку. Реабилитирует он слабый пол (не весь вообще, а «ту единственную», что ждала даже нелюбимого) в одной лишь сцене, когда вдова в буквальном смысле выгоняет из торгового центра агитаторов от дяди Сэма, убеждающих подростков записаться в армию США.
Примечательно, что в этих самых США «Посланник» добился исключительно благожелательных отзывов критики, но в практическом, «оскаровском» измерении получил лишь по паре холостых (зато честных) номинаций – за сценарий и Вуди Харрельсону (капитан Скотт) как лучшему актеру второго плана. Столь скудный урожай на голливудском огороде, где протестовали против войны в Ираке наиболее громко и яростно, объясняется голливудской же мудростью: не стоит снимать свой лучший фильм в один год с «Унесенными ветром». В данном случае – с «Повелителем бури» Кэтрин Бигелоу.
Дело не только в том, что «Повелитель» явно превосходит «Посланника» по художественной части (там и клавиатура нервов побогаче, и играет на ней Бигелоу тоньше да заковыристей). Но и в том, что триумфатор прошедшей церемонии действительно стал лыком в строку, в то время как лента Мовермана к своему выходу уже успела безнадежно устареть года на четыре. Избрав президентом последовательного противника войны в Ираке и услышав конкретную дату вывода войск, американская интеллигенция умерила пацифистский пыл, вспомнив о вечных ценностях – бравой выправке, блеске стали, американских флагах на фоне заката и угрюмых парнях, которые, между прочим, за родину кровь проливают.
К горю Мовермана, в минувшем сезоне было немодно говорить об иракской авантюре как о преступлении перед самим понятием добра и семьей – ячейкой общества. Подняв одну и ту же тему – адреналиновой наркомании «псов войны», руки которых всё еще тянутся к воображаемой винтовке, а взорванные друзья мешают спать по ночам, режиссеры вдруг обнаружили эстетические разногласия. Если Бигелоу в шраме через небритую щеку видит секс и заслуженный понт героев, то по Моверману увечье не предмет для гордости, а то, что надо лечить: своего сержанта Монтгомери он презентует во врачебном кабинете, куда сыновья Марса и вообще - настоящие мужики не хаживают. Если женщина-режиссер слышит в стуке армейских ботинок победный марш героев, то у режиссера-мужчины те же ботинки – фетиш паникёра: Монтгомери не снимает их даже в гостиной своей халупы (достойное жилье Родина-мачеха ему, стало быть, не обеспечила), носит под трусы и майку, ввиду чего больше напоминает опустившегося скинхеда, нежели ветерана и гордость нации.
Столь последовательный пацифизм «откосившего» (это если не дезертира), конечно, заслуживает уважения в определенных кругах, но сверх того – ни капли. «Посланник» предсказуемо провалился в прокате, откровенно затерялся на фоне «Повелителя бури» и даже в своей реплике о незавидной доле гонца с плохими вестями оказался вторичен – площадку уже заняла драмеди «Мне бы в небо». Единственным утешением остались немецкий «Серебряный медведь» за лучший сценарий (Берлин против войны в Ираке возражал последовательно и своих единомышленников сдавать не намерен) да ощущение того, что Джорджу Бушу все-таки подпортили радость от спокойной пенсии.
Мелочь, а приятно.